Неизбежное будущее - экологический социализм

"Новая газета", 29.05-01.06.08 (приложение "Кентавр")

На вопросы "Кентавра" отвечает заслуженный деятель науки России, доктор философских наук, профессор БОРИС КОЗЛОВ

Борис Игоревич Козлов - доктор философских наук, профессор, ряд лет возглавлял Институт истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова, был главным редактором журнала РАН "Вопросы истории естествознания и техники". Автор двух изобретений и более 200 научных трудов. С 1993г. - главный научный сотрудник Архива РАН.

- Борис Игоревич, экологи считают, что современный экологический кризис порожден недопустимо низким финансированием мероприятий, нейтрализующих воздействие отходов производства на окружающую среду. Вы же усматриваете главные причины экологической катастрофы в исторически сложившемся отношении человека к природе как к противостоящей ему окружающей среде - источнику естественных ресурсов и полигону для мусора. Согласно вашей гипотезе, отсюда вытекает проблема пересмотра мировоззренческих оснований всей укорененной в антропогенезе техногенной цивилизации. Теоретически это, возможно, и так. Но не слишком ли велика "дистанция" между умозрительными построениями, с одной стороны, и современным практическим природопользованием - с другой?

- Если позволите, я разделю ваш вопрос на два. Первый. Уровень организации и финансирования мероприятий по охране природы не только у нас, в России, но и во всем мире действительно не соответствует темпам техногенной деградации биосферы. Но каким он должен и может быть? Сегодня, например, мы узнаем о существенном удорожании строительства Балтийской трубопроводной системы за счет усиления экологической безопасности. Но достигается ли при этом 100 %-я надежность прокладываемых по дну моря труб? Перевозящие нефть танкеры проектируются теперь с двойным дном. Но исключает ли это возможность техногенных катастроф на море? А ведь существуют еще проблемы безопасности АЭС, непреходящая опасность ядерных арсеналов...  Рост "экологической" нагрузки на технический прогресс не может быть беспредельным: в какой-то момент он становится экономически нецелесообразным. Уже более 20 лет эта проблема - предмет специальных программ ЮНЕСКО. Но они до сих пор не привели к ожидаемому результату: переходу мирового сообщества на путь устойчивого развития (УР). Причина, я полагаю, в том, что при сохранении хозяйственного уклада, сложившегося в индустриальную эпоху, человечество в принципе не может обеспечить полную защиту естественной природы и самой жизни на планете Земля от губительных последствий неограниченного экономического роста. И сразу возникает второй вопрос: что же препятствует переходу человечества от неограниченного к разумно ограниченному потреблению ресурсов природы?

Я отвечаю на него так: сокращению технологической нагрузки на природу и преодолению современного экологического кризиса мешает стимулируемый рынком и рекламой образ жизни потребительского общества, признавшего сверхпотребление материальных благ духовной ценностью, смыслом и целью жизни. Подчеркну: речь идет не о "просто" потреблении, без которого, как понятно, нельзя обойтись. Сверхпотреблением я называю потребление продуктов материального производства в количестве, превышающем необходимое и достаточное для беспрепятственного проявления сущностных сил и полной самореализации человека как биологического существа и творческой духовной личности.

- Однако и понимание экологической угрозы, и сама экологическая деятельность мирового сообщества тоже не остаются на прежнем уровне.

