В.А.Струнников. Красота человеческой личности

КРАСОТА ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТИ

В.А.Струнников

Рецензия на книгу: Бабков В.В., Саканян Е.С. Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский. 1900–1981 / Отв. ред. акад. Б.С.Соколов. М.: Памятники исторической мысли, 2002.

Новая книга* посвящена Николаю Владимировичу Тимофееву-Ресовскому – одному из самых крупных естествоиспытателей XX в., генетику-экспериментатору и натуралисту, талантливому теоретику, великолепному педагогу, масштабной личности. Через его судьбу прошли главные события века – гражданская и Вторая мировая войны, европейское Сопротивление и Гулаг, а из научных – расшифровка генетического кода, расщепление атомного ядра.

Я познакомился с героем книги в конце 1955 г., когда он приехал в Москву после 30-летнего отсутствия. Николай Владимирович тут же пригласил меня на встречу генетиков, но, к сожалению, мне пришлось уехать к своим шелкопрядным опытам. Позже были другие встречи, но пообщаться с глазу на глаз мне довелось лишь лет через десять, во время одной из генетических конференций в подмосковном пансионате, когда он выбрал меня своим соседом по комнате, и мы провели в беседах две недели. Многие помнят, что Тимофеев-Ресовский производил впечатление человека, которому все нипочем. Он действительно ничего не боялся и не шел ни на какие сделки с совестью. Но близко с ним общаясь, я увидел в нем человека с глубоко раненной душой. Он тяжело переживал смерть старшего сына в гитлеровском концлагере. Его не могло не травмировать также отсутствие официального признания научных заслуг у себя на родине. Свобода и самодостаточность этой крупной личности были помехой чиновникам разного ранга, а его выдающиеся научные достижения были неудобны и некоторым ученым, ибо на их фоне по-иному оценивались авторитеты и вклады в науку. Очевидно, все это сделало невозможным избрание его в Академию наук СССР и юридическую реабилитацию при жизни. Николай Владимирович желал оставить по себе добрую память, и должная его оценка, научная и юридическая, была мечтой жизни.

Текст книги состоит из трех частей. Первая, "Труды и дни...", написанная генетиком-популяционистом и историком науки В.В.Бабковым, содержит научную и общую биографию Н.В.Тимофеева-Ресовского. Вторая часть, "...Чтоб не очень совестно было помирать", рассказывает об истории посмертной реабилитации замечательного ученого, в которой отражены противоречивые процессы демократизации, проходившие в нашей стране. Ее автор – кинорежиссер и драматург (в прошлом биолог) Е.С.Саканян. Третья часть. Приложения, представляет собой капитальную подборку очень интересных ранее неизвестных документов из разных архивов. В книге есть также три тетради хорошо подобранных архивных фотографий (они впервые были опубликованы Е.С.Саканян в ее фильмах о Тимофееве-Ресовском), списки научных работ Николая Владимировича и его жены Елены Александровны, а также указатель имен.

Дело жизни Н.В.Тимофеева-Ресовского – естественные науки, организация исследований, обучение окружающих его людей логике мышления. Надо отметить, что в рецензируемой книге впервые дана научная биография ученого (разбор отдельных циклов его исследований содержится в книге В.В.Бабкова "Московская школа эволюционной генетики". М., 1985). Вклад Тимофеева-Ресовского в создание целого ряда научных дисциплин и направлений переоценить невозможно: это спонтанный и индуцированный мутагенез, радиационная генетика, молекулярная биология, биофизика, феногенетика, современная теория эволюции, радиационная экспериментальная био-геоценология.

