З.Игумнова. Сергей Капица: мы обрекаем страну на потерю мозгов

"Собеседник", № 7, 20.02.2008

"Собрать стадо из баранов легко, трудно собрать стадо из кошек". Этот почти китайский по глубине и сжатости мысли афоризм принадлежит большому ученому, профессору Сергею Петровичу Капице.

Капица согласился меня принять лишь после встречи с его племянницей Еленой Леонидовной, рассказавшей историю семьи и, видимо, заодно оценившей, стоит ли меня допускать к Сергею Петровичу. Рассказываю об этом, чтобы подчеркнуть масштаб личности своего собеседника.

Встречу мне назначили в мастерской народного художника СССР Николая Багратовича Никогосяна, который пишет портрет Капицы. "Если по-честному, мне нужно двадцать лет, чтобы написать портрет Капицы. Сейчас я бы хотел уложиться за неделю. Ну нет у Сергея Петровича времени. Хотя мы уже сорок лет знакомы", - сказал художник. Только после таких строгих напутствий я и получила доступ к собеседнику...

- Ваша мама Анна Алексеевна всю свою жизнь посвятила вашему отцу, нобелевскому лауреату Петру Леонидовичу Капице, не сделав своей карьеры. Верно?

- Так оно и было. Зато она написала воспоминания в двух томах. Это слепок двадцатого века: она родилась в 1903 году и умерла "под самый занавес", в 1996-м, пережив все события двадцатого века. Мама была радушной хозяйкой. На родительской даче в Николиной Горе постоянно было много гостей - многие стремились встретиться и поговорить с моим отцом. Мама все это регулировала.

- Я знаю, в вашей семье закрепилась английская традиция чаепитий, так называемых five o'clock.

- Устраивали, но это было неформальное мероприятие. Да дело было и не в ритуале, а в том, что именно за чаем решались многие дела. Посиделки с великими учеными и так далее. А вообще в нашей семье была очень упорядоченная жизнь. Родители мои - долгожители. Наверное, тот, кто живет больше девяноста лет, живет упорядоченной жизнью.

- Сергей Петрович, ваша мама пишет в своей книге, что не ругала вас даже за самые смелые поступки и желания.

- Ну, как не ругала...

- Например, когда вы решили в ледоход переплыть Москву-реку на лодке с другом. Даже слова поперек не сказала, виду не подала, хотя сильно переживала.

- Разрешает - не разрешает, можно было и не спрашивать. Мы, мальчишки, устроены-то по-иному.

- Другая бы мама запретила, чтобы лишний раз не волноваться. - Все равно бы сделал. Но, знаете, милая моя, давно это было. У вас есть дети?

- Нет.

- Вот видите, вам некому запрещать.

- А своим детям вы давали наставления, скажем, куда пойти учиться? Может, ориентировали поступать за границей?

- Мои дети закончили МГУ и за границу не рвались.

- Всю жизнь вашу семью окружали художники. Говорят, портрет вашего отца кисти Кустодиева до сих пор мечтает получить Третьяковка.

- Наверное, мечтает. Только парный портрет папы и академика Николая Семенова - семейная реликвия. Они были единомышленниками. Семенов - тоже нобелевский лауреат, правда, по химии. Сейчас картина висит в Академии наук.

- Ваша мама познакомилась с отцом благодаря этой дружбе с Семеновым?

- Мама со школьных лет была знакома с Натальей Николаевной - супругой Николая Николаевича Семенова. А он был смолоду очень дружен с моим отцом. Семенов учился в университете в Петербурге, а отец в политехническом. Позже они вместе занимались наукой. В 1920 году у Петра Леонидовича Капицы от эпидемии "испанки" умерла вся семья - отец, жена и двое детей. После этого несчастья папа уехал в Кембридж в лабораторию к Резерфорду. Кстати, вместе с отцом уехал в Англию и его будущий тесть, выдающийся математик Алексей Николаевич Крылов. Встретившись как-то в Кембридже, Семенов и Капица решили съездить в Париж, где жена Семенова отыскала мою мать Анну Алексеевну. Она на тот момент жила во Франции. Так родители познакомились. А через год поженились и уехали жить в Кембридж. Там родились я и мой брат Андрей.

