В.В.Бабков. Медицинская генетика в СССР

В статье рассказано об одной из самых больших
трагедий в истории отечественной науки –
об уничтожении в 1937 г. медицинской генетики. (Ред.)

МЕДИЦИНСКАЯ ГЕНЕТИКА В СССР

В.В.Бабков

Памяти Соломона Григорьевича Левита

Генетика человека на этапе ее становления обозначалась в нашей стране в духе времени – евгеникой. Обсуждение возможностей евгеники, совпавшее по времени со стартом и быстрым развитием генетических исследований в России, опиралось на традиции русской медицины и биологии [1, 2]. Это обстоятельство сделало русское евгеническое движение уникальным: его деятельность, направляемая Н.К.Кольцовым и Ю.А.Филипченко, строилась вокруг исследовательской программы Ф.Гальтона [3], целью которой было раскрытие фактов наследственности человека и относительной роли наследственности и среды в развитии различных признаков. Другие же национальные движения (кроме французского, занимавшегося пуэрикультурой, охраной младенчества и материнства) ставили в центр интересов программу социальных действий Ф.Гальтона, с негативным и позитивным направлениями, имеющая целью улучшение человеческого племени. Н.К.Кольцов, Ю.А.Филипченко и их последователи занимались обсуждением проблем генетики человека и медицинской генетики, включая популяционный аспект проблемы. Благодаря этим особенностям русского евгенического движения, в 30-х годах был создан прочный фундамент медицинской генетики.

Важным шагом к оформлению медицинской генетики как автономной области исследований явилось решение целого ряда просветительских задач и образования весной 1928 г. Общества по изучению расовой патологии и географического распределения болезней. Новое общество, обладая широким кругом интересов, представляло собой эскиз будущего Медико-генетического института. Его основал некоторое время спустя Соломон Григорьевич Левит (1894–1938).

Обозначим некоторые вехи его жизненного пути. По окончании 1-го МГУ и службы в Красной Армии, в 1921–1928 гг. С.Г.Левит работал в Отделении клинической терапии Д.Д.Плетнева; в 1925 г. стажировался в Германии; в 1929 г. опубликовал монографию "Геморрагические диатезы. Болезнь Верльгофа и сходные с ней патологические формы". В 1926–1930 гг. он был ученым секретарем Общества врачей-материалистов при Комакадемии. Одно время Левит разделял ламаркистские воззрения. Это обычно для врача, физиолога, воспитателя, физкультурника: они наблюдают, так сказать, унаследование приобретаемых свойств в индивидуальном развитии и переносят наблюдение на развитие историческое. Но он быстро освоил современную генетику. Даже прошел полный дрозофильный практикум у А.С.Серебровского. В конце 1928 г. С.Г.Левит создал Кабинет наследственности и конституции человека при Медико-биологическом институте (МБИ). (Он был основан В.Ф.Зелениным в 1924 г. и назывался первоначально Клиническим институтом функциональной диагностики и экспериментальной терапии.)

Основные задачи кабинета совпадали с задачами Общества расовой патологии по составлению топологической карты хромосом человека. Далее, изучение географического распределения генофонда населения СССР (распространение на человека русской традиции эволюционной генетики). Наконец, дифференциация патологических форм по данным генетики (новая задача, для нее были важны евфеника Кольцова и теория генотипической среды Четверикова, а также концепция генетической гетерогенности нозологических единиц Давиденкова). Работа кабинета включала стационарное изучение локальной популяции человека, изучение близнецов, одно- и двуяйцовых, сбор генеалогий. В 1929 г. вышел I том "Трудов" кабинета. В программной статье Левит опирался на последние достижения русской и американской генетики в новой постановке вопросов этиологии патологических форм. Передовая генетическая теория, утверждал Левит [4], способна вывести клиническую практику из кризиса.

В 1930 г. Кабинет был расширен до Генетического отделения при Медико-биологическом институте, и том II "Трудов" открывался статьей Левита "Человек как генетический объект и изучение близнецов как метод антропогенетики" [5]. Левит стал директором института и переориентировал его на генетику человека. Тогда же МБИ им. М.Горького разместился в новом роскошном комплексе зданий в стиле конструктивизма на Калужской, напротив загородной усадьбы, где теперь находится Президиум РАН. История института еще не написана, освещены лишь отдельные аспекты его работы [6].

В декабре 1930 г. С.Г.Левит отправился в США по приглашению выдающегося американского генетика Г.Мёллера и, получив Рокфеллеровскую стипендию, провел год в его Техасской лаборатории. Вернувшись в начале 1932 г. в Москву, Левит узнал, что он снят с поста директора, и что новый и.о. директора Б.Б.Коган свернул генетические исследования в пользу клинических. Левит полгода работал в Отделении патофизиологии 2-го Медицинского института. Вскоре по поручению ЦК он занялся восстановлением генетики в МБИ.

ЗОЛОТОЙ ВЕК МЕДИЦИНСКОЙ ГЕНЕТИКИ

Медико-биологический институт с осени 1932 г. (после 8-месячного перерыва) снова "сосредоточился на разработке проблем биологии, патологии и психологии человека путем применения новейших достижений генетики и смежных дисциплин (цитологии, механики развития, эволюционного учения). Основные работы Института пошли по трем руслам: клинико-генетическому, близнецовому и цитологическому" [7].