Проблемы, которые ставил и разрешением которых занимался Тимофеев-Ресовский, чрезвычайно разнообразны. Они подробно обсуждены авторами книги, и я лишь назову их. Это – неполное и варьирующее проявление гена, обратные мутации, малые мутации жизнеспособности, биофизический анализ мутационного процесса, природа мутаций и строение гена, ауторепродукция элементарных клеточных структур и конвариантная редупликация, принципы попадания и мишени, дискретность биологических структур и принцип усилителя в биологии, мутации и географическая изменчивость, элементарные материал, структура и факторы эволюции, пространственное и временное распределение и ареал индивидуальной активности различных видов, действие разных типов излучений на генетический материал, биологические применения нейтронов и применения метода меченых атомов в биологии и химии, накопление радиоактивных веществ организмами, поведение инкорпорированных излучателей, слабые дозы и стимуляция, противолучевые средства, способы борьбы с радиоактивными загрязнениями воды и почвы. Помимо этого, в 60-е годы работы Тимофеева-Ресовского придали мощный стимул воссозданию медицинской генетики в нашей стране, а его ученики организовали Институт медицинской генетики; он дал обоснование математического моделирования сложных биологических систем – этим стал заниматься Вычислительный центр АН СССР; он поставил ряд проблем космической биологии и медицины, которые решались сотрудниками Института медико-биологических проблем.

Ученый следовал, как заключают авторы, определенной стратегии: выдвинув на стыке дисциплин новую крупную проблему, он ставил простые и остроумные опыты, получал и анализировал ключевые результаты эксперимента, определял общие принципы и подходы новой области исследований и переходил к новой крупной проблеме на ином междисциплинарном основании, и тогда все повторялось. Подводя итог научной деятельности в последние 20 лет жизни, Тимофеев-Ресовский выдвинул обобщение о четырех основных уровнях изучения жизни на Земле: молекулярно-генетическом, онтогенетическом, популяционном и биогеоценотическом. В своей научной работе он подробно прошел по всем этим уровням. Спектр исследованных им вопросов велик, однако переход от одной проблемы к другой у него логичен, понятен, и все его научное творчество, как показано в книге, составляет единое целое, подчиненное одной задаче – построению основ теоретической биологии.

Н.В.Тимофеев-Ресовский работал в начале 20-х годов в одном из лучших биологических учреждений XX в. – Институте экспериментальной биологии, созданном Н.К.Кольцовым. Повидав институты и лаборатории Европы и Америки, он говорил, что такой замечательной биологии, как у Кольцова, нигде не видел. Тимофеев-Ресовский стремился строить работу своих лабораторий и отделов по образцу института Кольцова: так это было с Отделом генетики в Берлин-Бухе, с Лабораторией биофизики в Свердловске и Отделом общей радиобиологии и радиационной генетики в Обнинске. В каждом случае требовалась долгая подготовка сотрудников. Так что когда во второй половине 30-х друзья и коллеги Николая Владимировича звали его в США, подготовив для него хорошее место в лаборатории в Колд-Спринг-Харбор, но звали одного, без сотрудников, то это стало важной причиной его отказа. Так же и в начале 60-х, когда работа и жизнь в Свердловске стали невозможны и пришлось выбирать иное место, он отказался от переезда в Академгородок Новосибирска – только по той причине, что там не принимали его коллег. Н.В.Тимофеев-Ресовский с частью своих сотрудников стал работать в Обнинске, где буквально на пустом месте создал отдел с пятью лабораториями и несколькими группами, – фактически самостоятельный институт по типу Кольцовского.

Н.В.Тимофеев-Ресовский всегда занимался крупными проблемами, возникающими на стыке научных дисциплин. Для успеха подобного предприятия важно интенсивное обсуждение вопросов, которое в конечном итоге должно настроить участников проекта на единый лад. В этом отношении образцом для Николая Владимировича был дискуссионный кружок С.С.Четверикова, называвшийся Соором: его заседания проходили в то время, когда Сергей Сергеевич строил основу объединения современной генетики и теории эволюции. В Бухе Тимофеев-Ресовский вел двухнедельный биологический семинар; он сам участвовал в семинарах Нильса Бора и Вернера Гейзенберга и организовал также семинар физиков и биологов – из него воспоследовала знаменитая статья 1935 г. "О природе генных мутаций и структуре гена" (совместно с К.Г.Циммером и М.Дельбрюком), прославленная книгой Эрвина Шредингера "Что такое жизнь?" (1944). После упомянутой статьи Николай Владимирович наладил встречи молодых физиков и биологов для обсуждения круга вопросов, связанных с проблемой ковариантной редупликации, – европейские Сооры. На первом из них генетики впервые обсуждали химическую природу гена и строение хромосомы с кристаллографами, а ведь именно кристаллографы впоследствии внесли решающий вклад в выяснение строения "двойной спирали".