- А как вы познакомились со своей супругой Татьяной Алимовной?

- Это было в Николиной Горе. Я уже к тому времени закончил институт и учился в аспирантуре ЦАГИ. А она училась на биофаке, у нее как раз был диплом. Татьяна Алимовна - дочь очень знаменитого в то время терапевта Алима Матвеевича Дамира. Мы поженились в 1949 году.

- И вам на тот момент был всего 21 год.

- Да.

- Вы были вундеркиндом? Школу закончили в 15, аспирантуру - в 21...

- Терпеть не могу этого слова. Все вундеркинды в конце концов делаются идиотами. Поэтому лучше не вспоминайте их. Просто тогда была война, все было смещено во времени. Мы с семьей жили в Казани в эвакуации, и там экстерном я закончил школу.

- Это тогда в Казани вы, будучи школьником, отправились с институтом в научную экспедицию?

- Два года подряд я ездил - в 1942 и 1943 годах - в экспедицию на поиски нефти. Война, жили бедно, летом надо было где-то работать. Либо уголь грузить на станции, либо отправиться в экспедицию. Вот я и поехал за нефтью.

- Успешно закончилась экспедиция?

- Очень успешно. Нашли большое месторождение нефти. Серьезная операция по освоению так называемого второго Баку - это большое нефтяное поле к западу от Урала. В то время это были стратегические, очень важные запасы для страны.

- Поведайте, как вы стали первым аквалангистом в СССР.

- Это было в Крыму в 1958 году. Бруно Понтекорво (итальянский физик, эмигрировал в СССР. - Ред.) из Италии прислал оборудование и маски для плавания под водой. Одновременно с этим мы увидели фильмы Жака Ива Кусто. Он, в отличие от нас, глубоко нырял под водой. Это ведь Кусто изобрел акваланг.

- У вас было удостоверение аквалангиста N0002, а у кого же был N0001?

- У моего друга - известного физика-теоретика Аркадия Венедиктовича Мигдала. Мы были первыми аквалангистами, тогда об этом даже никто не знал. Подводный мир нас так увлек, что мы сняли кино про это. Я был с этими фильмами на нескольких кинофестивалях. Да что мы все обо мне да обо мне! Сейчас есть более значимые проблемы, о которых стоит сказать.

- Какие, например?

- Например, кризис образования. Еще во времена моего отца образование мог получить любой одаренный, стремящийся к знаниям человек. Мой отец Петр Леонидович окончил реальное училище в Кронштадте. Напротив училища до сих пор стоит его скульптура. Потом отец учился в политехническом институте в Петербурге. Кстати, строгих сословных разграничений не было. Деньги не играли никакой роли.

Современная система образования в России - это нечто, ни в одной разумной стране такого нет. Платное образование и система, выстроенная на этом, не имеют будущего. Это неверный путь поиска талантливых людей. Талант без денег не может получить образование. Кризис очень глубокий и обрекает нас на нищенское существование.

Одновременно с этим происходит утечка мозгов. А что делать? Сейчас аспиранту платят полторы тысячи рублей. Как-то меня спрашивает Кудрин, он тогда был просто министром финансов: "Сколько надо платить аспиранту?" А я ему отвечаю: "Столько, сколько вы платите в рублях, но только в долларах".

- "Вы серьезно это говорите?"

- "Абсолютно серьезно". Россия раньше давала превосходное образование, лучше, чем за границей. Поэтому и тогда, и сейчас наши специалисты востребованы во всем мире. Как только наш аспирант подает документы в Америку, ему тут же предлагают хорошую стипендию. А через полгода добавляют еще денег. И все. Этот молодой ученый уехал.