- Уже не один десяток лет мировое сообщество пытается организовать совместные действия по выходу из нарастающей катастрофы. В 70-80 гг. прошлого столетия были осмыслены ее масштабы и возможные последствия. Созванная ЮНЕСКО Всемирная конференция (Рио-де-Жанейро, 1992) приняла знаменитую "Повестку дня на XXI век" и ряд других документов, определивших стратегию экологической деятельности как перехода человечества на путь УР. Сегодня многие государства (включая РФ) реализуют национальные концепции УР. Но на Всемирном саммите на высшем уровне по УР (Йоханнесбург, 2002) представители развивающихся стран заявили, что жесткие экологические ограничения экономического роста для них неприемлемы. По существу, неприемлемы они и для всей рыночной экономики. Она же основана на принципе максимизации прибыли, то есть увеличения объема продаж! Это же бренд Ewronews: где лучше купить, как больше продать! Принятую в 1992 г. концепцию УР в 2002 г. уточнили. Но и природоохранная парадигма как общее основание экологической деятельности, и сложившаяся в XIX столетии система духовных ценностей потребительского общества остались неизменными. В результате, даже выходя из индустриальной эпохи, человечество сохраняет потребительское отношение к природе. В новую эпоху с устаревшими, опровергаемыми жизнью ценностями! Развертывающемуся экологическому кризису противопоставляются все те же природоохранные мероприятия: очистка сточных вод, предотвращение выбросов опасных химических веществ и так далее. О том, что природные парки и заповедники, конечно, полезны, но бессильны перед кислотными дождями, а фильтры на трубах не предотвращают опасное изменение химического состава атмосферы, можно не говорить. Программа "зеленого" движения, безусловно, заслуживает одобрения. Но, повторяю, экологическая деятельность, сводимая к защите объектов естественной природы, без коренного изменения сложившегося ранее мировоззрения потребительского общества, без ограничения основанного на нем типа расширенного природопользования не в состоянии остановить глобальную экологическую катастрофу.

- Но возможно ли добровольное сокращение потребления человечеством ресурсов природы? Идеологи потребительского общества называют его обществом благоденствия. Жестокая борьба за места в "золотом миллиарде" , можно сказать, "вписана" в исторический процесс. Как быть с этим?

- Сразу, как говорится, с ходу, это, конечно, невозможно. Поэтому необходим глубокий пересмотр базовых представлений об истории и цели социокультурного процесса. Пора признать, что трактовка развития цивилизации как пути человека к "власти над Землей" оказалась ошибочной. Научная революция XVI-XVII вв. , промышленная революция XVIII-XIX вв. и порожденная ими индустриальная эпоха сокрушили многие упования Ренессанса и Просвещения. Технологические применения достижений фундаментального естествознания на рубеже XIX- XX вв. в ходе научно-технической революции XX в. окончательно похоронили утопический и догматический марксизм, ввергли в кризис не только технократизм, позитивизм и постпозитивизм, но и научный рационализм в целом. Многообразные варианты антропоцентристского подхода к построению общей картины мира не смогли ни предсказать, ни объяснить подлинные причины развертывания глобального экологического кризиса и наметить эффективные способы его предупреждения, тем более - преодоления. А ведь великие мыслители XIX-XX вв. прямо указывали на первые признаки наступающего системного кризиса европейской цивилизации. Но они не были услышаны и поняты обществом.

- Существовали ли какие-либо объективные основания таких прогнозов?

- Предметом анализа Шопенгауэра, Ницше, Хайдеггера, Витгенштейна, Ясперса и других выдающихся философов была прежде всего культура в ее историческом развитии. Это понятно: она первой суммирует и наиболее чутко реагирует на исторические изменения фундаментальных для нее отношений человека и мира. Как мне представляется, основанием тревожных размышлений о кризисе европейской культуры и духовных ценностей "осевой эпохи" (Гегель, Ясперс) стали реальные изменения в жизни и мировоззрении индустриального общества, отразившие начало объективного перехода биосферы в новую фазу исторического развития - социоприродную систему (СПС). По сравнению с традиционной концепцией биосферы в представлениях об СПС иначе оцениваются взаимосвязи и ролевые функции социальных и биологических факторов коэволюции человека и природы. Здесь они рассматриваются уже не как самостоятельные и даже противостоящие друг другу объекты - "биологическое" и "социальное" , а как относительно самостоятельные, органически взаимосвязанные и взаимозависимые элементы сложной единой системы. Что же касается социально-экономической сферы, то вместе с расцветом индустриализма и рыночной экономики в ней начались сложные процессы, приведшие к становлению мировоззрения потребительского общества, а затем и к системному кризису всей техногенной цивилизации (термин, предложенный B. C. Степиным). Развертывающаяся в мире экологическая катастрофа и конфликт традиционных и постиндустриальной культур, возможно, самые острые и наглядные, но, к сожалению, не исчерпывающие проявления этого кризиса. В таких ситуациях надлежит думать уже не о косметическом, а капитальном ремонте общей конструкции и ее оснований.