К концу 1933 г. институт располагал отделениями: 1) генетики, 2) цитологии, 3) экспериментальной патологии, 4) внутренних болезней; кабинетами: 5) психиатрии, 6) одонтологии, 7) психологии, 8) конституции и биометрии; рядом обслуживающих научную работу кабинетов: рентгеновским, физиотерапевтическим, патологоанатомическим и др. Планировалась организация всех разделов клинической медицины (глазные, ушные болезни и др.); расширение психологического кабинета (где работал знаменитый А.Р.Лурия, фрейдомарксист и сторонник идеи о человеке как чисто социальном существе); превращение кабинета конституции в антропологическое отделение. Таким образом, С.Г.Левит, поначалу сузив направление МБИ, теперь возвращал институту те отделы, которые были при В.Ф.Зеленине (клинический, физиологический, биохимический, патофизиологический, эндокринологический), но ставил их на новый мощный теоретический фундамент.

Соломон Григорьевич Левит
(1894–1938)

Характерные черты работы МБИ в области клинико-генетических исследований, как их определил С.Г.Левит, "заключаются: (1) в том, что исследования делаются каждый раз специалистами-клиницистами, которые работают в тесном контакте с теоретиками-генетиками; (2) в систематичности этих исследований, выражающейся, во-первых, в том, что болезнь за болезнью подвергается такого рода детальному исследованию, и, во-вторых, в отказе от подбора казуистического ("интересного") материала, составляющего львиную долю антропогенетических исследований и приводящего сплошь и рядом к неправильным выводам; (3) в изучении в каждом отдельном случае не только ярко выраженных форм болезни, но и начальных, зачаточных ее форм, что способствует разработке проблем патогенеза, профилактики и терапии; (4) в систематическом личном обследовании родственников пробандов, что подымает все подобное исследование на значительно большую высоту; (5) в вовлечении в эти исследования большого, иногда максимально доступного (в Москве) клинического материала" [8].

К этой линии работ относилось, в первую очередь, изучение этиологии болезней, то есть выяснение, в какой мере данная болезнь обусловлена наследственными факторами (и каков тип наследования) и в какой мере и какими именно факторами среды. Из достижений в этой области выделялась работа проф. С.Н.Давиденкова (он начал это исследование в МБИ и закончил его в Институте усовершенствования врачей в Ленинграде) о боковом амиотрофическом склерозе, этиология которого оставалась неясной. Давиденков выяснил, что причиной болезни является один доминантный ген с неполным проявлением и варьирующим выражением. Носители гена, у которых обнаруживаются лишь зачаточные формы болезни, больными себя не считают; поэтому до работы Давиденкова не удавалось выяснить наследственную природу болезни. Аналогичное клинико-генетическое исследование сирингомиэлии провели Крышова и Духовникова, сотрудники Давиденкова.

Работы 1934 г. и начала 1935 г. составили 4 том "Трудов МГИ". Том открывался работой Левита "Проблема доминантности у человека" [9]. В ней был доказан факт резкой фенотипической вариабельности большинства патологических мутантных генов человека. Левит пришел к выводу, что патологические гены человека являются, в своем большинстве, условно доминантными и отличаются низким проявлением в гетерозиготе. Этот вывод Левита противоречил теории эволюции доминантности Рональда Фишера, согласно которой вновь возникающие мутантные гены рецессивны. Однако в свете работ школы С.С.Четверикова и С.Н.Давиденкова 20-х и 30-х гг. следует признать гипотезу Левита более адекватной. Сотрудники МБИ перевели на русский язык пионерскую книгу Фишера "Генетическая теория естественного отбора" [10], включавшую изложение его теории эволюции доминантности, но изъяли из перевода евгенические главы. К этому переводу проявлял интерес автор; материалы книги широко обсуждались и серьезно комментировались.

Большое значение МБИ придавал обследованию одно- и двуяйцовых близнецов. В конце 1933 г. было охвачено 600 пар близнецов, весной 1934 – 700 пар, а весной 1937 г. было 1700 пар (по размаху работ Институт Левита был на первом месте в мире). Близнецы изучались врачами всех специальностей; детям оказывалась необходимая медицинская помощь; при МБИ работал детский сад (на 7 пар близнецов, 1933 г.); по предложению С.Г.Левита, в консерватории училось пять пар близнецов (с целью выяснения эффективных методов обучения). К 1933 г. применение близнецового метода дало результаты в выяснении роли наследственности и среды в физиологии и патологии ребенка, в изменчивости электрокардиограммы, некоторых психических признаков и т.д. Другой круг вопросов касался корреляций различных функций и признаков организма; третий был посвящен выяснению сравнительной эффективности различных способов обучения и целесообразности того или иного воздействия. Н.С.Четвериков и М.В.Игнатьев занимались разработкой вариационно-статистических методов для интерпретации получаемых данных. Была предпринята попытка точного количественного учета роли факторов наследственности и воздействия среды, как создающих внутрисемейную корреляцию, так и не создающих ее. Все это имело важные теоретические и практические последствия.

Среди конкретных работ МБИ было замечательное теоретическое исследование В.П.Эфроимсона 1932 г. Анализируя равновесие между накоплением мутаций и интенсивностью отбора, он рассчитал темп мутационного процесса у человека [11]. Вскоре В.П.Эфроимсон был арестован по политическому обвинению, а в 1933 г. осужден ОГПУ по ст. 58-1 на три года ИТЛ. Через отца он передал из тюрьмы текст для зачтения на семинаре. Статья не была опубликована. Затем Холдейн независимо сделал аналогичную работу [12].

Приведу ответ Левита (1937 г.) на вопрос Давиденкова об оценке уровня мутационного процесса у человека: "...На эту тему вышла недавно работа Холдейна. Надо сказать, что у нас была сделана такая же работа года четыре тому назад и чисто случайно она не была опубликована. Причем у нас шла речь не только о гемофилии, но о целом ряде наследственных признаков человека, которые ведут к уменьшению размножаемости. Безусловно, это важная задача, и этим надо заниматься..." [13].