- Только альтруисты остаются.

- Да и альтруист умрет с голоду при таких деньгах. Мы обрекаем страну на то, что у нее не будет мозгов. Если вы хотите иметь страну без будущего - лишите ее мозгов.

- Изменилась ситуация после вашего разговора с Кудриным?

- Она если и меняется, то настолько медленно, что подвижки остаются незамеченными. А что добавляют, все тут же съедает инфляция.

- Понятно, что уезжают из-за лучших условий. Ведь и у вашего отца в Кембридже была собственная лаборатория.

- А сколько наших в Америке? Я был в "Майкрософте" у Билла Гейтса. Вся "головка" этой компании - наши бывшие студенты из Москвы, Питера, Новосибирска. В России они работать не могут.

- А нам говорят, что дела в стране все лучше и лучше.

- Вот я сотрудничал в свое время с одним институтом - делал для него ускорители, с их помощью можно просвечивать корпуса ядерных реакторов. Примерно как рентген делать человеку. Сейчас все в институте разграблено. Нет его. Оборудование, первоклассная техника - все украли. Надо бы спросить Кириенко, он до недавнего времени возглавлял Росатом: как такое возможно? Если так везде - тогда надо ставить крест на нашем будущем. Очень серьезный кризис. Гораздо серьезней, чем кажется. А сколько сейчас детей беспризорных, а бомжей сколько! После войны такого не было. После гражданской - было, но очень быстро ликвидировали.

- И что делать?

- Ну что в этой ситуации можно сделать, если вся система такая? Люди жируют: на концерты "домашних артистов", на приглашение американских див тратят миллионы. У нас поставили цель - обогащение немногих. Это раскололо общество. Такой разницы между бедными и богатыми, как у нас, нет ни в одной стране мира, даже в Бразилии.

- Выхода нет?

- Надо у Путина спросить. А еще читать Маркса надо чаще. Очень полезное чтение. Да и Ленин очень много справедливого писал. А я, милая моя, не политик, а просветитель. Я об этом только лишь рассказываю, потому что ничего другого сделать не могу. Раньше моя передача "Очевидное - невероятное" выходила каждую неделю по часу да еще и повторялась три раза. Сейчас она выходит через неделю по 26 минут. Любая мистика, чушь собачья, астрология... ясновидящие, кто угодно имеют возможность говорить эту чушь, сколько хотят. А на науку времени нет. Помните, был такой журнал "Наука и жизнь", у него тираж был 3 миллиона! На него было трудно подписаться, а сейчас, по-моему, сорок тысяч тираж. Наука - это будущее страны. Если нет ее, у страны нет будущего.

- Я прочла в воспоминаниях вашей матери, что ваш отец Петр Леонидович никогда не подписывал никаких коллективных воззваний.

- Не подписывал. Это у него такой стиль был. Зато он сам много писал Сталину. Рассказывал о проблемах в науке, критиковал Берию. Такие письма от академика действовали часто больше, чем коллективные послания.

- Реагировали?

- В 51-м году отцу позвонил Маленков и сказал: "Почему вы перестали писать письма?" Им хотелось иметь этот сигнал, было интересно узнать мнение Петра Леонидовича, человека от науки. Отец ответил: "Так вы мне все равно не отвечаете". "А вы пишите", - сказал Маленков.

- Капица - голос разума?

