100-летие С.П.Королева
в российской прессе и новостях

Режиссер Юрий Кара: «Когда Сергей Королев вернулся из лагеря, чистые простыни показались ему высшим шиком»: интервью Галины Галкиной / «Известия» 10 января 2007 г.
<http://www.izvestia.ru/culture/article3100006/>

Самый секретный ученый СССР: О неизвестных страницах жизни Главного конструктора рассказывает его дочь Наталия Сергеевна Королева. Интервью Наталии Ячменниковой для «Российской газеты» 11 января 2007 г.
<http://www.rg.ru/2007/01/11/korolev.html>

Хорунжий Н. "Звездные войны" академика Королева // Известия, 11.01.2007.

Отец, Земля и Космос. (Интервью Н.С.Королевой, дочерью С.П.Королева) // Советская Россия, 11.01.2007. Приложение "Отечественные Записки"

Главный конструктор // Московская правда, 12.01.2007. (Воспоминания о С.П.Королеве С.С.Крюкова, зам. глав. Конструктора ОКБ-1)

Головачев В. Космический связной // Труд, 12.01.2007.

Орбита Королева (Интервью с Н.С.Королевой) // Трибуна, 12.01.2007.

"Шлю тебе этот шарик с надеждой" // Вечерняя Москва, 12.01.2007.

Губарев В. "Унесенный мечтой" // "Деловой вторник" (приложение к газете "Труд"), 16.01.2007

Самому секретному ученому и заключенному СССР - 100 лет / newsru.com 12 января 2007 г.
<http://www.newsru.com/russia/12jan2007/korolev100.html>

В России отмечают 100-летие со дня рождения основателя советской космонавтики Сергея Королева / Радио Свобода. 12 января 2007 г.
<http://www.svobodanews.ru/Transcript/2007/01/12/20070112191846547.html>

"Он знал, какой будет МКС". Дочь Сергея Павловича Королева Наталия рассказывает об отце // Парламентская газета, 15.01.2007

"Папу не пустили на встречу с Гагариным" // "Вечерняя Москва", 15.01.2007

Куприянов А. Проспект Королева. О чем предпочитают вспоминать и не вспоминать в дни столетия человека, выведшего нас в космос
<http://www.polit.ru/science/2007/01/16/korolev1.html>

_________________

публикации в предыдущие годы

Путешествие заключенного №1442 из тюрьмы в космос. С Натальей Сергеевной Королевой беседовал Александр Витковский / Парламентская газета. 12 января 2002 г. <http://www.pnp.ru/archive/08890112.html>

Б. Е. Черток «Ракеты и люди», Глава 4. Жесткий путь к мягкой посадке. Гибель и похороны Королева Фрагмент воспоминаний
<http://www.mai.ru/colleges/war/ballist/books/Chertok-RocketsandPeople3/text/24.htm

В Казани обнародованы документы о репрессированном академике Сергее Королеве и его работах в заключении / newsru.com 27 октября 2006 г. <http://www.newsru.com/russia/27oct2006/korolev.html>

_________________

книги

Опубликованы второе издание книги Н.С.Королевой "Отец" (в трех томах, изд-во "Наука") и книга фотографий С.П.Королева (232 лучших фотографий).

_________________

мероприятия, связанные со 100-летием С.П.Королева

Торжественный вечер в Кремле, посвященный 100-летию со дня рождения российского конструктора. В вечере принял участие Президент РФ Владимир Путин.

Памятник Сергею Королеву открыт в Казани. КАЗАНЬ, 12 января. /Корр. ИТАР-ТАСС Николай Сорокин/.

В Красноярске открыта мемориальная доска в честь 100-летия со дня рождения Сергея Королева. КРАСНОЯРСК, 12 января. /Корр. ИТАР-ТАСС Игорь Крицкий/.

В Екатеринбурге открылась выставка марок, посвященная 100-летию со дня рождения Сергея Королева. ЕКАТЕРИНБУРГ, 12 января. /корр.ИТАР-ТАСС Екатерина Поваго/.

Нацбанк Украины выпустил памятную монету в честь С.П.Королева, родившегося на Украине.

В России также выпустили памятную медаль

Историко-документальная выставка «Космос как судьба». Федеральное архивное агентство, РГАНТД.

Постер ТАСС 100 лет Сергею Королеву
<http://www.tass.ru/level2.html?NewsID=11149940&PageNum=0>

http://www.izvestia.ru/culture/article3100006/

Режиссер Юрий Кара: "Когда Сергей Королев вернулся из лагеря, чистые простыни показались ему высшим шиком"

Галя Галкина

12 января исполняется 100 лет со дня рождения великого российского конструктора, основателя отечественной космонавтики Сергея Павловича Королева. В этот день в Москве в Государственном Кремлевском дворце состоится премьера художественного фильма "Королев", снятого режиссером Юрием Карой. Среди первых зрителей, как говорят, ожидается президент России... Корреспонденту "Известий" Гале Галкиной удалось побеседовать с Юрием Карой в Голливуде, где проходило озвучивание фильма.

вопрос: Знаю, что идея снять картину о Сергее Королеве принадлежит российским космонавтам. Почему они выбрали именно вас?

ответ: У меня остались с ними добрые отношения после работы над предыдущим космическим проектом, фильмом "Приз - полет в космос" по роману Чингиза Айтматова "Тавро Кассандры". Тогда, вы, наверное, помните, актер Владимир Стеклов прошел тренировки в космическом центре и был готов к полету. К сожалению, из-за финансовых трудностей проект закрылся. Когда космонавты отмечали 99-летие Королева, у них возникла идея к грядущему юбилею снять фильм. Алексей Архипович Леонов предложил мою кандидатуру, и все согласились.

в: Признайтесь, чем вы подкупили Леонова?

о: Он сказал, что мой фильм "Завтра была война" произвел на него огромное впечатление, и он уверен, что я смогу деликатно и правдиво рассказать историю жизни Сергея Павловича. Леонов однажды был в гостях у Королева. Когда народ стал расходиться по домам, Королев попросил остаться его и Юрия Гагарина и всю ночь за бутылкой коньяка рассказывал страшную историю о том, как его незаконно осудили, избивали, как он сидел в лагерях и как выбрался оттуда еле живой. Рассказ Леонова был уникальным, но я провел еще и собственное исследование: встречался с очевидцами, ездил по заводам, на Байконур.

в: Что вас удивило больше всего?

о: Больше всего меня удивил сам Королев. Я узнал, что он построил первые ракеты на свои деньги, так как в то время сталинская верхушка считала, что конница - это надолго, танки и самолеты не сильно нужны, а ракеты - это что-то из области фантастики. Он перевозил эти ракеты в трамвае! На экране это смотрится очень забавно, но если бы сейчас кто-то вошел в вагон с таким двухметровым "стингером", началась бы паника. Когда Королев вернулся из лагерей, где провел несколько лет, самое сильное впечатление на него произвели простыни. Он уже привык спать в телогрейке и ватных штанах. Возможность растянуться на простыне показалось ему высшим шиком в жизни.

в: Говорят, что ни один жанр не содержит столько вымысла, как биографический.

о: В Министерстве культуры меня попросили, чтобы в фильме было больше позитива. Я говорю: "Ну не могу же я Королеву биографию переписать!"

в: Вы смотрели фильм Даниила Храбровицкого "Укрощение огня", где прототипом конструктора Андрея Башкирцева считается Королев?

о: Да. Ошибка этой картины состоит в том, что Королева попытались представить "человеком системы". Картина начинается с того момента, когда главного героя, которого играл Кирилл Лавров, заставляют отложить запуск ракеты на Байконуре. Ему предлагают сначала съездить в Москву, где люди из Политбюро дадут ему "ценные указания". И он с этим соглашается. Однако, как утверждают космонавты, Королев не очень-то прислушивался к указаниям сверху.

в: На этот раз у вас не возникло проблем с финансированием? Или на свои делали, как Королев - первые ракеты?

о: Мне повезло - к проекту подключилась космическая корпорация "Энергия" имени Королева, которая и дала первые деньги.

в: Почему вы решили озвучивать фильм в Голливуде?

о: В Москве сейчас техника не хуже, чем на голливудских студиях, но далеко не все звукорежиссеры готовы к таким масштабным проектам. Операторская школа у нас более продвинутая, а звукорежиссерская хуже, хотя есть, конечно, фанаты своего дела. И не хватает хорошей библиотеки звуков.

в: Вам и раньше приходилось общаться с американскими коллегами?

о: Да, например, с картиной "Завтра была война" я объездил почти весь мир. Я познакомился с Оливером Стоуном на Токийском кинофестивале, куда он привез своего "Сальвадора". Ему и его супруге очень понравился мой фильм, и они пригласили меня на Warner Brothers, где тогда работал Стоун. Но еще раньше мы пересеклись со Стоуном в Москве, и я предложил ему снять двухсерийный фильм об Афганистане, чтобы в первой серии показать взгляд на эту войну русских, а во второй - американцев. Но он засомневался, что такой фильм разрешат показывать в Америке. Я ему говорю: "Как?! У вас же все можно!" Оказывается, и в Америке можно не все...

в: А почему вы хотели снять фильм об Афганистане?

о: После фильма "Завтра была война" мне предложили сценарий, в котором наши шинкуют душманов как капусту. Я поехал в Афганистан, увидел все ужасы, которые там происходили, и сказал: "Давайте снимем честный фильм". Но мне ответили: "Нет, парень, честного нам не надо. Лучше что-нибудь другое сними". И я снял картину по рассказам Фазиля Искандера "Воры в законе". Это фильм о рождении мафии в СССР. Никто тогда не верил, что это возможно. Я тоже думал, что рассказ "Чегемская Кармен" - это нереальная история. Приехал в Сухуми, чтобы выбрать подходящую натуру и найти актеров, и вдруг узнал, что все герои рассказов Искандера - реальные люди и до сих пор живы, за исключением девушки, которую действительно застрелил отец за непотребное поведение. Мафиози, который держал в руках всю теневую экономику, тогда сидел в тюрьме, но я добился встречи с ним. Парадокс заключался в том, что его дедушка был создателем местной милиции. И вот приводят ко мне этого человека, и он садится как раз под портретом своего дедушки. Когда в Абхазии узнали, о ком мы собираемся снимать фильм, то сказали: "Да вы что! Этот мафиози у нас так популярен, что после вашего фильма придется его назначить первым секретарем обкома". И нам запретили съемки. Тогда мы поехали в Ялту, и там снимали втихую. В Абхазии показ фильма запретили, зато в Москве он прошел на ура.

в: Вернемся к "Королеву". Планируется показать его по телевидению?

о: Премьера должна состояться 12 января в Кремле. На нее будут приглашены все наши космонавты, а также американские астронавты. Потом фильм выйдет в прокат, а телепремьера назначена на 12 апреля - День космонавтики.

в: Есть ли в вашем фильме послание?

о: У нас в стране сейчас ищут национальную идею. Мне представляется, что у молодежи должны быть не общие идеи, а конкретные цели. И Королев может послужить хорошим примером человека, который, несмотря ни на что, достиг своей цели.

в: У вас, наверное, уже есть задумка следующего фильма?

о: Я не против снять еще один космический фильм, причем вместе с Джеймсом Камероном. Несколько лет назад он спрашивал у меня совета, как лучше производить съемки на станции "Мир". Затем он приехал в Москву, благополучно прошел необходимый перед полетом медицинский осмотр, но на "Мир" так и не слетал. К нему отнеслись, как к космическому туристу, и запросили за билет $20 миллионов. Однако мы договорились, что когда-нибудь снимем совместный фильм о космосе. А моя мечта - снять в Голливуде "Идиота" Достоевского. Когда Шэрон Стоун приезжала в Москву, я предложил ей сыграть Настасью Филипповну, и она согласилась. Я хотел бы, чтобы Мышкина сыграл Малкович, а на Аглаю приглашу Настасью Кински, которую, кстати, отец назвал в честь Настасьи Филипповны.

http://www.rg.ru/2007/01/11/korolev.html

Наталия Ячменникова. Интервью с Н.С.Королевой

Российская газета. Дата публикации 11 января 2007 г.

Самый секретный ученый СССР

О неизвестных страницах жизни Главного конструктора рассказывает его дочь Наталия Сергеевна Королева

Сергею Павловичу Королеву завтра исполнилось бы 100 лет. Говорят, что Нобелевскую премию создатель первых в мире ракетно-космических систем мог получить дважды - за запуск первого искусственного спутника Земли и за полет первого космонавта. Но когда Нобелевский комитет предложил назвать фамилию Главного конструктора, Никита Хрущев ответил как обрубил: "Одного человека назвать нельзя, творцом новой техники у нас является весь народ".