Первая задача, которую следовало решить институту в рамках цитологического исследования человека, – найти доступный метод изучения и подсчета хромосом человека. Метод подсчета хромосом в делящихся лейкоцитах крови, выращиваемых в культуре ткани, разработал Г.К.Хрущев. (После 1912 г. диплоидным числом считалось 48; набор из 46 хромосом у человека был установлен лишь в 1956-м.) Проверкой предположения об изменении хромосом человека при лейкемии занимался А.Г.Андреев. К 1937 г. они вплотную подошли к открытию хромосомных аберраций у человека; это открытие было сделано спустя 20 лет учеными Франции, США и Англии.

При выдающемся прогрессе исследований за короткий срок (около полутора лет) следовало оценить перспективы. 4 апреля 1934 г., после предварительных переговоров в начале года, председатель Ученого Медицинского совета (УМС) Наркомздрава РСФСР Е.И.Марциновский направил С.Г.Левиту краткое письмо с просьбой взять на себя "организацию широкого совещания, посвященного вопросам генетики". Левит определил персональный состав совещания, наметил семь докладов по крупным проблемам, назначил дату. Марциновский распорядился перевести на счет МБИ две тысячи рублей из средств УМС [14].

Конференция по медицинской генетике прошла 15 мая 1934 г. в институте. Во вступительном слове С.Г.Левит указал характер конференции: поскольку конференция является первой в истории советской биологии и медицины – она имеет одну специфическую задачу, а именно, наметить принципы исследований в этом направлении, пределы и области применения достижений генетики. Последующие конференции должны заниматься по преимуществу конкретными исследованиями, то есть, там будет много кратких сообщений по частным вопросам. Задаче дня отвечают семь докладов, крупными мазками рисующие состояние той или иной области исследований, проблемы, подлежащие решению, и должные методы. Вот их список (они опубликованы, за исключением доклада Левита):

1. Проф. Г.Г.Мёллер. Некоторые основные этапы развития теоретической генетики и их значение с точки зрения медицины.

2. Проф. Н.К.Кольцов. Роль генетики в изучении биологии человека.

3. Проф. С.Г.Левит. Объем и задачи курса генетики для студентов-медиков и врачей.

4. Проф. С.Н.Давиденков. Генетика и клиника.

5. Проф. Т.И.Юдин. Конституция и генетика.

6. Проф. В.В.Бунак. Конституциональные типы в генетическом освещении.

7. А.Г.Андреев. Вопросы медицинской кариологии [15, 16].

Отметив известные недостатки человека как объекта генетического исследования (невозможность эксперимента, малочисленность потомков пары, длительность периода полового созревания и проч.). Левит указал на ряд его преимуществ в этом отношении. Это исключительная изученность человека в морфологическом и физиологическом отношениях, позволяющая проводить тонкие различия там, где дело идет о фенотипически весьма сходных явлениях; тот факт, что лишь человек обладает в развитом виде тем особым качеством, которое мы называем психикой и которое главным образом благодаря человеку является новым объектом генетического анализа. Наличие у человека как одно-, так и двуяйцовых близнецов, представляло собой по мнению Левита исключительно благоприятный объект для изучения в особенности генетики количественных признаков и динамики их развития; наконец, почти полное отсутствие естественного отбора в современном человеческом обществе, вследствие чего громадное количество патологических генов, которые в иных условиях погибли бы, сохраняются в популяции человека, представляя таким образом богатый материал для генетических и генетико-географических исследований. Левит рассматривает воздействие генетики на новую формулировку задач кардинальных разделов медицины – этиологии, патогенеза и нозологии и разбирает вопрос о стертых формах болезней (formes frustes) в свете генетических концепций, разработанных Н.К.Кольцовым, школой С.С.Четверикова, С.Н.Давиденковым, А.С.Серебровским.

Левит подчеркивает, что "наибольший интерес с точки зрения практической медицины представляет вопрос о том, что может дать генетика для профилактики и терапии", и описывает три группы перспектив. Сюда относится, во-первых, одно обстоятельство, вытекающее из вышеуказанной возможности, которую доставляет генетика в деле дифференциации болезней. Другая перспектива для профилактики и терапии открывается недавно доказанной вышеупомянутой возможностью констатировать, пользуясь методами генетики, зачаточные формы болезней. Третья возможность использования генетики в целях терапевтических открывается экспериментами на однояйцовых близнецах (воздействие на одного из партнеров и оставление второго в качестве контроля).

Левит мимоходом признает, что советская наука "отстает от требований, предъявляемых практикой социалистического строительства" и привлекает внимание к быстрому развитию теоретической медицины. Он с полным правом заключает выступление словами: "На наш великий Союз выпала честь превратить то чахлое оранжерейное растеньице, которое вырастил капиталистический мир и которое получило у нас название медицинская генетика, в крепкое дерево, в крупную науку, свободную от отвратительных наростов, созданных расистами и буржуазными евгенистами, и служащую делу социализма, делу Советского здравоохранения" [17]. Так С.Г.Левит и другие докладчики, каждый из которых внес оригинальный вклад в общее дело, определили предмет новой автономной области исследований. 15 мая 1934 г. новая наука получила легитимное наименование: "медицинская генетика".

Конференция, провозгласившая новую науку, озаботилась подготовкой квалифицированных исследователей. С.Н.Давиденков сообщил о впечатлении от своего необязательного курса "Введение в общую и медицинскую генетику", прочитанного в Ленинградском институте для усовершенствования врачей: "Я могу засвидетельствовать о совершенно исключительном интересе, который обнаружили слушатели к этому курсу, равно как и о том, что степень их неподготовленности превосходила все мои ожидания". Он завершил доклад (первый вариант которого озаглавлен: "О месте медицинской генетики во врачебном образовании и в системе органов здравоохранения") выводами: "1. Необходимо ввести преподавание общей и медицинской генетики в наших медвузах и в особенности в институтах для усовершенствования врачей. 2. Ввиду необходимости приступить к организации в СССР медико-евгенической консультации необходимо озаботиться воспитанием соответствующих квалифицированных кадров для этой работы" [18, л.37].