- Только вы имейте в виду, что это сложное занятие - писать письма руководству. Вот я вам расскажу одну историю. Это было в 1987 году, во времена Горбачева. Тогда была такая вещь - студентов брали в армию, нарушая их обучение в институтах на два-три года. Прерывать образование - все равно что вообще его не получать. Мне как-то позвонил помощник Горбачева и говорит: "Это неправильно, что в армию берут студентов. Вы против этого? Надо бы письмо написать от самых видных академиков, что этого делать нельзя". Он предложил это сделать мне - вызвать огонь на себя. Я написал письмо Горбачеву, и это подействовало. На заседании политбюро, где рассматривался вопрос, все говорили: "Да-да, мы должны поднять интеллектуальный уровень нашей армии". И тут Горбачев решил сказать свое слово: "Вот меня академики просят учесть этот важный аспект". И политбюро решило не отправлять студентов в армию. Власть устроена очень просто. Переписка - это механизм власти. Я был только инструментом в этом деле.

- Последнее письмо кому вы написали?

- Подготовил, но еще не подписал - в защиту Дома скульптора. Рейдерский захват устроили. В масках заползли в здание.

- Подписывать будете?

- Пока не знаю. Я же не скульптор. Его подпишут деятели искусств.

- Что вы сейчас читаете?

- Все, что нужно для работы. В основном - научную литературу.

- Телевизор смотрите?

- Редко. Как правило, научно-популярные программы.

- В кинотеатре давненько не бывали?

- Давно. Но скоро собираюсь на премьеру по роману Рыбакова "Тяжелый песок".

- Какие напитки предпочитаете?

- Воду и чай. Кофе не люблю. А из спиртного - красное вино и коньяк.

Важно не сколько, а какого качества.

- Вам никогда не хотелось вернуться за границу и жить там? - Нет.

- Значит, вы - патриот?

- Вся жизнь моя прошла в России. Как говорится, родителей и родину не выбирают. Моя родина - Николина Гора. Очень хорошее место.

*   *   *

Художник Николай Никогосян о родителях Сергея Капицы:

- Молодым я снимал маленький домик в Николиной Горе. Но часто пропадал на даче у семьи Капицы. Мой хозяин, у которого я снимал дачу, был рыбак и портной. Он шил Петру Леонидовичу штаны. Они получались такие мешковатые, а Капица говорил: "Эти штаны я очень люблю. В них свободно". Он очень просто себя вел со всеми, несмотря на разницу в возрасте и положении. С каждым, как с равным. А маму Сергея Анну Алексеевну я очень боялся. Петру Леонидовичу всегда говорил:

"Сколько женщин видел, но единственную боюсь". А он отвечал: "Я тоже боюсь". Она могла резко ответить. Вот, например, я закончил ее скульптуру и спрашиваю: "Вам понравилось?"

- "Ничего, только я как будто аршин проглотила". Я посмотрел - и точно, получилась непластичная шея. Она чудо-женщина была. Никогда не скажешь, что это жена Капицы. Так просто себя вела. Никакой краски на лице. Принимала гостей и каждому гостю была рада. С каждым, как с ребенком, занималась.

*   *   *

Елена Леонидовна Капица, племянница:

- Сергей Петрович смолоду вел незаурядную жизнь: катался на горных лыжах, потом прыгал с парашютом. И это притом что в детстве у него было множество всяких страхов.

А иногда он хулиганил. Например, когда к ним домой приходила учительница немецкого языка (он учил язык дома), любил достать ножичек и точить его об стол. Учительница его ужасно боялась.

А когда он увлекся минералогией и стал заниматься в кружке при минералогическом музее, была такая история. Как-то после занятий в кружке Сергей с друзьями решили построить доменную печь и выплавлять железо из песка. Им на тот момент было лет по десять. Где-то возле дачи на берегу реки дети нашли красный песок и начали подрывать склон на Николиной Горе. Прибежал рассерженный житель и закричал: "Что это за безобразие? Зачем подрывают берег?" Сергей стал объяснять, что они делают научное открытие для благого дела. Но тот не унимался, тогда Сергей перешел на английский, полагая, что это прозвучит более доходчиво. Второй мальчик, учивший французский, стал объяснять по-французски. В результате мужчина еще больше озлобился и побежал жаловаться Анне Алексеевне, маме Сергея, что они ругаются матом.

*   *   *