Трудно ли быть "секретным гражданином"? Почему Королев не любил золото и старты по понедельникам? Хотел ли Главный конструктор сам полететь в космос? Об этом корреспондент "РГ" беседует с дочерью легендарного "С.П.", доктором медицинских наук, лауреатом Государственной премии, профессором Московской медицинской академии им. И.М.Сеченова Наталией Королевой.

Российская газета | Наталия Сергеевна, о вашем отце уже написано столько, что пресловутая секретность перекрыта с лихвой?

Наталия Королева | Я сама перелопатила всевозможные архивы, включая те, что раньше были закрыты: архив президента РФ, Социальной политической истории, Главной Военной прокуратуры, ФСБ. И тем не менее совсем недавно в одном из хранилищ увидела папки из РКК "Энергия", на которых еще стоит гриф "Совершенно секретно". Так что, думаю, сказано далеко не все. К юбилею Сергея Павловича только что в издательстве "Наука" вышло второе издание моей книги "Отец". Первое включало два тома, сейчас - уже три. Там много совершенно новых материалов и фотографий, значительная часть которых публикуется впервые.

РГ | Вы ведь пятнадцать лет назад летали и на прииски, где Сергей Павлович, когда его осудили в 1938 году, добывал золото?

Королева | Он его называл "золотишко". Да, я была на прииске Мальдяк на Колыме, где отец работал вместе с другими заключенными, в том числе и с уголовниками.

РГ | Удалось выяснить: Королева арестовали по чьему-то доносу?

Королева | Я читала уголовное дело. Доноса как такового не было. Просто отец попал под жернова репрессий. Он тогда работал в Реактивном научно-исследовательском институте. Уже были арестованы маршал Тухачевский и начальник Осоавиахима Эйдеман, курировавшие институт. Забрали директора РНИИ, его зама, арестовали Глушко. А затем пришли за отцом. Его обвинили в причастности к антисоветской троцкистской организации, затягивании лабораторных и конструкторских работ по оборонным объектам с целью срыва их ввода на вооружение РККА.

Где золото роют в горах

РГ | Но правда, что в деле есть некий "акт экспертизы" о работе Королева и Глушко, который все-таки подписали четыре сотрудника института?

Королева | Правда. Среди подписавших некто Костиков, будущий директор института. Документ просто уничтожающий. Все перечисленное сводится к одному - умышленное вредительство. Читая, я не переставала удивляться: как могли люди, много лет работающие бок о бок, буквально добивать своих товарищей, зная, что им грозит?

А Костиков вскоре пришел к нам домой и... предложил маме поменяться жилплощадью. Оказывается, он жил в коммуналке. Мама изумилась: у нас осталась лишь маленькая комната, а другая была опечатана. Но Костиков заявил, что сумеет добиться снятия печати НКВД, а ей, мол, нечего рассчитывать на возвращение мужа.

РГ | Королев с "коллегой" потом не встречался?

Королева | Нет. Он лишь как-то заметил: "На том свете с ним сочтемся". В 1957 году, когда готовилось новое издание Большой советской энциклопедии, там должна была появиться и статья о Костикове. Но Валентин Петрович Глушко и Сергей Павлович Королев обратились в редакционный совет с письмом, в котором высказали все, что они думают об этом человеке.

РГ | Статья вышла?

Королева | Нет.

РГ | А как Сергею Павловичу удалось избежать расстрела?

Королева | Наверное, судьба. Реактивный институт создали на основе московской Группы изучения реактивного движения, которую возглавлял Королев, и Газодинамической лаборатории, где был начальником Клейменов. Последний стал директором РНИИ, а отец - его замом. Однако они не сработались. Клейменов был военным и в основном ориентировался на военные ракеты. А отец мечтал о покорении стратосферы. Разногласия дошли до предела.

Тухачевский высоко ценил деловые качества отца. И пошел на своеобразный компромисс: должность отца упразднили, а его самого перевели инженером в отдел крылатых ракет. Конечно, это было понижение. Но, как оказалось, ситуация спасла и его, и нас с мамой. Клейменова расстреляли. Главного инженера, а по сути "второе лицо" в институте - Лангемака - тоже, его жену арестовали, дочек отправили в детдом.

РГ | Это тот самый Георгий Эрихович Лангемак, один из создателей "катюши"?

Королева | Именно.

РГ | Сергей Павлович, когда вернулся, о лагере рассказывал?

Королева | Только один раз. В ноябре 1944 года, когда он впервые после освобождения приехал в Москву. До шести утра рассказывал бабушке и маме о допросах, судах, тюрьмах, лагере, "туполевской шараге"... А когда выговорился, попросил: "Больше никогда не спрашивайте. Хочу все забыть как страшный сон". Золото не любил до конца жизни. Не раз повторял: "Я ненавижу золото".

РГ | В поселке Мальдяк вы встречались с бывшим лагерным врачом Татьяной Дмитриевной Репьевой. Она помнила заключенного Королева?

Королева | Нет, конечно. Ни Королева, ни генерала Горбатова, который попал в лагерь почти одновременно с отцом. Да и как помнить? Все бритые, изможденные. На одно лицо. Лекарств никаких. Врачи разводили марганцовку и давали ее пить от кашля, температуры, болей в животе, головной боли... Приносили из дома сырую картошку: ее соком спасали от цинги. Татьяна Дмитриевна даже в 1991 году рассказывала мне об этом шепотом, постоянно оглядываясь: "Не надо записывать, я ведь подписку дала..."

С Туполевым - за решеткой

РГ | А как Королев попал в "туполевскую шарагу"?

Королева | Прежде всего он сам обращался из тюрем к самому Сталину, доказывая необходимость развития ракетной техники и свою невиновность. Понятно, что эти заявления где-то оседали. Но и его мама - моя бабушка Мария Николаевна Баланина, с первых дней после ареста обивала пороги всевозможных инстанций, добиваясь пересмотра дела. Очень помогли известные летчики Михаил Громов и Валентина Гризодубова: они хорошо знали отца.

В начале 1940 года его вернули в Москву, опять в "Бутырку". Полгода длилось новое следствие. А осенью отца перевели в спецтюрьму НКВД на улице Радио, в "туполевскую шарагу". Там было четыре проектных бюро, разрабатывающих новые самолеты. Отца определили в КБ Андрея Николаевича Туполева, где создавался пикирующий бомбардировщик Ту-2.

РГ | За решеткой встретились учитель и ученик: ведь Туполев был руководителем диплома у студента Королева в МВТУ имени Баумана. Как вы думаете, он не мог походатайствовать о переводе Сергея Павловича "по специальности"?

Королева | Не исключено. Надо сказать, в "Бауманке" они познакомились довольно смешно. Однажды отец стоял у доски и чертил детали своего самолета СК-4 (по первым буквам имени и фамилии). В комнату вошли Туполев и еще один преподаватель: "Андрей Николаевич, посмотрите, какие неожиданные решения предлагает студент Королев". Туполев подошел поближе и стал смотреть через плечо отца. А тот весь в работе, ничего не видит и не слышит. Тогда преподаватель слегка наступил ему на ногу. Отец в раздражении обернулся и увидел перед собой Туполева. Тот сильно заинтересовался проектом и в итоге взял на себя руководство.

РГ | Беспрецедентный факт: Осоавиахим одобрил проект СК-4 еще до защиты диплома и даже выделил деньги на его постройку?

Королева | Так и было.

РГ | Получается, в лице Сергея Королева страна потеряла талантливого авиаконструктора?

Королева | Да, Туполев прочил ему большое будущее. Свой первый планер отец, как известно, сконструировал в семнадцать лет. На его втором планере - "Коктебель" - летчик Арцеулов установил всесоюзный рекорд дальности парящего полета. Еще больше шума наделал в 1930 году планер

СК-3, названный в честь газеты "Красная звезда": он предназначался для выполнения фигур высшего пилотажа.

Мертвую петлю на подобных летательных аппаратах тогда уже выполняли. Однако никто еще не рискнул сделать это самостоятельно - до необходимых 3 тысяч метров планер обязательно буксировал самолет. Так вот, впервые в мире пилот Степанченок на "Красной Звезде" сделал без "втаскивания на высоту" сразу три мертвые петли. Рекорд! А конструктору тогда исполнилось лишь 23 года. Кстати, отец хотел лететь сам, но заболел брюшным тифом.

РГ | Почему же он все-таки распрощался с авиацией, занялся реактивными двигателями и ракетами?

Королева | Весной 1929 года он прочел книгу Циолковского "Исследование мировых пространств реактивными приборами". Оказывается, можно летать не только на планерах и самолетах? Не только в пределах атмосферы. Эта мысль буквально поглотила его.

Вперед, на Марс!

РГ | До сих пор многие спорят: встречался Сергей Павлович Королев с Циолковским или нет?

Королева | Я знаю, что у кого-то это вызывает сомнения. Да, Циолковский об этой встрече не оставил записи, нет и фото. Возможно, что их не было, а возможно и другое - что они просто еще не найдены. Однако отец не только писал об этой встрече в автобиографиях, но и очень ярко рассказывал о ней дома. Меня, помню, поразило упоминание об огромных слуховых трубах ученого, о бедной обстановке, в которой тот живет, об эскизах, развешанных на стенах.

РГ | Сергей Павлович просто хотел познакомиться с "калужским мечтателем"?

Королева | Не только. Я думаю, что ему было важно лично встретиться с автором удивительной книги, самому убедиться в реальности его идей. Отец говорил: "Я ушел от него с одной мыслью: строить ракеты и летать на них".

РГ | Первую в стране ракету Королев запустил 17 августа 1933 года. Насколько я знаю, будущее отечественной космонавтики рождалось в подвале?

Королева | Группа изучения реактивного движения - знаменитая ГИРД - была создана при Осоавиахиме. Все гирдовцы работали на общественных началах. И действительно в подвале. Неоштукатуренные кирпичные стены, "кабинеты" без дверей... Только когда группу преобразовали в научно-исследовательскую и опытно-конструкторскую организацию по разработке ракет и двигателей, пошли какие-то деньги. Отца назначили руководителем.

Их поддерживал маршал Тухачевский. В отличие от многих других, которые говорили: "Кому нужны заатмосферные полеты, когда на Земле столько дел?". Но энтузиазм бил через край. Душой коллектива был Фридрих Артурович Цандер. Он так верил в межпланетные полеты, что даже своим детям дал "звездные" имена - Астра и Меркурий. Был нездоров, постоянно кутался в теплый шарф. Но всегда всех подбадривал и призывал: "Вперед, на Марс!".

РГ | Космонавт Алексей Леонов не раз говорил: если бы Королев был жив, мы обязательно бы слетали и высадились на Луну. Такая же мысль звучит во многих воспоминаниях. Но ведь есть и другие замечательные создатели ракетно-космической техники. Чем Сергей Павлович отличался от них?

Королева | У отца была очень сильная натура. К намеченной цели он шел напролом. И никакие препятствия остановить его не могли. Он умел убедить других в важности и нужности дела, которому посвятил свою жизнь. Ему верили и за ним шли.

Мне кажется, показательна и такая деталь. Даже в "туполевской шараге" отец не переставал думать о ракетах и ракетопланах. И вдруг узнал, что Глушко в другой "шараге", в Казани, занимается созданием ракетных двигателей для самолета Пе-2. Не долго думая, отец обратился "наверх" с просьбой о переводе туда. Осенью 1942 года разрешение дали. Кажется, ну и что? Да дело-то в том, что отец сознательно продлил свое заключение, так как туполевцев после создания

Ту-2 освободили на десять месяцев раньше. Любимое дело оставалось превыше свободы.

РГ | А когда освободили Королева?

Королева | В июле 1944-го. Освободили досрочно, но не реабилитировали. Невероятно, но факт: полностью его реабилитировали лишь в 1957 году, за полгода до запуска первого спутника. Уже когда он был Героем Социалистического Труда, членом-корреспондентом АН СССР.

Встреча со Сталиным

РГ | У него никогда не проскальзывала обида на власть, из-за которой он потерял столько драгоценного времени и здоровья?

Королева | Никогда. Он не ожесточился, не озлобился. Отец просто ничего больше не боялся. Мог сказать кому угодно, даже первым лицам страны, что категорически с чем-то не согласен или что указанный срок сдачи изделия нереален.

РГ | Когда состоялась встреча со Сталиным?

Королева | В 1947 году. Отца предупредили, чтобы он был предельно краток. Небольшую папку с листами доклада забрали у входа. Впрочем, все необходимые данные он помнил наизусть.