В резолюции конференции предлагалось учредить исследовательские центры медицинской генетики и цитологии во всей стране, кабинеты при крупных клиниках и НИИ, кафедры на курсах усовершенствования врачей и в медвузах, издать учебник по медицинской генетике и цитологии, расширить аспирантуру МБИ и проч.

Доклад С.Г.Левита был посвящен задачам курса генетики для студентов-медиков и врачей, на основе анализа курса, прочитанного в МБИ в 1933/34 г. Курс (14 глав, 51 час) был построен на кратко упомянутых выше принципах изучения здорового и больного человека (С.Г.Левит). Самые замечательные разделы программы курса, читанного в 1933/34 г., были основаны на теориях Четверикова и его школы и на теории Давиденкова, необходимых для понимания природы стертых форм болезней, следовательно, для их лечения. При составлении курсов в 1970-е годы эти выдающиеся достижения были в значительной мере забыты.

Обсудив резолюцию конференции. Бюро Ученого медицинского совета Наркомздрава РСФСР 3 апреля 1935 г. постановило: "1) Считать необходимым при пересмотре программы по патологической физиологии и общей биологии, значительно расширить в них разработку вопросов генетики. 2) Рекомендовать введение в медицинских институтах Москвы и Ленинграда и в курсах усовершенствования врачей факультативный (доцентский) курс генетики на 40–50 часов. 3) Признать желательным усилить аспирантуру по медицинской генетике в Медико-биологическом институте и Институте экспериментальной биологии. 4) Просить УНИ обязать Медико-биологический институт разработать в годичный срок учебник по медицинской генетике"[18, л. 53 и 57].

Институт был занят подготовкой IV тома "Трудов" и составлением двух монографий – "Генетика внутренних болезней" и "Физиология и патология близнецов". (Летом 1934 г., помимо прочего, пришлось отбивать атаки Академии наук СССР, которая претендовала на комплекс зданий МБИ). Левит обещал приступить к составлению учебника, когда Институт освободится от монографий, то есть, к концу 1935 г. В учебнике, как полагал Левит, будут представлены разделы: 1. Основы современной генетики (с обращением особого внимания на генетику человека); 2. Основные проблемы медицинской генетики; 3. Методы собирания материалов по генетике человека; 4. Методы генетического анализа человека; 5. Вопросы медицинской кариологии (методы исследований, проблематика, достижения); 6. Критика буржуазных расовых и евгенических теорий [18, л. 56 и 52].

Весной 1935 г. Институт получил новое название "Научно-исследовательский медико-генетический институт им. Максима Горького" (МГИ). Обсуждение проблем медицинской генетики предполагалось продолжить осенью 1936 г. в Киеве, на Медико-биологической конференции, а позже – на VII Международном генетическом конгрессе в августе 1937 г. в Москве: представительную программу по медицинской генетике готовили для него Мёллер, отвечавший за программу Конгресса, и Левит – генеральный секретарь Оргкомитета. "Золотой век" культуры, по представлениям классической древности, сменяется "серебряным" веком. Но медицинская генетика в СССР была резко оборвана в тот момент, когда был подготовлен ее мощный взлет и высшие достижения.

УНИЧТОЖЕНИЕ НАУКИ

Сталин имел, несомненно, стойкую неприязнь к принципам генетики. Эта неприязнь коренится в структуре его личности. Семинаристом он отвернулся от веры в Бога, в результате знакомства по книжке К.А.Тимирязева с учением Ч.Дарвина. Он стал сознательно заниматься богоборческой, по своей сути, деятельностью. Между тем признание изначального гена – программы развития – подразумевает наличие некоей высшей силы, Творца или Верховного Разума. В 1906–1907 гг. Сталин напечатал по-грузински в нескольких нелегальных газетах серию статей под общим названием "Анархизм или социализм", где, в частности, рассуждал о том, как эволюция общества подготовляет революцию и создает для нее почву, а революция завершает эволюцию и содействует ее дальнейшей работе. Он сопоставлял процессы в жизни общества и в жизни природы и утверждал: "...Об этом же свидетельствует в биологии теория неоламаркизма, которой уступает место неодарвинизм" [19]. Это написано в то время, когда между устаревшим дарвинизмом середины XIX века и прогрессивными экспериментальными биологическими дисциплинами была, казалось, непроходимая пропасть. Неоламаркизм начала века, в сущности, не имел оснований в учении Дарвина. Хотя в шести прижизненных изданиях "Происхождения видов" Дарвин последовательно усиливал ламаркистский момент, последний никогда не был одним из краеугольных камней его учения. Неодарвинизм же был попыткой на грани веков объединить дарвиновский эволюционизм и современную генетику.

В книге Бытия помимо творения мира речь идет и о сотворении человека. Для человека с религиозной структурой личности, как у Сталина, это означало, что преобразованием социальной и биологической природы человека может заниматься либо Бог, либо противобог, богоборец, тоже своего рода бог, только с маленькой буквы, и никто другой. Дело осложнялось еще и тем, что Л.Д.Троцкий, конкурент Сталина, выступал ярким покровителем русского психоанализа, ряда областей психологии, педологии, словно стараясь вырвать из рук Сталина привилегию в деле создания нового человека. Не удивительно, что за первые полвека жизни Сталин выработал когнитивные и психологические установки, не позволявшие ему принять принципы генетики, особенно в применении к человеку.