Н.В.Тимофеев-Ресовский пользовался непререкаемым авторитетом у научного сообщества (хотя занимал весьма скромные посты в СССР и в Германии). Он помогал очень многим, всем, кого мог спасти, используя именно свой авторитет, и старался делать это тайно, а ему отвечали взаимной поддержкой и глубокой симпатией. Е.С.Саканян обозначила его отношение к людям словами "Любовь и защита" (таково название ее фильма, снятого в 2000 г. к 100-летию Н.В.Тимофеева-Ресовского). Рекомендации этого человека было достаточно, чтобы малоизвестный исследователь получил кандидатскую или докторскую степень (когда сам он, тогда член трех академий мира, в течение восьми лет получал отказы в докторской степени у себя на родине). К нему обращались за рекомендациями при выборах в Академию наук СССР и другие академии. В 30-х годах он хлопотал о Нобелевских премиях для Т.Г.Моргана и Г.Дж.Мёллера, а в 50-м, когда о судьбе его долгое время не было известно – родные и друзья знали лишь о том, что он депортирован в СССР, – директор Института биофизики во Франкфурте Борис Раевский выдвинул его на Нобелевскую премию.

Герой рассматриваемой мною книги знал работы всех генетиков, зоологов, представителей многих других специальностей – отечественных и зарубежных. Я вспоминаю эпизод начала 70-х, когда Макс Дельбрюк, хотя мы не были знакомы лично, прислал мне неожиданно теплое письмо с предложением о совместном исследовании природы исключительно высокой способности самцов насекомых распознавать запах самок. Например, самцы некоторых насекомых за несколько километров находят коробочку, в которой в прошлом году сидела самка. Дельбрюк писал, что ему советовали избрать тутовый шелкопряд объектом исследования этого явления, а меня – одним из его исполнителей. Из рецензируемой книги я узнал, что Дельбрюк был учеником Тимофеева-Ресовского и поддерживал с ним переписку. Теперь стало ясно, что эта почетная для меня рекомендация, несомненно, была дана Николаем Владимировичем, который хорошо знал мои работы. (Разрешение на совместную работу, к сожалению, не было дано.)

После получения Нобелевской премии Дельбрюк приехал в Москву и заявил, что гонения на Тимофеева-Ресовского позорят страну, и, ежели гениальный ученый на родине не нужен, то ему будет предоставлена престижная должность в США, – и Тимофеев-Ресовский был мгновенно принят в Институт медико-биологических проблем.

В Советском Союзе Н.В.Тимофеев-Ресовский занимался восстановлением научной традиции и обучением молодых людей искусству правильно мыслить. С 1956 г. на биостанции Миассово (филиал его Лаборатории биофизики) он проводил летние семинары с лекциями о запретных или малоизвестных в то время генетике, кибернетике, современной теории эволюции, радиобиологии, учении о биосфере. С.С.Четвериков и Б.Л.Астауров (еще один участник первых Сооров) называли эти семинары Миассовскими Соорами. Затем были научные школы на Можайском море и различные другие с его участием. Блестящий лектор, Николай Владимирович читал везде и для любой аудитории – от школьников до президента Академии наук. Он владел даром знать о каждой вещи главное и передать это знание слушателям, невозможно переоценить его воздействие на несколько поколений в стране, где научная традиция была надолго прервана сталинщиной и лысенковщиной.