Отец рассказывал, что, когда он поздоровался, Сталин ответил, но руки не подал. Медленно ходил по кабинету, покуривая свою знаменитую трубку. Слушал молча, иногда тихо задавал вопросы. Поразила его компетентность. Отец не знал, одобряет ли Сталин то, что он говорил. Главный конструктор надеялся на поддержку и не ошибся. Через два года они встретились еще раз. Речь шла уже о создании ракетно-ядерного щита страны. Игорь Васильевич Курчатов доложил о готовящемся испытании первой советской атомной бомбы, отец - о ходе подготовки к испытаниям ракеты Р-2. И снова Сталин поразил основательностью задаваемых вопросов и суждений.

РГ | Академик Борис Черток говорил мне, что пребывание в лагере на Королева явно повлияло. Иногда, когда надо было кого-то поругать, он перебирал в выражениях. Вам не приходилось слышать подобное дома?

Королева | Никогда. Я знаю, что у отца была репутация грозного начальника. Грозного, но не жестокого. Он заботился о тех, с кем работал. По четвергам, когда принимал по личным вопросам, его кабинет ломился от посетителей. Королев помогал доставать лекарства, устраивал в больницы, выбивал жилье... При этом каждый знал: если дело срочное, надо перехватить главного утром у входа в КБ. Пока проводишь до кабинета - решишь вопрос.

Один раз слесарь уронил гайку внутрь космического агрегата. Пришел к Сергею Павловичу ни жив ни мертв: так, мол, и так. Думал, Королев голову оторвет, а тот спокойно говорит: "Молодец, что не скрыл. Иди работай, но впредь будь внимательнее". Однако всем известны и его знаменитые разносы. "В Москву, по шпалам!" - так это звучало на космодроме.

"А что, братцы, не слетать ли и мне?"

РГ | Сотрудник опытного завода ОКБ-1 Владимир Зудаков рассказал любопытный эпизод. Когда в цехе собирали первый "Восток", ему нужно было закрепить один из приборов в кабине корабля. Он поднялся к люку по стремянке и обнаружил Королева сидящим в кресле пилота с полузакрытыми глазами. "И сколько вы уже тут сидите?" - вырвалось у рабочего. "Полчаса, - говорит Главный. - А вы лично сколько времени сидели в корабле?". "Ни разу". И тут Королев неожиданно взорвался: "А вы посидите! И поймете тогда, что при такой компоновке кресла, как у вас, космонавт больше суток в корабле не протянет! Околеет без всяких там нештатных и аварийных ситуаций! Это надо же, слепить такую каракатицу: похлеще, чем для коровы седло!"...

Королева | Главный конструктор называл космонавтов "орелики". Он часто бывал в отряде, во время экзаменов лично проверял готовность. Известно, что перед полетом Юрий Гагарин крепко спал. Отец же провел почти бессонную ночь. Можно представить, что он испытал за 108 минут первого полета! Когда Гагарин успешно приземлился, ощущение счастья переполнило всех. Ради одного этого события стоило жить.

Вернувшись в Москву, отец сказал: "Это я должен был лететь. Но годы уже не те, да и не пустили бы меня". Это сожаление не покидало его и в дальнейшем. Бывший заместитель председателя Военно-промышленной комиссии Георгий Николаевич Пашков вспоминал: "Как-то уже после полета Титова сидели мы в домике на космодроме - выдалась свободная минута перед началом заседания Государственной комиссии. И вот Сергей Павлович посмотрел на председателя Константина Николаевича Руднева, на меня и сказал полувопросительно: "А что, братцы, не слетать ли и мне туда, а?"

РГ | Он не боялся рисковать?

Королева | Он был невероятно мужественным человеком. В Казани произошел такой случай. Шли летные испытания реактивной установки на самолете Пе-2. В очередном полете, в котором Королев участвовал как ведущий инженер, на высоте 7000 метров взорвался двигатель. "Полетело" хвостовое оперение. Летчик приказал отцу прыгать с парашютом, но тот отказался - хотел установить причину аварии. Самолет удалось посадить. У отца было обожжено лицо, опалены веки и брови, и самое главное - пострадали глаза. К счастью, зрение удалось восстановить.

РГ | Говорят, что у Сергея Павловича к Гагарину было особое, отеческое отношение. И на месте гибели Юрия Алексеевича нашли фото Королева. А вы поддерживаете отношения с семьей первого космонавта?

Королева | Я дружу со многими космонавтами. С Валентиной Ивановной Гагариной мы тоже встречаемся и перезваниваемся.

Их не знали только в лицо

РГ | Имя Королева было рассекречено лишь в день его смерти. Для всех при жизни он оставался безымянным Главным конструктором или профессором К.Сергеевым, статьи которого появлялись в газете "Правда". Как вы думаете, не было ли ему обидно?

Королева | Мне кажется, в душе он переживал. Академик Борис Евгеньевич Патон рассказывал мне, как однажды после очередного успешного пуска он встретил Королева в коридоре Академии наук и бросился к нему: "Сергей Павлович, я вас поздравляю!". А отец ему так грустно отвечает: "Мы - рудокопы, мы - под землей. Нас никто не видит и не слышит".

Да о чем говорить, если в день, когда Москва встречала первого космонавта, Главный конструктор даже не смог попасть на Красную площадь? Вместе с женой он встречал Гагарина на Внуковском аэродроме. Но их машина шла в колонне одной из последних, и потом они не смогли пробраться сквозь толпу. Смотрели митинг по телевизору. А однажды в День космонавтики он пришел на торжественное заседание и хотел пройти в первые ряды, которые охранялись. Отцу преградили дорогу: "Вы знаете, товарищ, эти места только для тех, кто имеет непосредственное отношение к этому событию". Его же в лицо никто не знал.

РГ | Как вы думаете, было ли известно Королеву об ответе Никиты Хрущева на обращение Нобелевского комитета?

Королева | Не знаю. Во всяком случае он никогда не жаловался.

РГ | Часто приходилось слышать о суеверии Королева. Летчик-испытатель Марк Галлай, например, рассказывал, что Сергей Павлович страшно не любил пусков ракет по понедельникам. Если же они случались, то он был на взводе. Еще ненавидел, когда натыкался на старте на женщин...

Королева | Был ли отец суеверным? Наверное, каждому человеку это в какой-то мере присуще. Знаю, что однажды он нашел подкову и прибил ее к стволу дуба во дворе останкинского дома. Верил, что подкова приносит счастье. А еще отец всегда носил в кармане две копеечные монетки на счастье. И очень расстроился, когда не нашел их утром 5 января 1966 года перед уходом в больницу.

Что касается женщин на космодроме, то в самом деле отец старался ограничить их присутствие при запуске. Я, например, была на Байконуре только уже после его смерти. В первый раз увидела старт ракеты в 70-м году, когда мы прилетели туда вместе с Ниной Ивановной, второй женой отца. Впечатление было грандиознейшее: смотрели на пуск с расстояния 1500 метров в бинокль из бункера.

Имя подсказал Лев Толстой

РГ | Наталия Сергеевна, а каким он был дедом?

Королева | Когда родился мой первенец Андрей, отец был на Байконуре. Он страшно обрадовался. Дома с удовольствием играл с внуком, разрешал ему крутить ручки радиоприемника. Всегда говорил: "Вот он сейчас маленький, а когда подрастет, будем друзьями". К сожалению, он умер, когда внуку исполнилось лишь три годика. Остальных он уже не видел.

РГ | Кто сегодня продолжает род Сергея Павловича Королева?

Королева | У меня трое детей. Андрей, как и я, стал врачом-хирургом, он профессор кафедры травматологии и ортопедии Университета дружбы народов. Второй сын, Сергей, окончил тот же факультет МВТУ имени Баумана, что и дед. Работал в РКК "Энергия", но ушел в предпринимательство. Дочь Мария - сотрудник Российского научного центра хирургии. У Сергея Павловича уже пятеро правнуков. И я думаю, что всеми он мог бы гордиться.

РГ | Сергей Павлович никогда не предлагал вам стать космонавтом?

Королева | Для первого отряда космонавтов предъявляли жесткое условие: кандидаты - только летчики. Валентина Терешкова была не летчицей, зато парашютисткой. Вообще отцу очень нравилось, что я решила стать, как и моя мама, врачом-хирургом. Ровно сорок лет стояла у операционного стола, сделала несколько тысяч операций. Сейчас преподаю на кафедре госпитальной хирургии Академии имени Сеченова.

РГ | Кстати, верно, что отец назвал вас именем своей любимой героини Наташи Ростовой?

Королева | Это так. Он очень любил Льва Толстого.

"Известия", 11.01.2007

Н.ХОРУНЖИЙ

"Звездные войны" академика Королева"

12 января исполняется 100 лет со дня рождения создателя отечественного стратегического ракетного оружия средней и межконтинентальной дальности и основоположника практической космонавтики академика Сергея Павловича Королева, или СП, как называли его сослуживцы. Прожил он довольно короткую, но чрезвычайно наполненную и драматическую жизнь, скончавшись 14 января 1966 года, через два дня после своего 59-летия. Родоначальник российской космонавтики был военным.

Как все начиналось...

Он родился в Житомире, жил в Одессе, учился в киевском Политехе и МВТУ им. Баумана, уже в 24 года создал в Москве с помощью Осоавиахима общественную организацию - Группу изучения реактивного движения (ГИРД), потом были лагерь и "шарашка", а после - работа и еще раз работа. Так вкратце можно изложить весь жизненный путь Сергея Королева. Его принято называть отцом советской космонавтики, но он был еще и отцом современного стратегического ракетного оружия. В апреле 1932-го тот же ГИРД становится по существу государственной научно-конструкторской лабораторией по разработке ракетных летательных аппаратов, в которой создаются и запускаются первые отечественные жидкостные баллистические ракеты. В 1933-м к ГИРД присоединилась ленинградская Газодинамическая лаборатория (ГДЛ) под руководством Валентина Глушко, будущего генерального конструктора космического челнока "Буран". На этой базе был образован Ракетный научно-исследовательский институт (РНИИ), где Королев стал заместителем директора. Разногласия с "двигателистом" Глушко заставили Королева отказаться от административного поста и возглавить отдел ракетных летательных аппаратов. В 1936 году он проводит испытания первых крылатых ракет-зенитной-217с пороховым ракетным двигателем и дальнобойной- 212 с жидкостным ракетным двигателем. Осенью 1938 года после расстрела маршала Тухачевского, по инициативе которого был создан РНИИ, по доносу сотрудника ГДЛ НКВД арестовывает Королева, Глушко и других работников института. Под пытками следователи пытались вырвать у Королева признание в антисоветской деятельности. Суд длился меньше минуты.

"За участие в террористической и диверсионно-вредительской троцкистской организации, действовавшей в научно-исследовательском институте № 3 Народного комиссариата оборонной промышленности, за срыв отработки и сдачи на вооружение Рабоче-Крестьянской Красной Армии новых образцов вооружения приговорить Королева Сергея Павловича к десяти годам тюремного заключения, поражению в правах сроком на пять лет и конфискации всего имущества" , - говорилось в приговоре. Только в 1957-м, в год запуска первого в мире спутника Земли, Сергей Павлович был реабилитирован...

Главное - дальность

В июле 1945 года Королев был включен в группу специалистов по изучению трофейной немецкой ракетной техники, и 7 сентября он в звании подполковника Красной Армии вылетел в Берлин. С этого момента начался главный этап творческой деятельности Королева - этап создания ракетной техники. В марте 1946-го был учрежден институт "Нордхаузен". Там Королев начал первые проработки варианта ракеты на дальность до 600 км - будущей ракеты Р-2. Из Германии в СССР были вывезены 11 собранных ракет Фау-2, наземное оборудование и комплектующая аппаратура. В августе того же года Сергей Королев был назначен главным конструктором баллистических ракет дальнего действия и начальником отдела № 3 НИИ-88 по их разработке. На основе конструктивных решений ракеты Р-2 (отделяющаяся головная часть, бак горючего), принятой на вооружение в 1951 году, с использованием ее форсированного двигателя была создана одноступенчатая экспериментальная баллистическая ракета Р-3А с дальностью полета 1200 км. Успешные летные испытания дали основание Минобороны принять ее на вооружение в 1956 году с ядерной боевой частью как Р-5М. Это была первая отечественная стратегическая ракета, ставшая основой ракетного ядерного щита страны. Тогда же начались широкомасштабные проектно-экспериментальные исследования, целью которых стало создание прообразов современных баллистических ракет.

В 1957 году Королев разработал и сдал на вооружение стратегическую ракету Р-11М с ядерной боевой частью, транспортируемую в заправленном виде на танковом шасси. Серьезно модифицировав эту ракету, он приспособил ее для вооружения подводных лодок как Р-11ФМ. Изменения были более чем серьезные, так как делалась новая система управления и прицеливания, а также обеспечивалась возможность ведения стрельбы при довольно сильном волнении моря с надводного положения подлодок, то есть при сильной качке. Таким образом, Сергей Павлович создал первые баллистические ракеты на стабильных компонентах топлива мобильного наземного и морского базирования и явился первопроходцем в этих новых и важных направлениях развития ракетного вооружения. Окончательную доводку ракеты Р-11 ФМ он передал в Златоуст, в СКБ-385, откомандировав туда из своего ОКБ-1 молодого талантливого ведущего конструктора В. П. Макеева вместе с квалифицированными проектантами и конструкторами, заложив тем самым основу для создания уникального центра по разработке баллистических ракет морского базирования.