Политика Сталина на грани 1920-х–1930-х годов включала требование получать в каждой области деятельности (экономическое планирование, техника, транспорт, сельское хозяйство) угодные ему результаты, невзирая ни на какие пределы возможностей. Но принцип неизменности гена отменял перспективу переделки природы растений и животных в желаемом начальству масштабе. Первая попытка Сталина нейтрализовать генетиков с помощью ламаркистов относится к 1931 г., когда Общество биологов-марксистов под председательством Б.П.Токина провело в Комакадемии дискуссию [14]. В резолюции конференции Н.К.Кольцов был назван "механистом", а С.Г.Левит "меньшевиствующим идеалистом", однако ни тот, ни другой не оставили генетики.

Мы полагаем, что само решение о запрещении медицинской генетики Сталин принял уже летом 1936 г., ознакомившись с письмом Г.Мёллера от 5 мая [20]. В нем говорилось о возможности контроля с помощью генетики биологической эволюции человека. Мёллер назвал "пустой фантазией" идеи Лысенко и Презента о безграничном изменении организмов в нужном направлении. "Отбросив ложных богов, человек, организованный при социализме, должен взять на себя роль творца, завоевывая с большевистским энтузиазмом также и ту неприступную крепость, в которой находится ключ к его собственному внутреннему существу", – писал он [21].

В преддверии декабрьской сессии была развернута кампания против С.Г.Левита и Медико-генетического института. Зав. отделом науки МГК ВКП(б) Э.Кольман созвал 13 ноября 1936 г. в Доме ученых собрание биологов и медиков для разоблачения "жульничества фашистских и фашиствующих ученых" и "расистских фальсификаций биологии". Кольман обвинил в идеологических ошибках В.Г.Штефко (зав. отделом Центрального института туберкулеза), но особенно жесткая критика была адресована МГИ и его директору. С.Г.Левит опроверг все обвинения Кольмана: аргументировал его некомпетентность в разбираемых вопросах и необоснованность критики. Поскольку возразить Левиту по сути дела было нечего, то провокатор Д.З.Комиссарук "указала, что Левит по своим взглядам меньшевиствующий идеалист и фактически не разоружился". Статья Кольмана на основе материалов доклада была напечатана [22]. Тенденциозное сообщение о собрании появилось в "Комсомольской правде" 15 ноября 1936 г. [23]. На следующий день "Известия" поместили маленький фельетон братьев Тур, где речь шла о юбилее МГИ (пятилетие в марте 1935) и праздничной стенгазете: они сетовали, что там не нашлось места доносам на С.Г.Левита. Стиль "фельетонистов ОГПУ" (как их назвал акад. Д.С.Лихачев) и предмет критики усматриваются из фрагмента: «...Куцая "соломонова" мудрость профессора Левита и возглавляемого им Медико-генетического института сводилась к таким откровениям, как признание абсолютного значения наследственности в происхождении почти всех болезней, фатальная биологическая предопределенность характера ребенка, и тому подобной ерунде...» [24]. Общее собрание МГИ отвергло эту грубую безосновательную критику.

4 декабря 1936 г. Фрунзенский райком ВКП(б) исключил С.Г.Левита из партии "за связь с врагом народа, за протаскивание враждебных теорий в трудах института и за меньшевиствующий идеализм". Тогда "Известия" и братья Тур возмутились тем, что МГИ не принял их предыдущее выступление в качестве руководства к расправе. С.Г.Левиту ставили в вину подпись под письмом в защиту арестованного друга, Н.А.Карева, попытку на собрании "скомпрометировать работу прекрасного советского ученого Лысенко", реплику "голоштанный марксист" в ответ на конъюнктурное выступление Н.П.Дубинина. Фельетонисты пошли теперь дальше и обвинили зав. сектором научных институтов НКЗ Х.Г.Раковского и наркома Г.Н.Каминского в поддержке С.Г.Левита и МГИ [25]. В ноябре установочный журнал напечатал длинную, вялую, некомпетентную рецензию на III и IV тома "Трудов МГИ" [26], с целью подвести эти исследования под действие постановления ЦК ВКП(б) "О педологических извращениях в системе наркомпросов" от 4 июля 1936 г. (В этом постановлении говорилось, что «теория и практика так называемой педологии базируется на ложнонаучных, антимарксистских положениях. К таким положениям относится, прежде всего, главный "закон" современной педологии – "закон" фаталистической обусловленности судьбы детей биологическими и социальными факторами, влиянием наследственности и какой-то неизменной среды».)

Григорий Наумович Каминский (1895–1938) последовательно поддерживал С.Г.Левита и его дело. Когда в № 1 "Бюллетеня" 2-го съезда невропатологов и психиатров, напечатанном накануне его открытия, в статью М.Б.Кроля была включена мерзкая клевета, обвинение Левита в расизме и фашизме, то Каминский провел через партгруппу съезда решение об изъятии "Бюллетеня". Заказчики клеветы сообщили через "Правду", что Каминский взял под защиту пропагандиста "лженаучных теорий" [27]. Партгруппа съезда обсудила заметку в "Правде" и "полностью с ней солидаризировалась" [28].