- И представления об СПС, и "сценарии" будущего техногенной цивилизации, и, наконец, концепция ценностей "осевого времени" - теоретические модели, не так ли?

- Из этих абстрактных моделей на самом деле следует очень многое. В традиционной общей картине мира, моделируемой как система "Человек И природа" , "Человек И окружающая среда" , социальное и биологическое не только различны, но и противопоставлены друг другу. Ее крушение и замену картиной природы как СПС, в которую органически включен человек вместе с создаваемой им техникой, в истории мировоззрения можно сравнить разве что с "коперникианским переворотом" во взглядах на устройство солнечной системы. Становится очевидным: воздействуя на внешние по отношению к себе иные элементы природы, человек изменяет не только их свойства, но и внешние связи, а в конечном итоге - и всю систему в целом, а значит, и самого себя! Так, ускоренная технизация природы не только изменяет соотношение естественного и искусственного в ее структуре, но и угрожает, в пределе, трансформацией Homo sapiens в нечто иное. Скажем, в Homo techniques - качественно новый элемент превращаемой в техносферу СПС. Спрашивается, устроит ли человечество такая цена за преодоление глобального экологического кризиса? Прямым следствием признания концепции СПС должно стать понимание ограниченности природоохранной парадигмы и ее ответственности за низкую эффективность деятельности по преодолению экологического кризиса. Точно так же возникает проблема пересмотра общих оснований принятой мировым сообществом стратегии перехода к УР и всех основанных на ней программ практической деятельности. Ставятся под вопрос традиционные концепция рыночной (потребительской) экономики и глобализации как "естественного" этапа логического и исторического развития индустриального общества. Но, возможно, "главнее" всех неустранимая проблема коренного изменения сложившихся в индустриальном обществе представлений о росте потребления (читай: сверхпотребления) промышленной продукции (то есть тех же превращенных в товар естественных ресурсов природы) как о благе, цели и смысле жизни. Мне представляется, что именно это побудило Карла Ясперса в середине XX в. предсказать конец "осевого времени" и неизбежное коренное изменение системы общечеловеческих духовных ценностей, лежащих в основании мировоззрения человечества начиная с "осевой эпохи" (то есть на протяжении всей истории цивилизации после рождения Христа). Из этого, как кажется, и должны исходить новые требования к организации практического природопользования и всей жизнедеятельности людей в постиндустриальном планетарном (Э. Морен) мире.

- Вы полагаете, что современный кризис научного рационализма способствует уяснению практического значения духовных ценностей в развитии не только человека, но и природы?

- Если вдуматься, в СПС мораль и нравственность включаются вслед за фундаментальными законами природы, в систему действенных регулятивов не только человеческого познания, но и всех протекающих в ней процессов. Понятно, что это имеет непосредственное отношение к проблемам перестройки методологических оснований, а также и научной и предметно-практической, преобразующей природу, деятельности.

- Итак, меры по охране природы, как вы считаете, недостаточны для преодоления экологического кризиса и перехода к УР в условиях экономического роста. Что же должно прийти на смену природоохранной парадигме? Как обеспечить устойчивое развитие "живого вещества" Земли в постиндустриальную эпоху?

- Прежде всего необходимо создать механизм, исключающий нарастание дисбаланса естественного и искусственного в природе при сохранении условий неограниченного развития человечества.

- Возможно ли это хотя бы теоретически?