Мечтая о космосе, думал о безопасности страны

После 1962 года Сергей Павлович начал первым в стране разрабатывать твердотопливную межконтинентальную ракету РТ-2, которая была сдана на вооружение уже после его смерти. После этой разработки ОКБ-1 Сергея Королева перестало заниматься боевой ракетной тематикой и сосредоточило свои силы на создании приоритетных космических систем и уникальных ракет-носителей. Занимаясь боевыми баллистическими ракетами, Сергей Королев, как сейчас видно, стремился к большему-к покорению космического пространства и космическим полетам человека. Тем не менее мечта Королева о космосе помогла обеспечить на годы и десятилетия стратегическую безопасность страны.

С Сергеем Королевым работало много выдающихся ученых. Но что же отличало его от всех остальных? По этому поводу интересно высказался его соратник, академик Борис Раушенбах: "Он обладал и еще одним удивительным свойством - при недостатке информации все-таки принимать верное решение... Опять потрясающее чутье, которое его никогда не подводило. Такое дело, каким руководил он, можно было вести только с характером Королева-характером полководца".

_________________

"Советская Россия", 11.01.07

Приложение "Отечественные Записки"

ОТЕЦ, ЗЕМЛЯ И КОСМОС

Интервью Н. С. Королевой

В канун юбилея С. П. Королева корреспондент нашей газеты взял интервью у дочери великого советского конструктора доктора медицинских наук профессора Наталии Сергеевны Королевой.

- Наталия Сергеевна, вы закончили работу над новой книгой о своем отце. Она как-то связана со 100-летием Сергея Павловича?

- Первая книга, которую я написала, вышла в 2002 г. (двухтомник) и называется "Наталия Королева. Отец". Работая над ней, я пересмотрела очень много архивов, проехала по всем местам жизни моего отца. Там я постаралась описать всю жизнь нашей семьи, начиная с самых глубоких корней, идущих с Украины, - удалось исследовать нашу родословную вплоть до XVII века (1620 года). К 100-летию задумано было 2-е издание, более широкое, поскольку удалось дополнительно ознакомиться с целым рядом архивов, и мне хотелось, чтобы эти материалы тоже попали в книгу. Эта книга написана с точки зрения дочери, книга об отце. Я не старалась вдаваться в технические вопросы, в подробности работы моего отца, зная, что об этом уже хорошо сказали его соратники, в частности, Борис Евсеевич Черток, который 20 лет работал его заместителем и знал все, что касается создания ракет и космической техники. Я хотела описать свое личное восприятие и воспоминания родных и близких моих и моего отца, особенно моей бабушки и мамы. И кроме того, мне хотелось, чтобы эта книга была максимально документальна, потому что писатели тоже создали ряд хороших книг об отце, можно назвать, например, работу Голованова. Но он использует очень много прямой речи, он пишет, например, "Королев подумал...", "Королев сказал..." и т. д., но это нереально, он не мог этого знать, и это, конечно, писательский домысел. А мне хотелось, чтобы эта книга была основана на документах, чтобы читатель сам ее осмысливал, не нужно ему навязывать готовые выводы писателя, пусть говорят документы, фотографии, все, что мне удалось собрать за эти годы.

- Люди знают Королева-ученого, конструктора, но очень мало знают о нем, как о сыне, муже, отце. Наверное, его мама рассказывала вам, каким он был в начале своего жизненного пути.

- С мамой Сергея Павловича, моей бабушкой Марией Николаевной Баланиной, я не только общалась с самого рождения, я с ней вместе жила, и все ее последние годы мы были вместе. Нас связывали не только родственные, но и дружеские отношения. Она была исключительным человеком. Помимо того, что она была необыкновенно красивой вплоть до глубокой старости (ушла из жизни в 92 года), она была мудрой женщиной, и многие черты характера, силу воли, например, Сергей Павлович унаследовал от нее. Она пережила своего сына на 14 лет. О школьных годах отца кроме нее мне рассказывала мама. Новая книга, которая выходит в начале 2007 г., называется теперь уже "С. П. Королев. Отец" и посвящена 100-летию со дня его рождения. В школе отец учился хорошо, но он не был каким-то сверхотличником и вундеркиндом. Что его, может быть, отличало от других сверстников? Он уже в школьные годы, в 15 лет, знал, чем он будет заниматься в жизни. Он уже знал, что цель его жизни - покорение неба. Это полеты, сначала на планерах, потом - на самолетах, тогда еще о ракетах речь не шла. Он уже в 17 лет сконструировал планер, который признали годным к постройке. Мама рассказывала, что он в школе углубленно изучал те предметы, которые, как он считал, могут ему пригодиться в будущем, т. е. математику, физику. Что касается литературы, он ее тоже очень любил, кстати, его любимым писателем был Лев Толстой, "Война и мир" - любимое произведение и образ Наташи Ростовой, почему меня и назвали Наташей. В Одессе они с мамой пользовались публичной библиотекой, где он обращал внимание на указанные предметы, а мама конспектировала остальные, рассказывала ему, а он слушал и на следующий день мог отвечать урок. Кроме того, он в 15 лет записался в Общество авиации и воздухоплаванья Украины и Крыма и читал лекции рабочим порта и одесских заводов. Вот это его отличало. Второе - необыкновенная организованность У него был железный распорядок дня, все было рассчитано по минутам со школьных лет. В школе они с мамой учились всего два года: с 1922 по 1924. За два года нужно было пройти всю программу средней школы. Они жили в Одессе, а там в связи с гражданской войной и интервенцией школы были открыты только в 1922 г. Преподавали в этой школе профессора и доценты одесских вузов, которые в то время еще не были открыты. Была поставлена задача, чтобы за 2 года обучить школьников так, чтобы они могли поступить в вуз. И уровень подготовки был очень высокий. При этом давалась справка, что этот выпускник может поступить в любой вуз без экзаменов. Кроме того, они получали рабочую специальность, отец получил специальность черепичника, и практику они с мамой проходили на крыше Одесского медицинского института. Он умел организовать свое время, не терпел пустых разговоров. Спортом он занимался, ходил с мамой на яхте. Они занимались стенографией, считая, что это пригодится. Тратить время попусту он не любил изначально, смолоду.

- Скажите, ведь откуда-то у человека возникает желание посвятить свою жизнь тому, что он считает своим призванием? Может быть, какая-то книга, события произошли, которые предопределили всю дальнейшую жизнь Сергея Павловича?

- Среди событий, послуживших толчком для выбора жизненного пути отца, могу назвать несколько факторов. Прежде всего, как мне думается, это демонстрационный полет летчика Уточкина, который он видел еще в детстве, в 1911 г., в Нежине, сидя на плечах у деда. Это произвело на отца сильнейшее впечатление, и с тех пор он знал, что летают не только птицы, но и человек может летать. В Одессе они жили в районе порта, и он плавал к затонувшей землечерпалке, откуда смотрел на отряд гидросамолетов. Он много раз наблюдал за работой летчиков и техников до тех пор, пока они не пригласили его помогать им готовить самолеты, а потом стали иногда брать его в полеты. И вот это уже было окончательным толчком, ведь для него летать было необыкновенным наслаждением. Конечно, своей маме он не говорил, что летает, она узнала об этом случайно. Когда они шли по Пушкинской улице в Одессе она сказала: "Посмотри, какие красивые облака, как солнце их золотит", - и тогда он ответил: "Мама, а ты знаешь, какие они красивые сверху, с той стороны?" - "Как, ты видел, ты летал?" - "Да, мама, я летал, только ты не волнуйся. Я хочу быть летчиком, и я тебя обязательно прокачу на самолете". Тогда он твердо решил, что тоже будет летать.

- Почему же Сергей Павлович не стал работать в авиации, если он мечтал об этом?

- После окончания школы бабушка отвезла его документы, для поступления в Академию воздушного флота (ныне им. Н. Е. Жуковского), но там отказали под тем предлогом, что принимают в основном летчиков, к тому же он слишком молод (ему тогда было 17 лет). Несмотря на то, что редко кто из абитуриентов мог предъявить комиссии сконструированный планер, признанный годным к постройке. Тогда было принято решение поступать в Киевский политехнический институт (КПИ), где было авиационное отделение на механическом факультете. Туда он подал документы и был принят без экзаменов. А тем временем руководство академии разобралось в его документах и прислало вызов из Москвы. Но в семье решили, что нет смысла переезжать в Москву, тем более что там никого не было из родных, семья жила в Одессе. Некоторое время Сергей Павлович учился в Киеве, но в 1926 г. авиационная специальность в КПИ закрылась, и отец перевелся на аэромеханическое отделение механического факультета МВТУ, которое закончил в 1930 г., тем более что к тому времени и родители его переехали в Москву. Темой его дипломного проекта, разработанного под руководством Андрея Николаевича Туполева, было конструирование самолета СК-4, и к моменту защиты диплома этот самолет уже летал. Ему прочили работу на авиационном поприще, но к этому времени он познакомился с трудами Циолковского, в том числе с книгой "Исследование мировых пространств реактивными приборами". Это произвело на него необыкновенное впечатление, и отец решил строить ракеты и летать на них.

- Может быть, это личный вопрос, но прежде чем завоевывать небо, вашему отцу еще предстояло завоевать сердце вашей мамы, очень красивой женщины. Расскажите, как это было?

- Отец и мама учились в одном классе и отец был влюблен в нее с первого взгляда. Когда они окончили школу (а было им по 17 лет), он предложил ей: давай поженимся. Мама ответила, что это невозможно. Где и на что мы будем жить? Мы должны прежде всего получить образование. Отец так разобиделся и рассердился, что целую ночь ходил по городу, его не могли найти и боялись самого худшего. Затем он уехал в Киев, мама училась в Одессе, они переписывались, встречались и решили пожениться, когда закончат институты. Мама в 1930 г. окончила Харьковский медицинский институт, получила направление на работу в Донбасс и уехала в Алчевск, а отец окончил МВТУ и работал в Москве в ЦАГИ. Он, конечно, требовал, чтобы мама приехала, чтобы они поженились, но маму не отпускали (она была врачом на шахте, а замены не было). В конце концов так случилось, что 5 августа 1931 г. мама приехала в командировку в Москву. Она остановилась у бабушки, Марии Николаевны, потому что ее родителей тогда еще в Москве не было. Они с отцом были на даче, гуляли по берегу Москва-реки, а на другой день поехали в ЗАГС у Сретенских ворот, чтобы расписаться. Надо было заплатить 1 рубль пошлины. У отца рубля не нашлось, но он по счастью нашелся у мамы и их зарегистрировали. Они приехали в Марьину Рощу к бабушке домой, туда же подъехали два ее брата с женами и состоялась импровизированная свадьба. А в 3 часа отец уже повез ее на вокзал, ей нужно было уезжать в Алчевск. После этого она пришла к начальству, показала документ, чтобы ее отпустили, а ей опять сказали: не отпустим, пока не найдете замену. Тогда отец уже сам приехал туда, уговаривать ее начальство. Одним словом, она смогла приехать только в декабре 1931 г., поселились у бабушки. Они на самом деле очень любили друг друга. В 1935 г. на свет появилась я.

- Наталия Сергеевна, вы единственная дочь Сергея Павловича. Скажите о своей семье, кто сейчас продолжает династию Королева?

- У меня трое детей. Мой старший сын, Андрей Королев, ему недавно исполнилось 44 года. Как и я, как и моя мама, он врач, профессор кафедры травматологии и ортопедии Университета дружбы народов. Младший сын, Сергей Королев (в январе ему исполнится 40 лет), окончил МВТУ им. Н. Э. Баумана, тот же факультет, что и его дед. Я вообще очень хотела, чтобы кто-то из моих сыновей продолжил профессию моего отца. Он работал некоторое время в космической отрасли, но в связи с разными нашими перестроечными делами теперь работает в сфере предпринимательства. Дочь, Мария Королева, тоже врач, как и я. У меня пятеро внуков. Старшая внучка (моя тройная тезка) Наталия Сергеевна Королева - студентка 3-го курса Московской медицинской академии им. И.М.Сеченова, будущий врач. Дочь Андрея Ксения (ей скоро будет 19 лет) учится в Международном университете дизайна в Милане. Внучка Аня и внук Павел учатся в 3-м классе. Младшей внучке, Леночке, пять лет.