Киевская Медико-биологическая конференция, назначенная на осень 1936 года, была отменена. Ее главный организатор И.И.Агол был арестован. 8 декабря Мёллер из Москвы неофициально сообщает О.Л.Мору в Осло, что было сочтено нецелесообразным проведение конгресса по генетике следующим летом и что официальное сообщение вскоре последует. 13 декабря из Москвы идет радиограмма, и на следующий день "Нью-Йорк Таймс" печатает уравновешенную статью хорошо информированного корреспондента об отмене Москвой всемирного конгресса. Среди советских ученых некоторые наиболее выдающиеся обвинены руководителями компартии в том, что они разделяют взгляды германских фашистов на генетику и даже покрывают "троцкистов"; это стало причиной отмены. Ботаник Т.Д.Лысенко, получивший признание правительства за опыты по "яровизации", оспорил ценность классической генетики, включая законы Менделя и хромосомную теорию, заклеймил эти научные дисциплины как "формальные" и не имеющие практической ценности. Лысенко заявил, что "генетика – развлечение, как шахматы или футбол", и критиковал ВИР, лично Н.И.Вавилова за отрыв от практики. Агол и Вавилов, продолжает газетная статья, арестованы в Киеве по обвинению в троцкизме. Недавно Левит стал объектом жесткой критики партийной печати; это подтверждает предположение, что он попал в немилость у руководителей компартии, которые управляют всеми сторонами советской жизни, включая науку, литературу и искусство, а не только экономику и политику. Кульминацией кампании стало обвинение проф. Левита в разработке его институтом научных взглядов, враждебных советским теориям и дружественных нацистам, – что удивительно ввиду его опубликованных теорий, отметила газета [29].

После торжественного открытия сессии ВАСХНИЛ "Известия" печатают "Ответ клеветникам" на статью двухнедельной давности: 1) «В СССР действительно не существует той "свободы" генетической науки, под которой в некоторых государствах понимают свободу убийства людей или свободу уничтожения целых народов из-за их будто бы "неполноценности"». 2) Действительная интеллектуальная свобода существует только в СССР. Свидетельство – публичная дискуссия по генетике, которая идет в Сельхоз. Академии: «На заседании Академии, якобы арестованный, Вавилов выступает, как уже известно из советской печати, 22 декабря с докладом, критикующим научные воззрения молодого ученого Лысенко, а последний – выступает с докладом, критикующим антидарвинистический характер некоторых теоретических положений Вавилова. Насчет ареста Вавилова "Нью-Йорк Таймс" просто наврал». (Сталин тогда был занят Конституцией. Отмена Конгресса еще не была объявлена. Определенное впечатление, судя по суетливым откликам, произвело и выступление "Нью-Йорк Таймс". Арест Н.И.Вавилова был отложен почти на 4 года. Но пафос текста заключался в том, что Вавилов теперь олицетворяет "отжившее, старое", на которое, по формуле Сталина, следует в свое время "поднять руку"). 3) "Господин Агол, ничего общего не имеющий с наукой, действительно арестован следственными органами за прямую связь с троцкистскими убийцами" (это означало смертный приговор). 4) "Генетический конгресс, ранее назначенный на 1937 год, действительно отложен на некоторое время по просьбе ряда ученых" (очевидно, Сталина), "пожелавших удлинить сроки своей подготовки к конгрессу..." [30]. На следующий день газета печатает заметку Вавилова, опровергающую мнение о несвободе исследований в СССР и сообщение о его аресте [31], еще через два дня – слова Генри Уорда, секретаря Американской ассоциации развития науки (AAAS): он рад, что Вавилов не арестован; он надеется на дальнейшее плодотворное развитие науки в СССР [32].

Перед началом сессии зав. Отделом науки ЦК К.Я.Бауман неофициально инструктировал Мёллера. "С нескрываемым удовольствием Мёллер рассказывал мне, как он вызывающе игнорировал запрет Баумана не затрагивать вопросы генетики человека в своей речи", вспоминал Дэвид Журавский [33]. Н.И.Вавилов старательно избегал конфронтации и демонстрировал лояльность к партийному руководству. Он настаивал, чтобы Г.Мёллер, один из четырех основных докладчиков, не касался генетики человека и ламаркизма. Но Мёллер, поддержанный Н.К.Кольцовым, объединил эти вопросы в заключительной части доклада.

В начале апреля 1937 г. Вавилов сообщил председателю Постоянного международного комитета О.Л.Мору, что несколькими днями ранее было получено решение правительства о проведении Конгресса в Москве в 1938 г. В середине июня Мор обращает внимание на то, что новое письмо подписано, в качестве генерального секретаря оргкомитета, Мейстером, а не Левитом. Примечательная история приключилась тем временем с "Избранными работами по генетике" Г.Мёллера, одной из книг, подготовленной сотрудниками Н.И.Вавилова к VII Конгрессу в Москве. 29 мая 1937 г. Вавилов сообщает Отто Мору, что "в течение ближайших недель выйдут два тома, избранные труды Моргана и Мёллера". Тома с одинаковым названием сданы в производство 11 и 28 декабря 1936 г. и подписаны в печать 22 апреля и 4 мая 1937 г. На переплете и титульном листе "ОГИЗ – Сельхозгиз – 1937"; тираж 9 и 7 тыс. экз. Нет оснований для того, чтобы два тома не вышли одновременно. 5 апреля 1937 г. Вавилов пишет Мёллеру, что вторая корректура тома будет в ближайшие недели. На стр. 4 заметки "Г.Дж.Меллер. Вместо предисловия" Вавилов настойчиво подчеркивает: "Концепция дарвинизма является руководящей идеей во всех его исследованиях"; "Проф. Меллер является последовательным борцом с фашизмом в генетике"; "Большая интересная статья Мёллера, опубликованная в Ленинском сборнике, изданном Академией наук СССР, посвящена применению диалектического метода в генетике". В ответ на предисловие к книге Мёллера в апреле 1937 г. газета "Социалистическое земледелие" обвиняет Н.К.Кольцова и, впервые, Мёллера в защите «идеи об "извечной неизменности" наследственной основы (генотипа)» [49], которую Агитпроп и Сельхозотдел ЦК ВКП(б) представляли как антидарвиновскую позицию. Несмотря на это, Вавилов в письме от 3 мая обещает Мёллеру, что книга появится еще через неделю-другую. 11 августа 1937 г. Вавилов шлет Моргану 2 экз. его избранных трудов. Но только 22 мая 1938 г. он сообщает Мёллеру, что наконец-то вышла его книга, – но еще не хочет верить, что его предисловие вырвано из всего тиража, за исключением нескольких авторских экземпляров. Это предисловие и письма Вавилова недавно напечатаны [37].