В поэме "Труды и дни" древнегреческого поэта Гесиода, воспевшего крестьянский труд, селяне вынуждены были отстаивать свои права на занятия сельскохозяйственными работами от посягательств аристократов-землевладельцев. Н.В.Тимофееву-Ресовскому в своей ситуации приходилось иметь дело не с аристократией, а с партийно-полицейской бюрократической системой двух государств, о чем подробно рассказано в книге В.В.Бабкова и Е.С.Саканян.

В собрание оттисков статей Николай Владимирович включил речь Герберта Уэллса "Человек науки как аристократ": ее фотокопию из "Nature" он заказал и читал в 1941 г. По впечатлению от путешествия по Америке Уэллс рассуждает о смене форм поддержки науки "от правления богатого патриция к власти политического комиссара" и о возможности существовать в новых условиях: он желает выяснить, как научный работник приспосабливает свою гордость и честь к новым и опасным изменениям в условиях поддержки. "Свободное выражение есть дыхание человеческой надежды", – говорит Уэллс. Но как исследователь, "аристократ в демократическом мире", делает выбор? "Философия, которую я предлагаю для исследовательских по существу работников, это стоическая аристократия... Мне представляется, что в конечном счете исследователь, философ, автор или артист должен полагаться на прирожденное убеждение в высшей ценности его работы. Его окончательный ресурс – это гордость. С этим он должен быть подготовлен поддерживать себя во враждебных обстоятельствах. Он всегда должен не щадить усилий. Он должен выносить удары судьбы..." Уэллс утверждает в заключение, и это утверждение в полной мере относится к нашему великому соотечественнику:

"Без какой-либо претензии на ложную скромность он должен нести себя как аристократ, не только внутри себя, но и среди равных ему, нравится ли это им или нет. Он ключевой человек Нового Мира".

Достойные "труды и дни..." требуются для того, "...чтобы не очень совестно было помирать". Во время последнего появления Н.В.Тимофеева-Ресовского на публике в мае 1980 г. – кафедра генетики МГУ отмечала 100-летие С.С.Четверикова – Е.С.Саканян вела с ним беседу, которая была снята на кинопленку. Зашла речь и о смысле жизни, поисками которого рано или поздно занимается каждый человек. Николай Владимирович нашел ответ в словах молитвы, говорящих, что смысл жизни – в непостыдной смерти.

Во второй части книги рассказывается о том, как Е.С.Саканян организовала обращение в Верховный Суд СССР о посмертной реабилитации Н.В.Тимофеева-Ресовского, с тем чтобы официально признать отсутствие какой-либо вины его перед отечеством. Здесь повествуется о процессе реабилитации, затронувшем различные слои нашего общества в период демократизации, в результате дан портрет общественных сил и настроений на грани 80-х и 90-х годов уже прошлого века.

Процесс реабилитации шел странными зигзагами, зависящими от того, какие силы оказывали более последовательное давление на ход следствия. Е.С.Саканян вела собственное расследование одновременно с работой Следственного отдела КГБ СССР, которому было предписано опорочить имя ученого. В это дело Саканян вовлекла многих ученых и иных лиц из разных республик СССР, обеих Германий, других стран Европы и США. (Помнится, и мне довелось участвовать в одной из акций в пользу восстановления доброго имени ученого.) Она собрала громадное количество документов, аргументирующих ее позицию, и многие из них приведены в книге. Эти материалы, в частности, показали, что "криминальные опыты на людях" (впрочем, безвредная диагностика методом меченых атомов) проводил на себе сотрудник Тимофеева-Ресовского Ганс Борн. Е.С.Саканян исследовала судьбу сына Николая Владимировича, Дмитрия, который распространял сводки Совинформбюро среди военнопленных и подневольных рабочих и был арестован гестапо. Показательно, что в результате расследования Е.С.Саканян – а по ее следам шли следователи КГБ, опрашивая тех же свидетелей, используя ее же материалы, – были реабилитированы члены организации "Берлинский комитет ВКП(б)", с которой был связан Дмитрий. Е.С.Саканян выяснила важный факт, что к ученому обращались с предложением дать имя программе стерилизации людей радиацией в обмен на жизнь сына и что он резко отверг предложение, а его сын был тотчас отправлен в концлагерь, где погиб в ходе восстания накануне освобождения.