- Расскажите, каким человеком был ваш отец, какие черты его характера можно назвать главными, основными?

- Главными чертами в характере отца я бы назвала целеустремленность, умение смотреть вперед и убежденность в важности для страны дела, которому он посвятил свою жизнь. Все созданное им в жизни - это непрерывное движение на пути к все большим скоростям и высотам. При этом отец всегда стремился создавать нечто новое, то, чего до него никто не делал. Своей волей, убежденностью он умел вдохновить любого человека на активное участие в общем деле. И ничто, даже годы заключения, не смогло сломать его, заставить свернуть с дороги. Он всегда знал, чего хочет добиться, поэтому не разбрасывался, не отвлекался на второстепенные, пусть и казавшиеся заманчивыми идеи, а искал пути к достижению главной цели. Отцу был присущ большой организаторский талант, раскрывшийся в полной мере, когда после войны он возглавлял и координировал колоссальную работу многих научных и конструкторских коллективов. Он умел связать воедино усилия проектантов, производственников, испытателей - всех, кто был занят в общем деле, тысяч и тысяч людей, трудившихся на предприятиях во многих городах Советского Союза. Его отличали необыкновенное трудолюбие и исключительная работоспособность. Это сказывалось и в том, что на работу он приходил первым, а уходил последним. Рабочий день отца заканчивался не раньше девяти, а иногда и в десять-одиннадцать часов вечера. Так было и в Москве, и на космодроме. Он работал яростно, неистово, словно торопился жить. Раушенбах рассказывал, что даже полеты на космодром совершались только ночью. Сергей Павлович просто не мог представить, что дорога может съесть рабочий день. Любимой работе он отдавал себя целиком, будто предчувствуя, что ему отпущена недолгая жизнь. Одной из важнейших черт отца была требовательность к себе. Он всегда брал ответственность за принимаемые решения на себя, ни при каких обстоятельствах не прятался за чужие спины или "коллективное мнение". Но и от других требовал полной отдачи. Умел сплачивать вокруг себя людей, создавать атмосферу доверия. Сотрудники не опасались высказывать смелые, рискованные идеи.

- Что вы можете сказать об отношении Сергея Павловича к людям?

- Сергей Павлович говорил, что "наш главный девиз - беречь людей", эта мысль сопровождала его всегда. Он прежде всего беспокоился о том, чтобы каждый полет прошел с полной безопасностью, чтобы люди вернулись целы и невредимы. Это было для него самое главное: осторожность - превыше всего. Во втором издании своей книги (в 3-м томе) я привожу много цитат из его писем, которых не было в первом издании, и это буквально во всех письмах прослеживается, не говоря уже о том, как он заботился о своих сотрудниках. У отца была репутация очень грозного начальника, однако люди не опасались обращаться к нему с обычными житейскими просьбами. Он любил свой коллектив, заботился о нем. Раз в неделю, по четвергам, он принимал сотрудников по личным вопросам: того нужно в больницу устроить, тому лекарство достать, тому с жильем помочь или еще что-то. Он помогал всем, за один вечер мог принимать по 20 - 30 человек, и не уходил, пока не примет последнего записавшегося на прием посетителя. Его любили в коллективе и в городе, потому что он старался делать очень много и для города, который теперь носит его имя. Отец видел в каждом сотруднике своего единомышленника и соратника, а не просто сослуживца. Несмотря на большую занятость, он беседовал практически с каждым поступавшим на работу молодым специалистом, стараясь понять его возможности, пристрастия, житейские заботы. В трудных случаях, когда нужно было работать день и ночь, в выходные и в праздники отец шел в цеха, объяснял, почему данную работу надо сделать срочно и не приказывал, а просил поработать сверхурочно. И люди работали, не считаясь со временем, ощущая причастность к важному государственному делу, сознавая, что от каждого из них зависит общий результат. Говоря о стиле работы отца, сотрудники отмечали три высказывания, которые он любил повторять. Одно из них: "Если ты сделал быстро, но плохо, все скоро забудут, что ты сделал быстро, но будут долго помнить, что сделал плохо. И наоборот, все скоро забудут, что ты делал долго, и не забудут, что сделал хорошо". Второе звучало так: "Тот, кто хочет делать, ищет средства, кто не хочет - ищет причины". И третье: "Не согласен - возражай, возражаешь - предлагай, предлагаешь - делай". Был ли отец честолюбив? Безусловно. Но это было не мелочное, пустое стремление любым путем выдвинуться вперед. Его честолюбие заключалось в том, чтобы созданная им конструкция стала лучшей, невиданной, уникальной, чтобы первым спутником был наш, отечественный, советский, что первым в космос должен полететь гражданин нашей страны, которую он беззаветно любил. Поэтому отец работал, не щадя здоровья и сил, ведя за собой увлеченных им людей, добиваясь скорейшего осуществления поставленных целей.

- Наталия Сергеевна, известно, что, несмотря на жертвы инквизиции, которая преследовала еретиков, верующие от Христа не отрекались и христианство остается мировой религией. С верой в советскую власть сложнее: из лагерей многие выходили ее врагами и мстили ей всю жизнь. Какие качества вашего отца помогли ему преодолеть боль и обиду от несправедливого приговора и заключения? Что помогло ему вернуться в строй и продолжить работу на государство, несмотря на перенесенные физические и моральные страдания? Расскажите о его духовном подвиге после освобождения.

- Отец мой был несправедливо осужден и шесть лет своей жизни, с 1938 г. по 1944 г., он провел в тюрьмах, лагере на Колыме, шарагах (специальных конструкторских бюро НКВД, где работали заключенные), и это было ужасно. Но тем не менее у него не возникло чувство озлобленности. Это же я могу сказать и о других его товарищах по заключению, например, о профессоре Севруке. Их кровати стояли рядом в казанской шараге, где они работали на положении заключенных специалистов. Там же был и Глушко. Дело еще было в том, что началась война, и, работая в туполевской шараге, они знали, что им нужно делать очень важную работу для фронта, для победы. И для них самым главным было выполнить эту работу. У них не было чувства озлобления против власти, которая их арестовала и осудила. И несмотря на то, что во главе страны стоял человек, который не остановил карательные органы, у него не возникло чувства неприязни к Сталину, и он переживал смерть Сталина. Достаточно сказать, что 6 марта 1953 г. отец писал жене с полигона Капустин Яр: "Умер наш товарищ Сталин. Так нестерпимо больно на сердце, в горле комок, и нет ни мыслей, ни слов, чтобы передать горе, которое нас всех постигло...". Мне, например, Сергей Павлович рассказывал о своих встречах со Сталиным, которые произвели на него огромное впечатление. Было две таких встречи, одна в 1947 г. Сталин задавал ему очень компетентные вопросы, т. е. чувствовалось, что он подготовился к этой встрече. Речь шла тогда об использовании немецкой ракеты "Фау-2" (или А-4, как ее называли), чтобы сначала создать копию этой ракеты, но уже из наших материалов и комплектующих, а затем уже дальше развивать нашу ракетную технику. Дело в том, что Сергей Павлович был еще в 1946 г. назначен главным конструктором баллистических ракет дальнего действия, и на нем лежала очень большая ответственность. Сталин тогда его спросил, сколько нужно времени, чтобы летала ваша машина, и дал определенный срок, на что Сергей Павлович ответил, что за это время они не успеют этого сделать, и предложил другой, реальный срок. Он не боялся возражать Сталину, а это было не каждому дано. Чувства озлобленности против власти, против государства, которое его несправедливо осудило, у отца не было. Он был и остался настоящим патриотом. В 1952 г. еще при жизни Сталина он подал заявление о приеме в партию, в которую он искренне верил, а в июле 1953 г., когда истек срок его кандидатского стажа, он был принят в члены КПСС. С одной стороны, он был убежден в том, что хочет быть коммунистом, а с другой стороны, понимал, что все важные вопросы решались на уровне руководства партии, и руководитель большого дела не мог быть в стороне от партии.

- Что вы могли бы еще сказать о Сергее Павловиче как о гражданине Советской страны, о его патриотизме?

- Он, безусловно, стремился, чтобы наша страна была первой в космосе, чтобы наша страна открыла космическую эру, а не Америка. Безусловно, это было самое главное желание в его жизни, и именно поэтому он прилагал к этому все усилия. Люди работали сверхурочно, работали в выходные дни. Он умел заразить этой своей идеей всех, кто работал над этой космической программой. А ведь это были тысячи людей, сотни предприятий, НИИ, КБ по все стране, которые работали на космос. И людям нужно было объяснить, зачем это нужно? Конечно, когда полетел первый спутник, когда первый космонавт полетел в космос, это всех вдохновило. Но когда этого еще не было, не каждый мог поверить, что это может произойти. Его убежденность, умение организовать слаженную работу многотысячных коллективов сыграло огромную роль. Ему, конечно, докладывали, что американцы тоже хотят запустить спутник, но он считал, что ни в коем случае нельзя допустить, чтобы американцы нас обогнали. Поэтому он и работал с утра до вечера, т. к. болел за свою страну, Это был настоящий, истинный патриотизм не на словах, а на деле. Для Сергея Павловича было принципиально важно, чтобы полеты в научно-техническом плане отличались друг от друга, чтобы каждый полет приносил что-то новое. Ну, вы знаете, что после первого спутника, была уже в космосе Лайка, затем были "Луна-1" и "Луна-2", а "Луна-3" уже сфотографировала обратную сторону Луны. Затем - первый полет Гагарина, это было грандиозное событие. Далее - суточный полет Титова, первая женщина - Терешкова - полетела, выход Леонова в открытый космос был замечательным достижением (кстати, последний пилотируемый полет при жизни отца), все они были восходящими ступенями в изучении космического пространства. Соответственно и другие космические аппараты летели, Электроны, Зонды, Протоны, все имело большой смысл в познании космоса и обеспечении обороноспособности страны. Мечтой Сергея Павловича были полеты на Марс и на Луну, разрабатывались соответствующие проекты, и он хотел, чтобы мы первыми оказались и на Луне, и на Марсе.

- Известно, что Королев вырастил целую плеяду выдающихся создателей ракетно-космической техники, чьи имена сейчас носят улицы и корабли, был прекрасным организатором производства. Кого из своих соратников он особо выделял?

- Прежде всего нужно назвать тех, кто входил в Совет главных конструкторов, который был создан еще в 1947 г., на заре создания космической отрасли. Кроме отца там были Бармин, Глушко, Кузнецов, Пилюгин и Рязанский. Каждый из них был крупным специалистом в своей отрасли, руководителем крупных предприятий. Председателем был Королев, и этот Совет сыграл важную роль в развитии нашей космической отрасли. На предприятии его ближайшим соратником и заместителем долгие годы был Василий Павлович Мишин, который под его руководством стал и академиком, и героем, и лауреатом. Он ценил Б.Е.Чертока за его ум, за его работоспособность (познакомились они еще в Германии) и, безусловно, из соратников отец выделял Леонида Александровича Воскресенского, который был его заместителем по летным испытаниям. Он его высоко ценил и тяжело переживал его смерть, которая произошла в декабре 1965 г.

- В Почетном некрополе на Красной площади у Кремлевской стены мраморные доски с их именами находятся неподалеку друг от друга. Три академика, три гениальных ученых - Королев, Курчатов, Келдыш - создали ракетно-ядерный щит Советского Союза и России, благодаря которому мы до сих пор сохраняем независимость и не разделили судьбы Югославии и Ирака. Скажите об отношении Сергея Павловича к этим людям, Курчатову и Келдышу, ушедшим, как и он, в бессмертие.

- Отношение отца к Курчатову было очень уважительное, они много работали совместно, особенно во время создания первого советского носителя атомного заряда на полигоне. Курчатов тоже был очень сильный человек, и он очень нравился отцу. Именно ему Сергей Павлович подарил книгу-атлас обратной стороны Луны с дарственной надписью. Что касается Келдыша, то к нему он тоже относился с огромным уважением. Надо сказать, что Келдыш, как президент АН СССР, поддерживал отца во всех начинаниях. Келдыш был высочайшего ума человек и понимал, что космос дает совершенно новые горизонты тем наукам, что уже существовали, а также создает новые отрасли науки, которые могут быть основаны на космических исследованиях. Когда они обращались в правительство, подписывали оба совместные документы, то это было очень весомо. Есть очень хорошая фотография, где они все вместе: Королев, Курчатов, Келдыш.

- Что вы могли бы пожелать студентам и преподавателям аэрокосмических вузов, инженерам, выбравшим своей профессией ракетостроение, всем, кто продолжает дело вашего отца?