- В свое время, 60-е гг. прошлого века, член-корреспондент АН В. И. Ревнивцев, один из крупнейших специалистов в области переработки горных пород, подсчитал, что объем уже добытых человечеством полезных ископаемых достаточен для резкого сокращения объемов новой добычи. Он выдвинул идею организации на Земле безотходного производства промышленной продукции по замкнутому циклу. Дня этого еще на стадии проектирования всех новых технологий и образцов продукции должна быть предусмотрена действительная безотходность всех звеньев их производства и "жизни" продукции: от добычи сырья до полной утилизации отслуживших срок готовых изделий и включения их вещества в новый промышленный оборот. Так техника окажется вновь "вписанной" в естественный кругооборот веществ в природе.

- Это - в области технологического вторжения человека в естественную природу. А в социальной сфере?

- Фундаментальная проблема здесь - более глубокое познание процессов, приведших к возникновению СПС, и на этой основе научный прогноз ее дальнейшего развития. Для этого решения вытекающих отсюда задач нужна совместная работа специалистов в области естественных, технических, общественных и гуманитарных наук, о чем сейчас, к сожалению, можно только мечтать. Первоочередной, я думаю, является задача построения общей теории науки как непосредственной производительной силы общества. Сегодня стала очевидной технологическая функция фундаментального естествознания. Все большее число политиков, экономистов и менеджеров начинают понимать пагубность жесткого разграничения контуров управления фундаментальными и прикладными исследованиями. Но до сих пор практически вовсе не разработаны способы включения результатов, получаемых гуманитарными и общественными науками, в институты научной и предметно-практической деятельности. Применительно к науке эту задачу пыталось решить еще советское науковедение. В рамках формационного подхода, обязательного тогда для исследователей, это было невозможно. Но и сегодня, когда науковедение, наконец, освободилось от оков исторического материализма, оно развивается в РФ не как общая теория науки, потребность в которой огромна, а по-прежнему - как совокупность результативных, но разобщенных науковедческих дисциплин.

- Насколько помнится, тезис Маркса о превращении науки в непосредственную производительную силу общества вызывал повышенный интерес советских историков, экономистов и социологов в 60-70 гг. прошлого века?

- В XIX в., выявив эту тенденцию, Маркс не успел довести свое открытие до концептуальной разработки на уровне гениального "Капитала". Советские обществоведы, действительно, наломали немало дров, пытаясь постичь этот загадочный для них тезис гуру. Было написано множество работ о сущности научно-технической революции XX в. (НТР). Дело тогда дошло до того, что в одной из книг об НТР, отмеченных, кстати говоря, ежегодной премией Института истории и естествознания техники АН СССР, было заявлено, что полная автоматизация промышленного производства невыгодна капиталисту, поскольку...  "уничтожает" рабочий класс как объект эксплуатации и продуцент прибавочной стоимости. Обществоведы СССР не могли даже намекнуть на то, что едва ли не главным социальным следствием НТР является изменение роли рабочих, ученых и менеджеров в экономике. Теперь пришло время, когда игнорировать эти изменения уже невозможно. Есть надежда на то, что век "высоких" технологий приведет к значительному уменьшению антропогенного давления на природу. Но для снижение материалоемкости, трудоемкости и энергоемкости промышленной продукции необходим рост ее наукоемкости. А это значит, что основная часть вновь произведенной стоимости будет продуцироваться учеными в результате интеллектуального, а не физического труда. Иначе говоря, научное сообщество становится ключевой социальной группой, обеспечивающей своим трудом переход человечества, его экономики и культуры в новую фазу исторического развития - постиндустриальную эпоху. Простой пример: чьим трудом создается большая часть стоимости электроэнергии, производимой АЭС? По моему разумению, институционализация роли науки как непосредственной производительной силы общества в области не только экологической и предметно-практической, но и экономической, а также политической деятельности общества - дело недалекого будущего.

- Похоже, что из модели СПС, кроме нетрадиционных способов выхода из экологического кризиса, вытекает и картина нового социально-экономического уклада. Каким вы его видите?