Тем временем в мае–июне 1937 г. комиссия Наркомздрава обследует МГИ. Ее заседания идут в спокойной деловой обстановке. Как вдруг, по отзывам свидетелей, атмосфера резко меняется: появляются напряженность, необоснованные претензии, клевета и предательства. Одновременно на июньском пленуме ЦК, где Сталин выдвигал Л.П.Берию и проводил предложение ввести упрощенный порядок следствия по политическим делам, произошло нерядовое событие: Г.Н.Каминский выступил с резкой критикой Берия. По позднейшим воспоминаниям Н.С.Хрущева, был мгновенно объявлен перерыв, после которого Каминский больше на публике не появлялся. Накануне пленума кандидат в члены ЦК Каминский был на "чашке чая", где в узком кругу высокопоставленных партийцев обсуждались способы смещения Сталина с поста генсека. Там был провокатор, и операция НКВД носила, по Антонову-Овсеенко, то же название – "Чашка чая". Словом, Сталин воспринял выступление Каминского – друга С.Г.Левита и покровителя МГИ – как сигнал к восстанию.

5 июля 1937 г. С.Г.Левит был снят с поста директора МГИ. Вскоре институт был закрыт; большинство сотрудников уволено. Некоторых перевели в лабораторию при ВИЭМе, не отличившуюся яркими исследованиями (она была ликвидирована осенью 1939 г.). С.Г.Левит был арестован в ночь с 10 на 11 января 1938 г. 17 мая приговорен к смертной казни за терроризм и шпионаж (у него были конфискованы фотоаппарат, кинжал и пишущая машинка) и 29 мая расстрелян. Реабилитирован посмертно 5 сентября 1956 г. Мёллер называл Левита "сверкающим интеллектом". И он был прав. Левит стал основоположником российской медицинской генетики, сформулировал ее ключевые принципы и идеи.

Августовская сессия ВАСХНИЛ 1948 г. напрочь запретила генетику. Только после длительного замалчивания были созданы лаборатории В.П.Эфроимсона, А.А.Прокофьевой-Бельговской, Е.Э.Погосян, М.А.Арсеньевой, планы которых включали разработку вопросов медицинской генетики.

Межвузовская конференция по экспериментальной генетике 1961 г. с фантастически богатой программой, запрещенная в последний момент, включала 30-минутный доклад А.А.Прокофьевой-Бельговской (ученицы Филипченко и Мёллера) "Цитогенетика человека". Предусматривался доклад ученицы Давиденкова – Н.А.Крышовой (с соавторами) о географическом распределении и наследственности прогрессивной мышечной атрофии. В 1964 г., еще до снятия запрета на генетику, вышел в свет первый современный отечественный учебник Эфроимсона "Введение в медицинскую генетику". В 1969 г. был организован Институт медицинской генетики АМН СССР, ядро которого составили сотрудники отдела Н.В.Тимофеева-Ресовского и лабораторий Прокофьевой-Бельговской и Эфроимсона. Возник своего рода преемник Медико-генетического института. При организации нового ИМГ планировалось создание специального журнала, однако замысел не был осуществлен. Первый с 30-х годов журнал, посвященный изучению человека ("Человек"), был создан в 1990 г. при Институте человека АН СССР.

Сусловская машина удерживала сталинский запрет на ознакомление широкой публики с достяжениями медицинской генетики. Конечно, дозволялись учебники, сборники трудов, монографии. Но даже появление статьи о генетике и эволюции человека в более общем издании, вроде журнала "Вопросы философии", становилось событием, о котором говорили. Популярные и литературные журналы были для этих тем закрыты. Поэтому появление в 1971 г. в "Новом мире" статей В.П.Эфроимсона "Эволюция альтруизма" и Б.Л.Астаурова "Homo sapiens et humanus" вызвало широкий общественный резонанс. Кинорежиссер Е.С.Саканян сняла табу на медицинскую генетику в кинематографе фильмом "Генетика и мы" (1978). В нем шла речь и о Международном конгрессе по генетике в Москве в 1977 г., где были запечатлены Н.В.Тимофеев-Ресовский (СССР), Дж.Мак-Кьюсик (США), Жером Лежен (Франция).

Эфроимсон полагал, что отечественная медицинская генетика могла бы возродиться, если бы должную поддержку властей получил один из крупнейших генетиков мира Н.В.Тимофеев-Ресовский, "великолепный исследователь, несравненный педагог, благороднейший из людей". Весной 1981 г. он произнес горячую речь на его похоронах в Обнинске, где высказал "глубокую горечь, что Тимофееву-Ресовскому не удалось участвовать в восстановлении медицинской генетики, потому что это не устраивало монополистов... То, что Н.В.Тимофееву-Ресовскому пришлось работать не в Москве и не по генетике человека, области остродефицитной по кадрам, а в биофизике, погрому не подвергшейся, считаю ударом для советской науки... Конечно, главная беда его после освобождения заключалась в том, что он был титаном в науке, очень нетерпимым и для лысенковцев, и для тех, кто пользуясь лысенковским засильем, создавали в ущерб делу свои монополии в различных разделах генетики" [39].

В 1934 г. на конференции по генетике были прочитаны семь докладов и присутствовало свыше 300 ученых. На конференцию 1975 г. было прислано свыше 300 докладов, отобрано около 100, число авторов совпадало с числом участников [40]. Эта конференция соответствовала новому периоду развития науки, когда основные принципы работы и направления исследований твердо установлены и идет накопление специальных материалов.