- В одном из своих выступлений отец сказал: "Дорога благородная у покорителей космоса. Будем же, товарищи, крепить и дальше нашу науку, крепить обороноспособность нашей Родины, пожелаем дорогим нашим товарищам, кто с нами работает, кто летает, добра и счастья в жизни". Мне остается только присоединиться к этим словам Главного конструктора и пожелать всем, кто работает в ракетно-космической отрасли прежде всего крепкого здоровья, терпения и продолжения тех традиций, которые сложились у нас еще во второй половине прошлого века. Наша страна была и должна остаться великой космической державой, это отличало и будет отличать нас от всех остальных стран. Сколько бы ни было в дальнейшем полетов, куда бы ни летали космические корабли, на Венеру, на Марс и другие планеты, все равно люди всегда помнят истоки и помнят тех, кто был первым, а открыла космическую эру наша страна. Поэтому самое главное, что хотела бы пожелать продолжателям дела моего отца, так это беззаветно любить и беречь свою страну, как ее любил и берег Сергей Павлович.

_________________

"Вечерняя Москва", 12.01.2007

"ШЛЮ ТЕБЕ ЭТОТ ШАРИК С НАДЕЖДОЙ"

СЕГОДНЯ - 100 ЛЕТ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ СЕРГЕЯ КОРОЛЕВА

Сегодня в полдень был открыт после реконструкции Дом-музей основоположника практической космонавтики в 6-м Останкинском переулке, 2/28, недалеко от улицы его имени. В этом прежде тихом уголке города Королев прожил последние 6 лет своей жизни. Возвращался сюда с Байконура, из Звездного городка, с предприятий... За полгода реконструкции восстановлены беседка, сиреневый сад, посаженный Сергеем Павловичем, розарий на главной клумбе, воссоздана историческая дорожка, выложенная из восьмигранной светлой плитки, установлены новые ворота в усадьбу из прозрачного материала. Но самое главное - теперь на мемориальной территории установлен бюст-памятник легендарному конструктору. Монумент перенесли сюда с аллеи Космонавтов. Торжественное открытие памятника на новом месте прошло при участии ветеранов ракетной техники, соратников Королева, его родственников, космонавтов, представителей городских властей и префектуры Северо-Восточного округа. Отремонтирован и сам дом, где заменены все технические системы. Этот небольшой и светлый двухэтажный коттедж был построен архитектором Романом Семерджиевым с учетом пожеланий самого Королева. Академик просил, чтобы гостиная была с раздвижной стеклянной перегородкой, с видом на тенистые дорожки сада. В обстановке дома и в окружении мемориальных вещей ощущаешь характер хозяина, прожившего сложную жизнь. Истинный сын эпохи, он отбыл свое в лагерях, где не утратил вкус к жизни и жажду творчества. Книги в его кабинете соседствуют с макетами космических кораблей и межпланетной станции. На глобусе Земли - поразительная надпись, сделанная еще в 1952 году его коллегой: "Шлю тебе этот шарик, Сергей, с глубокой надеждой, что нам с тобой доведется в скором времени своими глазами увидеть живую Землю такой же величины". Через 9 лет, в 1961-м, в космос полетел Юрий Гагарин. По решению городских властей в едином ансамбле с Монументом покорителям космоса на проспекте Мира будет установлен новый памятник Королеву во весь рост. Его проект уже создан скульпторами Щербаковыми Салаватом (отец) и Сергеем (сын). - Мы стремились выразить, - сказал корреспонденту "ВМ" Щербаков-старший, - цельность характера великого конструктора и предложили необычное решение: скульптурное изображение и постамент будут выполнены в одном материале - в бронзе. Мы рады, что этот образ вызывает жаркие споры, представьте себе, даже из-за галстука. Алексей Леонов, хорошо знавший Сергея Павловича, считает, что галстук не нужен, он не любил его носить, а коллеги Королева с Украины, наоборот, уверяют, что нужен - как же академику и государственному человеку без него? Дело, конечно, не в деталях, просто это лишнее свидетельство, что люди и сегодня неравнодушны к нашему герою. Сейчас модель памятника находится на Комбинате монументального искусства, где к лету бюст должны отлить. Бронзовый Королев будет стоять под сенью 100-метрового титанового обелиска. Если продольная аллея здешнего сквера ведет к памятнику Циолковскому, то поперечная приведет к Королеву. А на пересечении осевых аллей будет создана круглая площадь со скульптурной группой, изображающей Солнце и планеты Солнечной системы. Сюда же будут перенесены и бюсты героев-космонавтов. Войдут в композицию гранитные звезды-стелы - знаки важнейших этапов в освоении космоса: первый спутник, первый человек на орбите, выход в открытое пространство... Их будет 18. Все эти работы - часть большого проекта реконструкции Музея космонавтики, расположенного в стилобате стрелы-обелиска, вместе с обновлением прилегающей территории в 12,8 гектара. Как и при создании мемориала в 60-е годы, так и сейчас, в его реконструкции участвует архитектор Александр Колчин. Он рассказал нам: - Без Сергея Павловича музея просто не было бы. Сколько раз приходилось ему ездить в ЦК, доказывать необходимость его создания в этом месте, и сколько раз он приезжал на стройку! Сначала хотели выполнить обелиск из дымчатого стекла с особым подсветом. Но Королев предложил новаторский ход - облицевать обелиск титановыми панелями, применяемыми в ракетостроении. Он разместил наш заказ на одном из московских предприятий, которое работало "на космос". На другом закрытом предприятии сделали для монумента 14-метровую титановую модель космической ракеты. Учитывая, что гигантская стрела потребует мощного основания, именно Королев предложил использовать пространство стилобата под музей. К сожалению, его идея не была реализована до конца, и музей занял лишь часть стилобата. Когда мэр столицы весной минувшего года побывал здесь, то заявил: "Меня неприятно поразило ощущение запустения вокруг музея. Нельзя забывать героическое начало космической эпохи. Музей должен зажить новой жизнью, быть интересным для молодежи. Для этого есть условия. Я имею в виду пустующие пространства в постаменте-стилобате, которые позволяют увеличить площадь в два с половиной раза...". Так и порешили. По распоряжению мэра от 20 июля 2006 года начали реконструкцию музея. На время работ экспозицию разместили в павильоне N 33 на ВВЦ. Работы намечено завершить к 4 октября, 50-летию запуска первого искусственного спутника Земли. Кстати, в этом году исполняется и 50 лет образованию самого проспекта Мира из Мещанской улицы, Большой Алексеевской и части Ярославского шоссе. Оглядываясь в прошлое, отчетливо понимаешь, что прорыв в космос должен был произойти именно в нашей стране, и не только потому, что СССР смог сконцентрировать огромный научно-технический потенциал на этом направлении. Прорыв был подготовлен расцветом философии "русского космизма" в начале XX века, идеями Николая Федорова, Константина Циолковского, Павла Флоренского, Владимира Вернадского. Такие идеи стимулировали конструкторскую мысль, вдохновляли инженеров, объединенных в 1932 году в легендарный ГИРД, или Группу изучения реактивного движения, которую возглавил Королев. Потом был Реактивный институт, родивший в дни войны легендарную катюшу. Все это единая и взаимосвязанная цепь событий, которая не должна прерваться. Великий конструктор утверждал: "Космические корабли будут летать все дальше и дальше вглубь Вселенной. Рано или поздно мы ступим ногой на поверхность загадочных небесных тел". Пока его предсказания сбываются. К 100-летию Королева выпущены книга "Человек, смотревший на звезду" о жизни и деятельности конструктора и сборник "Нежные письма сурового человека", включивший переписку Сергея Павловича с женой Ниной Ивановной, с которой он прожил последние 19 лет. Те, кто уже успел познакомиться с книгой, говорят: "Читается на одном дыхании".

Ольга НИКОЛЬСКАЯ

*   *   *

КСТАТИ.

Центробанк России выпустил в обращение памятную монету, посвященную 100-летию со дня рождения Сергея Королева. Монета номиналом 2 рубля вышла в серии "Выдающиеся личности России". В диаметре она имеет 33 мм и выполнена из серебра 925-й пробы. Памятная монета вышла тиражом 10 тысяч экземпляров.

*   *   *

"Не было бы первого спутника - не было бы и мобильной связи" ЛЕТЧИК-КОСМОНАВТ, ДВАЖДЫ ГЕРОЙ СОВЕТСКОГО СОЮЗА АЛЕКСЕЙ ЛЕОНОВ-"ВЕЧЕРКЕ":

- Уверен, что XX век войдет в историю не кровавыми революциями и мировыми войнами, а проникновением человека в космос. Никто в мире не оспаривает, что СССР первым вышел в космос. Все могло быть иначе, если бы не Сергей Королев. В кабинете академика висел коллаж: он ходит по Луне, а вокруг бегают лайки, похожие на ту, что летала в космос. Он мечтал, чтобы космические корабли использовали энергию солнечного потока и летали на Марс и другие планеты. Когда в 1965 году я в первый раз отправлялся в космос, он на ухо мне пожелал попутного солнечного ветра. В свой последний день рождения, когда гости разошлись, он оставил Юру Гагарина и меня и до утра вспоминал прожитую жизнь, лагеря. Самое удивительное, что он не хранил зла на прошлое, потому что всегда был устремлен только в будущее. Он знал тех, кто писал на него доносы. Они этого не почувствовали, хотя продолжали работать под его руководством, ни о чем не догадываясь. Такой идеальный был человек. Нам унывать не стоит. Космическое будущее России невозможно отменить, кто бы и на каком бы уровне ни пытался это сделать. Как можно обкрадывать себя? Не будь первого спутника - не было бы сегодня, к примеру, мобильной связи. Международную космическую станцию и сейчас обеспечивает самый надежный "Союз", который создал Королев.

Записала Ольга НИКОЛЬСКАЯ

*   *   *

"Королев видел в нас людей, а не винтики для машины"

ЛЕТЧИК-КОСМОНАВТ, ДВАЖДЫ ГЕРОЙ СОВЕТСКОГО СОЮЗА ГЕОРГИЙ ГРЕЧКО - "ВЕЧЕРКЕ":

- Из многочисленных встреч с Королевым, о которых, наверное, можно написать отдельную книгу, сильнее всего поразила самая первая. Закончив учебу в Ленинградском механическом институте, я устроился на работу в КБ Королева. Прошел, как и полагается, через отдел кадров, получил стол, стул, чертежную доску. Вдруг вечером вызывает главный конструктор. Думаю, в чем же я провинился, вроде бы сделать толком еще ничего не успел? Прихожу к нему в кабинет, он садится напротив и начинает спрашивать: что я окончил, с какими оценками в дипломе, какие предметы нам читали по специальности. Пока я соображал, куда он клонит, вопросы стали совсем чудные: какие книги мне нравятся, какие театры посещаю, какую музыку люблю. Все еще не понимая, что происходит, я услышал, как Сергей Павлович тепло поблагодарил меня за беседу и раскланялся. И только много времени спустя до меня дошло: инженеров (а таких рядовых сотрудников у него насчитывались сотни) он себе подбирал так, как даже космонавтов не отбирали. Потому что десятки комиссий, которые я проходил в Отряде космонавтов, интересовались давлением, ростом, мочой, извините, но только не тем, какие книжки я читаю и на какие спектакли хожу. А главный конструктор делал ставку на человека в те годы, когда говорили: незаменимых нет, каждый сотрудник - всего лишь винтик в общей машине. Наверное, потому мы тогда и били американцев в космосе.

"Московская правда", 12.01.2007

"ГЛАВНЫЙ КОНСТРУКТОР"

Сегодня, в день 100-летия Сергея Павловича Королева, мы предлагаем читателям воспоминания о нем, подготовленные к печати в 2002 году, но не опубликованные. Этот текст был обнаружен в личном архиве Сергея Сергеевича Крюкова, Героя Соцтруда, лауреата Ленинской и Государственной премий, проработавшего все послевоенные 20 лет в подмосковном ОКБ-1 под руководством С.П.Королева. Талантливого проектанта и соратника академик назначил своим замом - заместителем Главного конструктора ОКБ-1. Публикуется с разрешения семьи Крюковых.

Он прожил менее 60 лет, а главные его дела пришлись на два последних десятилетия. Двадцать лет незабываемой деятельности человека, сумевшего в такой короткий срок сделать так много для славы Родины, для поднятия ее авторитета, открывшего новую страницу в жизни нашего общества и всего человечества - дорогу в Космос. Создателя ракетно-космической отрасли в нашем государстве. Именно таким был Сергей Павлович Королев - единственный и неповторимый Главный конструктор, академик, дважды Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии. Не знаю, был ли в то время в Советском Союзе другой человек, который смог бы так удачно сочетать в себе качества инженера и организатора, ученого и политика. Позже появились и другие главные конструкторы, но Сергей Павлович был Первым, а первому всегда трудно.