- Тут встает вопрос уже не только об экономике, но и о том, какой может стать в III тысячелетии вся земная цивилизация. Известны разные прогнозы ее будущего: от философии хозяйства Булгакова и гипотезы Ле Руа, Тейяра де Шардена и Вернадского о ноосфере до информационного общества Масуды и теории глобальных трансформаций. С 1992 г. на слуху и в работе проект перехода мирового сообщества к УР - "Повестка дня на XXI век". Но, в пределе, все они ведут либо к экологическому коллапсу, либо к трансформации биосферы в техносферу, мегамашину. На этом фоне привлекателен сценарий перехода социально-экономического уклада техногенной цивилизации в новую историческую фазу, которую можно было бы обозначить как экологический социализм.

- Опять социализм?! Но мы это уже проходили!

- То, что мы проходили, и называется не так, и по содержанию не то же самое. К экологической экономике предъявляются требования, затрагивающие, как мы уже говорили, фундаментальные устои и образ жизни общества. В отличие от индустриальной она не может быть основана на расширенном товарном производстве, изымающем из природы все большие объемы ископаемых, воды, воздуха и других веществ. Но массовое сознание и мировоззрение современного (в своей основе - все еще индустриального) общества остаются ориентированными на неограниченный рост потребления естественных ресурсов природы. Отказ от представлений о сверхпотреблении материальных благ как о благе, цели и смысле жизни, возрождение идеалов социализма в их "очищенной" от ленинизма-сталинизма форме. Отсюда и представления об экосоциализме.

- Значит, вы считаете возможным коренное изменение сложившегося образа жизни миллиардов людей под воздействием утопических идеалов свободы, равенства и братства?

- Нет, не так. Утопический социализм не может служить методологией практических действий. Замену индустриального отношения к природе концепцией СПС и неизбежное в условиях экологической катастрофы крушение устоев потребительского общества я рассматриваю как начало новой "осевой эпохи". Грядет Новое Возрождение - обновление духовных ценностей человечества, с которого, как я полагаю, и начнется постиндустриальное "осевое время" - время экосоциализма.

- Еще одна утопия! А опыт Парижской коммуны, история СССР?

- Вы говорите "утопия". Да, утопия. Вы напоминаете о трагическом социальном эксперименте Ленина. Да, он был бесчеловечным и потерпел провал. Но в истории есть и другие примеры. Система духовных ценностей, сформированная людьми в первую "осевую эпоху" , определила развитие общественного сознания на протяжении многих веков.

- Гипотеза нового "осевого времени" как периода формирования ценностей экологического социализма, пожалуй, понятна. Каким же должен быть механизм их реализации?

- Вводя принципы справедливого распределения ресурсов природы, принадлежащих в равной мере всем людям Земли, надо полностью исключить из него устройство "отнять и разделить". Изменения отношения человека к природе должны происходить через приучение его не к экспроприациям и переделам собственности, а к новым представлениям о благе и совести, "нравственному закону внутри нас" как единственному достойному человека эффективному регулятору жизнедеятельности. Проблема в том, что вытекающие отсюда требования к развитию философии, общественных и гуманитарных наук, мне кажется, до сих пор недостаточно уяснены обществом и государством.

- Что может "пересилить" стремление современного человека к выгоде, максимизации прибыли и накоплению собственности?

- Потребление природы присуще всем живым организмам. Люди участвуют в этом процессе как биологические существа. Но как существо социальное, мыслящее и нравственное, человек представляет собой качественно новый элемент Вселенной. Неотъемлемое свойство, отличающее человека от животных, заключается в этическом отношении к миру. В этом качестве человек поставил перед собой вопросы о смысле бытия, о благе, добре и зле, высоком и низком, истинном и ложном. Он выработал представления о духовности, морали и нравственности, обосновал ими критерии поведения, цели и средства их достижения. Развитие человеческих коммуникаций, пронизанных любовью и признанием уникальности каждой личности, полная самореализация на пути познания и творчества, безграничный путь духовного освоения мира и гармонической коэволюции с природой - таким видится будущее человечества. Хотя...  Может быть, технизация биосферы под натиском сверхпотребления как раз и выражает законы универсальной эволюции Вселенной? Как знать, в чем именно заключается замысел природы? Так или иначе, ждать ответ нам осталось недолго.

Беседовал Вадим КРАСНОВ.