Г.Тарасевич. Мозги и общество

"Русский репортер", № 1, 17-24.01.08

О том, как российская наука тщательно скрывает собственные достижения от широкой публики

Российские ученые умеют работать и совершать открытия. Но не преподносить результаты своих исследований. Общаться с публикой у шарлатанов получается куда лучше. Согласитесь, это обидно. Академические ученые по крупицам собирают картину реальности, а публика больше прислушивается к мошенникам, которые получают свои результаты, глядя в потолок.

— Здравствуйте! Вас беспокоят журналисты. Нам показалось очень интересным ваше исследование, и мы хотели бы о нем написать…

— Мое исследование?

— Да, ваше.

— Написать в журнале?

— Да, в журнале. Вы готовы с нами встретиться?

— Встретиться готов. Только зачем о чем-то писать?! Не понимаю… Давайте просто чай попьем, поговорим. А писать не надо.

Примерно такие телефонные диалоги чуть ли не ежедневно происходят в редакциях журналов и газет. Российская наука обладает удивительным свойством — совершив какое-либо открытие, она старается тщательно скрыть его от глаз общественности. Исключение составляют лишь немногие совсем уж раскрученные ученые и институты. А также всевозможные шарлатаны и сумасшедшие ниспровергатели вечных истин.

Если в редакции раздался звонок и разговор начинается со слов: «Я хочу, чтобы вы написали о моей разработке», значит, на том конце провода — маньяк, только что опровергнувший теорию относительности или придумавший способ лечения импотенции с помощью геометрии Лобачевского.

Каждый день по долгу службы нам приходится просматривать десятки, если не сотни сайтов университетов и институтов. Разница в западном и российском подходах очевидна сразу. Американский университет (пусть даже самый задрипанный) вывешивает на главную страницу новости о своих последних научных достижениях. Причем этот пресс-релиз понятен и интересен даже ученику средней школы. Любое же российское научное учреждение костьми ляжет, но не поделится с публикой своими открытиями. Для него главные события — это конференции, назначения и цитаты из очередной речи президента. На содержательные новости нет и намека.

Это вовсе не значит, что в отечественной науке не происходит ничего, достойного внимания публики. Возьмите новости, ежедневно облетающие все информационные агентства мира и начинающиеся словами «Американские ученые установили…». События точно
такого же масштаба происходят практически в любой российской лаборатории. Только западные исследователи кричат о своих открытиях чуть ли не на каждой городской площади, а наши — разве что выступят с докладом на какой-нибудь конференции с зубодробительным названием.

Неважно, что именно заставляет западную науку быть такой открытой: необходимость искать спонсоров, осознание ответственности перед обществом или элементарное тщеславие. Все равно в глазах публики сложные исследования оказываются чем-то очень увлекательным. А российская наука подает себя так, что может вызвать энтузиазм только у настоящих фанатиков.

Подобное отношение к научной деятельности формируется чуть ли не со школьной скамьи. Недавно я участвовал в отборе работ на «Флеровские чтения» (что-то вроде конференции для старшеклассников) и прочитал тезисы некоего исследования, посвященного истории одной сельской школы. Текст навевал смесь тоски и ужаса. «Образование — это хорошо», «Школа — второй дом», «Родину надо любить», — тезисы состояли в основном из подобных пошлостей. Автору написали, что его работа отклонена.

Но юноша оказался упорным и все равно приехал в Дубну, где проходила конференция. И тут выяснилось, что за полутора страницами убогих тезисов скрывалось роскошное исследование по той дисциплине, которую на Западе принято называть микросоциологией. Например, автор работы проанализировал биографии 800 выпускников своей школы, разыскал все классные журналы начиная с 1935 года и т. д.

Сидевшие в зале специалисты-историки цокали языками:

— Такой материал не в каждой профессиональной работе встретишь. Даже для своих дипломов студенты и то меньше стараются…

В том же духе были выполнены и остальные работы школьников. Почти у всех молодых исследователей собственные научные достижения были тщательно спрятаны под слоем пафосной шелухи.

Это напоминает национальную традицию — неумение подать себя, нежелание делать свои результаты доступными, отсутствие навыков изложения научного материала в краткой и увлекательной форме. Скромность, конечно, положительное качество. Только не надо потом стенать, что быть ученым — непрестижно.

Наука должна овладеть навыком «вкусно» подавать себя. От этого польза будет и ей, и обычным гражданам. И, может быть, когда-нибудь ученые смогут разговаривать с публикой без переводчиков, в роли которых сейчас выступают журналисты. Правда, тогда наш редакционный отдел науки станет во многом бессмысленным. Что ж, ради этого я готов сменить специальность.