Ему пришлось начинать с создания собственного коллектива из людей, не знакомых с ракетной техникой, отбирать энтузиастов нового дела, готовых навсегда подчинить себя воле и неиссякаемой энергии Сергея Павловича и вместе с тем способных самостоятельно вести определенные участки работ, чего добивался Королев от сотрудников. С каждым, кого принимал на работу, он беседовал и надолго запоминал человека, определяя взаимоотношения с ним в будущем. Мне кажется, наш Главный конструктор обладал при выборе людей особым даром предвидения. Так, он очень точно подбирал заместителей. А насколько правильно он выбрал Первым космонавтом Ю.А.Гагарина, и тот с завидной уверенностью и достоинством пронес по всему миру славу отечественной науки и техники!

Наблюдая за работой подчиненных, руководитель ОКБ-1 стал выделять наиболее активных и творчески подготовленных специалистов, выдвигая их на самостоятельную работу и отдавая им, - по мере готовности, целые направления ракетных и космических разработок. Так, Д. И. Козлову были переданы работы по знаменитой ракете Р-7 и ее модификациям, вся космическая разведка; В. П. Макееву - разработка ракет для Военно-морского флота; М. Ф. Решетневу - космическая связь, телевидение и навигация. Особо он помог коллективу Г. Н. Бабакина, оставшемуся в 1965 году без тематики. С. П. Королев передал ему всю гамму автоматических аппаратов для исследования Луны и планет Солнечной системы. В этом отношении он был человеком широкой души, очень отзывчивым к просьбам сотрудников, не отказывал им ни в чем - конечно, в силу своих возможностей. При этом был непреклонен в достижении целей. В то время на предприятии шли работы и других главных конструкторов, но тем не менее он неустанно требовал первоочередного изготовления своих объектов. Это неоднократно было причиной конфликтов с руководством завода и партийным комитетом, где ему, несмотря на его беспартийность, крепко доставалось. Видимо, чувствуя некую партийную изоляцию, когда многие решения принимались без его участия, и понимая, что положение вне партии мешает делу, тормозит его, в 1952 году Сергей Павлович подает заявление с просьбой о приеме в кандидаты в члены КПСС; на следующий год становится членом партии.

Если проследить историю создания наших боевых ракет дальнего действия, то она не всегда была легкой. Инициатива проведения тех или иных работ, как правило, исходила от Сергея Павловича, его предложения принимались "на самом верху", хотя были и возражения со стороны военных заказчиков. Например, они вначале отказывались принимать на вооружение ракету Р-1 с дальностью полета 270 км, ссылаясь на плохую точность стрельбы и значительный "приклад" к ракете в виде заправщиков, пусковой и контрольной аппаратуры. Но, по воспоминаниям участников совещания, И. В. Сталин сказал: "Конечно, оружие с такими характеристиками нам не нужно, но я считаю, что у ракет большое будущее. Ракету надо принимать на вооружение, пусть военные приобретут опыт эксплуатации. А мы попросим товарища Королева создать следующую ракету более точной, чтобы не огорчать наших военных". Сталин не ошибся с ускоренными темпами были разработаны ракеты Р-2 и Р-5 с дальностью 600 км и 1200 км; последняя могла нести атомный боезаряд. Создавая первые машины, Сергей Павлович понимал, что главное - не просто дальность; нужны более мощные ракеты, которые способны достичь других континентов. Подспудно думал и о возможности выхода на орбиту вокруг Земли. Так была открыта тема "Р-3", в которой исследовались пути создания ракет большей дальности, были рассмотрены различные схемы и компоненты топлива, определены их характеристики. Сергей Павлович ежедневно интересовался ходом работ, рассматривал полученные результаты, ставил новые вопросы, углубляя проводимые исследования. Уже в то время были получены оптимальные характеристики различных типов составных ракет, действительные и по сей день. Итоги этих исследований использовались Сергеем Павловичем при чтении лекций на Высших инженерных курсах, где многие не ракетчики познавали основы новой науки и проектирования ракет дальнего действия. Будучи разработчиком таких боевых систем, Главный все время мечтал о космосе - запустить высотную ракету, создать спутник Земли, и, как предел мечтаний - полет человека. Все это ему удалось осуществить при жизни, и он был безудержно счастлив, когда результаты его труда стали известны во всем мире, правда, без упоминания его имени.

Конструкторская мысль никогда не стоит на месте, и Королев требовал от проектантов все новых и новых идей. Так родились ракеты на высококипящих окислителях, твердотопливные системы, ракеты, базирующиеся на подводных лодках, а также модификации жидкостных боевых ракет второго поколения. Была начата разработка уникального многоцелевого комплекса Н1-ЛЗ, содержащего в своем проекте боевое применение и решение ряда народнохозяйственных задач, в том числе использование для высадки человека на поверхность Луны. К сожалению, эта программа завершалась без него - и не была реализована. Рождались также новые направления создания и использования космических аппаратов. Так, у Сергея Павловича возникла идея ретрансляции через спутники телевизионных программ и телефонных переговоров. Немногие в начале 1960-х верили в реальность и целесообразность такого направления, тем более что в стране строилась сеть наземных ретрансляторов и практически действовала междугородняя телефонная связь. Тем не менее спустя некоторое время эти работы получили общее признание и прочно вошли в нашу жизнь. По мере того, как набирались знания и опыт, дело двигалось вперед, разрабатывались все новые и перспективные ракетные комплексы, усложнялась кооперация работ, в орбиту создания сложнейших машин втягивались все новые организации. Был образован Совет Главных конструкторов во главе с С. П. Королевым, в состав совета входили В. П. Бармин, В. П. Глушко, В. И. Кузнецов, Н. А. Пилюгин, М. С. Рязанский. Каждый из них возглавлял организацию, разрабатывавшую те или иные системы в рамках ракетного комплекса дальнего действия. Поднимая вопросы на заседаниях Совета Главных конструкторов, Сергей Павлович, как правило, не действовал "в лоб". Например, если намечались серьезные изменения, касающиеся в большей мере В. П. Бармина, он ехал к Н. А. Пилюгину и говорил: "Коля, надо посоветоваться по таким-то вопросам, это очень нужно. Как ты смотришь?". Уговаривает Колю, после чего едет к Мише или Вите, уговаривает их, а затем собирает Совет. Бармин, естественно, на дыбы, но сила уже не на его стороне. Конечно, такая тактика была известна, но Сергей Павлович часто ею пользовался - и это давало результаты. Совет Главных конструкторов был огромной силой. Это понимали все и не давали повода для разногласий и возможности развалить такой монолит. Сергей Павлович был строг и требователен, но в любом случае справедлив. Его полигонное выражение "Пущу тебя домой по шпалам" носило скорее дружеский, шутливый, чем строгий смысл. Он не допускал панибратства, хотя и позволял себе иногда в свободной беседе переходить на "ты", обращаясь по имени. С ним на "ты" был только Леонид Александрович Воскресенский, его давний друг и заместитель. Большое внимание Сергей Павлович уделял проблемам подмосковного Калининграда (в 1996 году переименован в город Королев), строительству там культурных и спортивных сооружений, увеличению жилого фонда, ликвидации многочисленных бараков. Добился выделения средств на строительство дома для сотрудников ОКБ-1, этот дом долгое время называли "королевским", хотя при распределении жилплощади, с согласия Сергея Павловича, туда заселялись и работники других предприятий. Он очень тщательно следил за обеспеченностью ведущих специалистов жильем, нашел возможность обеспечить квартирами на месте своих заместителей-москвичей В. П. Мишина, К. Д. Бушуева, М. В. Мельникова и многих других. Порой говорят, что соревнование с Америкой, торопливость в желании всегда ее опережать приводили к неоправданным затратам и неудачам, носили иногда "разово-ТАС-Совский" характер, были временными, не направленными на решение серьезной научной или народнохозяйственной задачи. Доля правды в этом есть, но упускается из виду тот факт, что одновременно с познанием Луны, Марса, Венеры отрабатывался носитель Р-7, его блоки и модификации, что в итоге повысило его надежность. Это подтверждено многолетней эксплуатацией комплексов при выведении множества космических объектов и пилотируемых кораблей на околоземные и высокоапогейные орбиты. В эти годы он был счастлив в супружестве с Ниной Ивановной, которая отдавала ему свою любовь, очень чутко опекала и ухаживала за ним. Он платил взаимностью, вечерние звонки домой выделялись добротой и вниманием к супруге. Правда, мог 7 марта, накануне Международного женского дня, сесть в самолет и улететь на полигон или еще куда-либо, если был там нужен. При этом букет супруге на дом посылался обязательно. Несмотря на загруженность, из командировок он писал Нине Ивановне добрые письма, доверительно делясь житьем-бытьем. Цель давалась нелегко, но убежденность в правоте, как правило, приводила к желаемым результатам. Избранное Королевым направление деятельности считалось непогрешимым, и мы во многом такой подход разделяли. Однако, как показал дальнейший ход работ, некоторые установленные постулаты и отдельные решения не были однозначно верными, коллективу приходилось иногда тяжело расплачиваться за это. Об этом нельзя не сказать, ибо авторитет одного человека, поддерживаемый коллективом, приводит к большим издержкам не только в конкретной организации, но и в государственном масштабе. Сергей Павлович никогда не вспоминал о годах заключения и, несмотря на такую по отношению к себе несправедливость, вступил в партию. До конца дней оставался преданным ей и Советскому государству человеком. Государство платило сторицей: удостоив многих высших наград, создавало все условия для его плодотворной деятельности, практически подчинив его решениям работу многих отраслей и организаций военно-промышленного комплекса. Все проводимые работы были обеспечены финансированием, при этом деньги расходовались строго по назначению, без неоправданных затрат. Прочитав написанное, я с удивлением обратил внимание, что нет Сергея Павловича - Конструктора. Говорят, что у С. А. Лавочкина в кабинете стоял кульман, и его часто видели работающим за ним. У Сергея Павловича кульмана в кабинете не было. А может, так и должно быть? Главное умение - так подобрать коллектив, чтобы были равнопрочно обеспечены все звенья и этапы создания комплекса - от проектирования до летных испытаний. Это главная задача Главного конструктора. Кстати, ведь не все Главные были конструкторами: В. Н. Челомей - ученый-динамик; Г. Н. Бабакин - электротехник; ни одного чертежа не вычертил Д. И. Козлов. Можно найти и другие примеры. Но Сергей Павлович умело подобрал проектантов, конструкторов, управленцев, разработчиков наземного оборудования, испытателей. Все они исправно обеспечивали свой участок работы, создавая необходимые конструкции, каждый из них был понемногу конструктором в своей деятельности, а их объединение позволяло именовать Сергея Павловича Главным конструктором. Болезнь долго беспокоила Королева. К сожалению, благоприятный диагноз не подтвердился, пришлось изменить условия операции, время ее проведения. Сердце, так много перенесшее за недолгую еще жизнь, 14 января 1966 года остановилось.

Прах Сергея Павловича Королева, единственного и первого из Главных космических конструкторов, покоится в Кремлевской стене, его имя навеки внесено в историю создания ракетно-космической техники.

Литературная редакция А. М. ПЕСЛЯКА.

"Труд", 12.01.2007

В.Головачев

КОСМИЧЕСКИЙ СВЯЗНОЙ

Сегодня исполняется 100 лет со дня рождения Сергея Павловича Королева, связавшего землян с космосом. Полвека назад крупнейший научный авторитет, ракетчик, доктор Вернер фон Браун на вопрос о том, почему русские, а не американцы открыли космическую эру, ответил так: "Потому что в США не было своего Королева". Имелся в виду, думаю, не только конструкторский талант Сергея Павловича, но и его воля и победе, феноменальные организаторские способности. Именно благодаря ему XX век получил название космического.

"ЕСЛИ СО МНОЙ ЧТО-ТО СЛУЧИТСЯ..."

Странными и загадочными были слова, сказанные Королевым супруге Нине Ивановне всего за 10 дней до смерти. Казалось бы, ничто не предвещало роковой развязки. Правда, 59-летнему Сергею Павловичу предстояла операция по удалению доброкачественного полипа, но врачи уверяли, что ничего страшного - рутинное хирургическое вмешательство... Воспоминания Нины Ивановны приводит директор мемориального дома-музея академика Королева Лариса Филина. 4 января 1966-го вечером Сергей Павлович с женой возвращались пешком от живших неподалеку родственников. Возле двухэтажного коттеджа в районе Останкино, который государство подарило Королеву за создание и запуск первого искусственного спутника Земли, он вдруг сказал ей: - Хочу с тобой поговорить. Разговор тяжелый и для меня, и для тебя. Нет, не дома, а здесь. Выслушай... Если со мной что случится, прошу тебя, не живи в этом доме. - Господь с тобой, Сережа, ну о чем ты? - встревожилась Нина Ивановна.