Автор выражает признательность академику Ю.П.Алтухову и академику РАМН В.И.Иванову за помощь, оказанную при подготовке статьи.

Исследование поддержано грантами РФФИ (проект 00-06-80109) и РГНФ (проект 01-03-00241).

ЛИТЕРАТУРА

1. Эфроимсон В.П. К истории изучения генетики человека в СССР // Генетика. 1967. № 10. С. 114–127.

2. Канаев И.И. Антропогенетика и практика // Наука и техника. 1971. Вып. VI. С. 169–172.

3. Канаев И.И. Фрэнсис Гальтон, 1822 – 1911. Л.: Наука, 1972.

4. Левит С.Г. Генетика и патология. В связи с современным кризисом медицины // Труды Кабинета наследственности и конституции человека при Медико-биологическом институте. Вып. I // Медико-биологический журнал. 1929. Вып.5. С.20–39.

5. Левит С.Г. Человек как генетический объект и изучение близнецов как метод антропогенетики // Труды Генетического отделения человека при Медико-биологическом институте. Вып. II // Медико-биологический журнал. 1930. Вып.4–5. С.273–287.

6. Канаев И.И. О работах МГИ им. М.Горького // Наука и техника. 1973. Вып. VIII. Ч.II. С.155–158.

7. Труды Медико-биологического института. Т.III. М.-Л.: Биомедгиз. 1934. С.3.

8. Левит С.Г. Предисловие // Труды Медико-генетического института. Т. IV. М.-Л.: Биомедгиз, 1936. С.5–6.

9. Левит С.Г. Проблема доминантности у человека // Труды Медико-генетического института. Т. IV. М.-Л.: Биомедгиз, 1936. С.17–40.

10. Fisher R. The Genetic Theory of Natural Selection. Oxford: Oxford Univ. Press, 1930.

11. Эфроимсон В.П. О скорости мутационного процесса у человека. Рукопись, 1932.

12. Haldane J.B.S. The rate of spontaneous mutations of a human gene // J.Genet. 1935. V.31. P.317–326.

13. Стенограмма заседания Комиссии Наркомздрава от 15 мая 1937 г. Копия в архиве В.В.Бабкова.

14. ГАРФ. Ф.482. Oп.25. Д.835.

15. Конференция по медицинской генетике // Советская клиника. 1934. Т.XX. № 119–120. С.828–895.

16. Конференция по медицинской генетике. Доклады и прения. М.: Изд. Поликлиники Комиссии Содействия Ученым при СНК СССР, 1934.

17. Левит С.Г. Антропогенетика и медицина // Конференция по медицинской генетике. Доклады и прения. М.: Изд. Поликлиники Комиссии Содействия Ученым при СНК СССР, 1934. С.4, 11–12, 16, 42, 70–71.

18. ГАРФ. Ф.482. Oп.25. Д.835.

19. Сталин И.В. Сочинения. 1946. Т.1. С.301.

20. Бабков В.В. Биологические и социальные иерархии. Контексты письма Г.Г.Мёллера И.В.Сталину // Вопросы истории естествознания и техники. 1997. № 1. С.89.

21. Письмо Германа Мёллера – И.В.Сталину. Публикация Ю.Н.Вавилова, предисловие И.Захарова, статья В.В.Бабкова // Вопр. истории естествознания и техники. 1997. № 1. С.65–94.

22. Кольман Э. Черносотенный бред фашизма и наша медикобиологическая наука // Под знаменем марксизма. 1936. № 11. С.64–72.

23. М.Ц. Против антинаучных враждебных "теорий" // Комсомольская правда. 1936. 15 ноября.

24. Братья Тур. Контрамарка в Пантеон // Известия. 1936. 16 ноября.

25. Братья Тур. В пылу увлечения // Известия. 1936. 10 декабря.

26. Карлик Л. Труды МБИ. Вып. III. 1934. Труды МГИ. Вып. IV. 1936 // Под знаменем марксизма. 1936. № 12. С.178–186.

27. По ложному пути // Правда. 1936. 26 декабря.

28. Закрытие съезда невропатологов и психиатров. Выступление тов. Г.Н.Каминского // Правда. 1936. 30 декабря.

29. Moscow cancels genetics parley // The New York Times. 1936. Dec.14.

30. Ответ клеветникам из "Сайенс Сервис" и "Нью-Йорк Таймс" // Известия. 1936. 21 декабря.

31. Телеграмма академика Н.И.Вавилова в американскую газету "Нью-Йорк Таймс" // Известия. 1936. 22 декабря.

32. "Нью-Йорк Таймс" и "Сайенс Сервис" оправдываются // Известия. 24 декабря 1936. С. 3.

33. РГАЭ. Ф.8390. Oп.1. № 763. Лл.210–212.

34. Joravsky D. The Lysenko Affair. Cambridge: Harvard Univ. Press, 1970. P.386.

35. Известия. 1936. 26 декабря.

36. Дунин М.С. Отступление "с боем" // Социалистическое земледелие. 18 апреля 1937.

37. Переписка Н.И.Вавилова с Г.Дж.Мёллером. Публикация Ю.Н.Вавилова, предисловие И.А.Захарова // Вопросы истории естествознания и техники. 2000. № 2. С.16–63.

38. Студицкий А.Н. Мухолюбы – человеконенавистники // Огонек. 1949. 13 марта. № 11. С.15.

39. Саканян Е. Любовь и защита // Н. Тимофеев-Ресовский. Истории, рассказанные им самим, с письмами, фотографиями и документами. М.: Согласие, 2000. С.741–743.

40. Первая всесоюзная конференция по медицинской генетике. Москва, 25–26 ноября 1975 г. М., 1975.

Источник: В.В.Бабков. Медицинская генетика в СССР
// Вестник РАН. 2001. № 10. С. 928–937.