Отказ от возвращения в СССР в 1937 г. не считался теперь преступлением, и Следственный отдел стал придумывать новые обвинения. Особая Экспертная комиссия АН ГДР, созданная по просьбе советской стороны для изучения работ Н.В.Тимофеева-Ресовского во время войны 1941–1945 гг., тщательно работала целый год. Выводы ее "Заключения" гласили, что "...исследования, которые проводил советский ученый Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский, никогда не способствовали тому, чтобы сознательно укреплять фашистскую диктатуру в Германии или предоставлять фашистам средства для ведения войны". Там же отмечалось, что в документах, присланных немецким экспертам из Москвы, некоторые стороны деятельности ученого освещаются "либо недостаточно, либо неправильно, что несет в себе опасность односторонних оценок". Следственный отдел игнорировал заключение экспертной комиссии и составил "Справку" с такими именно односторонними оценками, которая дала основание Главной военной прокуратуре запретить реабилитацию. (О содержании "Справки" можно судить по статье Д.Ильина и В.Провоторова в журнале "Наш современник". 1989. № 11.)

Выводы секретного заключения экспертной комиссии были получены Е.С.Саканян благодаря международному сотрудничеству ученых; они опубликованы в советской печати. Экспертная комиссия, узнав о судьбе своего документа, повторно обратилась с ним в Москву. Прокурорский надзор опротестовал "Справку", и Прокуратура СССР отменила постановление Главной военной прокуратуры. Реабилитация выдающегося ученого и человека состоялась. Результатом официального признания того, что Н.В. Тимофеев-Ресовский прожил жизнь достойно, стал выход ряда замечательных книг – воспоминаний о нем под редакцией Н.Н.Воронцова, его избранных трудов под редакцией О.Г.Газенко и В.И.Иванова, раздумий о биосфере А.Н.Тюрюканова и В.М.Федорова, рассказов самого Николая Владимировича. ЮНЕСКО включила 100-летие Н.В.Тимофеева-Ресовского в календарь памятных дат, отмечавшихся во всем мире в 2000 г.

Третья часть книги – документальные Приложения, они содержат неизвестные материалы из частных, ведомственных и государственных архивов ряда стран. Из одного письма мы узнаем, например, что, отправляя Николая Владимировича на пенсию, чиновники назначили ему 120 руб. общей пенсии вместо 160 научной: 20 лет в Германии в научный стаж они постановили не засчитывать! Подобных потрясающих и просто интересных мест в Приложениях немало. Это документы Общества Вильгельма, Фонда Рокфеллера, КГБ СССР, ЦК КПСС, бесценные материалы из Архива Академии наук, а также из других источников. Они снимают все вопросы, которые могли возникнуть при встрече с клеветническими измышлениями либо просто по незнанию.

Каждая из трех частей книги самостоятельна, имеет свой собственный стиль, но привлекательность издания в том, что все вместе они дают цельную картину жизни, научного вклада и посмертной судьбы Николая Владимировича Тимофеева-Ресовского. Авторы совершили настоящий научный подвиг, создав эту книгу.

Следует поздравить издательство «Памятники исторической мысли», выпустившее превосходную книгу, и Российский гуманитарный научный фонд, финансировавший ее. Содержание книги выходит за пределы генетики и биологии, она будет интересна самым разным категориям читателей, которые встретятся на ее страницах с красотой мощной человеческой личности.

*Бабков В.В., Саканян Е.С. Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский. 1900–1981 / Отв. ред. акад. Б.С.Соколов. М.: Памятники исторической мысли, 2002. 672 + 48 с.

Источник: В.А.Струнников. Красота человеческой личности.
Рецензия на книгу: Бабков В.В., Саканян Е.С. Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский. 1900–1981
/ Отв. ред. акад. Б.С.Соколов. М.: Памятники исторической мысли, 2002. //
Вестник РАН. 2003. №1. С.72–75.