- Я все сказал, - резко поставил точку Королев. Больше к этой теме они не возвращались. Но почему он завел этот разговор? Может быть, его удивительная интуиция, выручавшая многократно в труднейших ситуациях, на этот раз предупреждала о роковой опасности? И как объяснить просьбу, чтобы после его смерти жена покинула привычный коттедж?

ПОЧЕМУ ОН ОТКАЗАЛСЯ ОТ ЗАГОРОДНОЙ ДАЧИ?

Мои собеседники, знавшие Сергея Павловича, дают разные объяснения. "Он в полной мере сознавал масштабность космических свершений, к которым имел самое прямое отношение, и надеялся, а скорее, был уверен, что его двухэтажный домик станет музеем, - говорит один из старейших работников отрасли (трудовой стаж - 50 лет), бывший член Государственной комиссии, а нынче главный специалист ЦНИИМАШа, лауреат Государственной премии Владимир Ходаков.

- Понятно, если бы Нина Ивановна оставалась жить там, то вопрос об открытии музея мог бы зависнуть". А вот мнения других соратников: "Сергей Павлович бережно относился к супруге. Он представлял, как морально тяжело ей будет в коттедже, где все напоминает о прежних счастливых, насыщенных днях их жизни..." "В отдельном доме гораздо больше хлопот: ремонт. Королев пытался облегчить ей будущую жизнь". Об этом же говорила мне и директор дома-музея Лариса Филина. Кроме того, Королев мог предвидеть имущественные споры среди близких родственников (так, кстати, и случилось после смерти академика). Однако еще один работавший в Подлипках конструктор считает, что дело не в этом: "Королев всегда смотрел далеко вперед. Он единственный из шести главных конструкторов, которых Совмин наградил дачами, добился строительства домика в Москве, а не в Московской области, хотя там разрешалось взять участок в живописнейших местах. Коллеги удивлялись: мог иметь и хорошую квартиру в Москве, дом за городом, а выбрал коттедж в районе ВДНХ... Но, думается, Королев уже тогда, в 1958-м, еще до запуска Юрия Гагарина, хорошо представлял историческую значимость дела, которым занимался, и в далекой перспективе видел свой коттедж превращенным в музей. А массовые посещения музея возможны, разумеется, в городе, а не в лесу". Впрочем, все это - предположения. Истинных мотивов мы, наверное, не узнаем никогда.

СТАЛИН ПРИКАЗАЛ ИЗГОТОВИТЬ ТОЧНУЮ КОПИЮ ФАУ-2

Неправда, что путь к запуску первого искусственного спутника Земли нашим конструкторам открыли трофейные немецкие ракеты Фау-2 (или А-4 по заводской классификации), созданные под руководством Вернерафон Брауна. Во-первых, Фау-2 - одноступенчатая ракета с неотделяющейся головной частью. Во-вторых, речь идет, можно сказать, о полуфабрикате. Ракеты имели множество конструкторских недоработок, не отличались надежностью. Королев и Глушко хотели сразу же начать проектирование и изготовление более совершенного "изделия" (секретчики запретили и устно, и письменно использовать слово "ракета"). Однако постановление правительства, подписанное Сталиным, обязывало конструкторов сделать точную копию немецкой А-4. С этим не только справились, но и существенно усовершенствовали ракету, назвав ее Р-1. А потом создали Р-2 с вдвое большей дальностью (600 километров) и грузоподъемностью. Впрочем, военные справедливо говорили, что ракеты должны летать не на несколько сотен, а хотя бы на тысячу километров. В декабре 1949-го научно-технический совет утвердил эскизный проект нового "изделия" - Р-3, представленный Сергеем Королевым (ракета в целом), Валентином Глушко (двигатели) и Борисом Коноплевым (системы управления). Но вскоре Королев предлагает смелое, нестандартное решение: не изготавливать Р-3, а, перепрыгнув через этот этап, взяться за создание следующей, самой дальней на то время ракеты Р-5. При этом можно быстро и недорого провести испытания отдельных новинок на так называемой модели - модернизированной Р-2. Казалось бы, как мог он зарубить свое же детище Р-3? Но это позволяло в сумасшедшей, изнурительной гонке с Америкой сэкономить пару лет, а также немалые средства. В итоге был достигнут важный рубеж: новая Р-5м имела дальность полета 1200 километров и могла доставлять к цели ядерный заряд. ТРИУМФ БЕЗЫМЯННОГО ГЛАВНОГО КОНСТРУКТОРА Королев умел создать и в КБ, и на заводе удивительную атмосферу поиска, которая способствовала появлению неожиданных предложений, неординарных идей. Сергей Павлович, например, не только горячо поддержал предложение конструкторов о необычной продольно-поперечной компоновке ракетных ступеней, но и направил все имевшиеся ресурсы на быстрейшую реализацию проекта. Суть новации была в том, что первая и вторая ступени размещались не вертикально одна под другой, а горизонтально, одна рядом с другой. К центральному блоку прикреплялись четыре конусообразные "боковушки". При старте включались сразу все двигатели и первой, и второй ступеней. На определенной высоте "боковушки", выработав топливо, отделялись, а центральный блок (вторая ступень) продолжал подъем в космос. Эта компоновка на заре ракетной техники давала большие преимущества и позволила форсированно создать Р-7, знаменитую "семерку", которая стала первой в мире боевой межконтинентальной баллистической ракетой. Ее же после некоторой модернизации использовали и для вывода на орбиту искусственных спутников, пилотируемых кораблей. И нынешние ракеты "Союз" ведут свою родословную от той самой "семерки"... Когда шла подготовка к полету первого человека в космос, Королев опять решил перепрыгнуть через этап. В 1957-м началась работа над вариантом, предусматривавшим подъем на ракете пилота, пребывание его в течение нескольких минут в невесомости и возвращение на Землю. Вроде бы логично, идти вперед надо последовательно, шаг за шагом. Но в 1958-м Сергей Павлович, изучив расчеты проектировщиков, поставил совсем другую задачу: создать пилотируемый корабль-спутник, который сможет облетать земной шар. Именно на таком корабле Юрий Гагарин и совершил свой исторический рейс вокруг планеты. Это был триумф нашей страны, триумф безымянного (фамилия Королева была тогда засекречена) Главного конструктора. Сергей Павлович всегда стремился идти к цели самым кратчайшим путем. А что касается американцев, то они не решились на такой смелый шаг. Уже после Гагарина отправили своего астронавта не вокруг Земли, а лишь в короткий суборбитальный полет по баллистической траектории. Вывести же пилотируемый корабль на околоземную орбиту они смогли лишь через 10 месяцев. Королев не боялся брать на себя и ответственность, и хорошо просчитанный риск. Правда, в некоторых случаях риск, по мнению ряда специалистов, был неоправданно большим. Один из ярких примеров -корабль "Восход-2", не отличавшийся высокой надежностью. Члены экипажа летели без скафандров и не имели возможности катапультироваться. Им грозила неминуемая гибель, скажем, при возгорании ракеты на старте или в первые минуты полета, а также при разгерметизации корабля. Но судьба тогда благоволила Главному конструктору.

БОЛЬШАЯ НЕУДАЧА: ПРОСЧЕТ ИЛИ АВАНТЮРИЗМ?

Везение, интуиция изменили Королеву, когда создавалась новая огромная 105-метровая ракета Н-1. В 1964-м Сергей Павлович принял весьма рискованное решение - начать опытные запуски Н-1 в космос, не проведя предварительно стендовых наземных испытаний первой ступени, на которой размещалось много - 30(!) - двигателей. Эта ракета со стартовой массой более 2 тысяч тонн предназначалась прежде всего для полета экипажа на Луну, а также для военных. - Причины отказаться от испытаний у Королева были веские, - поясняет Владимир Ходаков. - Во-первых, для создания такого стенда потребовались бы огромные деньги и много времени. Во-вторых, в принципе невозможно было привезти на испытательную базу под Загорском гигантскую ракетную хвостовую часть диаметром с многоэтажный дом. Значит, пришлось бы строить под Загорском дублирующий ракетный завод или же создавать испытательный стенд на Байконуре, где в монтажно-испытательном корпусе и собиралась новая ракета. Между тем на космодроме и без того зашивались со строительством старта для Н-1. Словом, никак не получалось провести комплексную наземную отработку. Но заместитель Королева Леонид Воскресенский, самый близкий его товарищ, который был с Главным на "ты", категорически настаивал на стендовых огневых испытаниях. Получив в очередной раз отказ, Леонид Александрович ушел в отставку. Он понимал, чем кончатся запуски... Через год Воскресенский умер от инфаркта в 53 года. На кладбище Королев не мог скрыть своих горьких переживаний... - Академик Валентин Петрович Глушко, основоположник отечественного ракетного двигателестроения, называл "моторы" для Н-1, созданные в другом КБ, "гнилыми". Отношения между Королевым и Глушко были к тому времени окончательно испорчены. Валентин Петрович отказался делать экологически чистые кислородно-керосиновые жидкостные ракетные двигатели (ЖРД) для Н-1, а предлагал свои ядовитые, работающие на гептиле. Решить задачу взялся главный конструктор Кузнецов. Но движки его были "сырые". Он довел их до кондиции только через 10 лет. Если бы в 1964-м подключился Глушко, который, кстати, позже, когда возглавил королевское предприятие, создал-таки мощные "чистые" ЖРД, то история мировой космонавтики могла бы развиваться по-другому. Ведь именно из-за аварий первой ступени четыре запуска Н-1, произведенные уже после смерти Сергея Павловича, оказались неудачными. И нашу лунную программу закрыли, потому что американцы к тому времени уже вдоволь погуляли по Селене, а мы доставили на Землю лунный грунт с помощью автоматов, что, впрочем, было и дешевле, и безопаснее.

УВЛЕЧЕННЫЙ РОМАНТИК И ЖЕСТКИЙ АДМИНИСТРАТОР

Еще в 1969-м на космодроме Байконур мне довелось побывать в маленьком домике, где жил Сергей Павлович (разрешение аккредитоваться на полигоне дали три отдела ЦК КПСС - оборонный, административных органов и пропаганды). Так вот, в домике Королева в ящике небольшого стола я обнаружил переписанные от руки стихи без указания автора: "А ветер как гикнет, как мимо просвищет, как двинет барашком под звонкое днище, чтоб гвозди звенели, чтоб мачта гудела: доброе дело! Хорошее дело!" Сопровождавший меня офицер заметил, что листок этот лежит здесь давно и, возможно, стихи написал сам Королев, почерк, мол, похожий. Конечно, авторство принадлежало не Сергею Павловичу, а Эдуарду Багрицкому: "По рыбам, по звездам проносит шаланду: три грека в Одессу везут контрабанду...". Где нашел Королев, любивший поэзию, малоизвестное тогда произведение? Выписанные им строки оказались, видимо, созвучны его душевному настрою. Ведь в глубине души Королев был романтиком, увлекающимся, мечтавшим о полетах не только в окрестности Земли, но и к далекому Марсу (в его КБ еще в начале 1960-х прикидывали, каким должен быть марсианский пилотируемый корабль). Он "заболел небом" рано. Однажды в юном возрасте, вспоминала его мама Мария Николаевна Баланина, он попросил у нее две прочные, новые простыни и объяснил: "Я привяжу их к рукам и ногам, взберусь на верхушку высоченной трубы и полечу..." Ничто не могло заставить его свернуть с выбранного пути - ни растянувшийся на шесть лет арест по ложному навету (дорога по этапу, колымский лагерь, работа в "шарашке"), ни случавшиеся неудачи, ни интриги. Судьба Королева ярко показывает, насколько велика роль личности в истории. Космонавтика стала делом всей его жизни. На предприятии в Подлипках проводил нередко по 12 - 14 часов. А вечером, часиков в 9, его традиционным и любимым ужином в рабочем кабинете был черный хлеб с вареной колбасой и стакан чая. На отдых времени почти не оставалось...

КОРОЛЕВ ПОГИБ ПО ВИНЕ МЕДИКОВ

Осенью 1965-го я попросил Сергея Павловича написать новогоднюю статью для читателей "Труда" (естественно, под псевдонимом "профессор Сергеев"). Он обещал подумать. А в декабре сказал, что ложится в больницу, статью для "Труда" напишет к следующему Новому году, а на этот раз "в вашей газете выступит мой первый заместитель Василий Павлович Мишин". Этот материал под псевдонимом М. Васильев был подготовлен заблаговременно, но в последний момент редакция решила опубликовать его не в новогоднем номере, а 12 января - в день рождения Сергея Павловича. С этим номером и букетом цветов я приехал вечером в кремлевскую больницу на улице Грановского. Просил передать Королеву. Медицинская сестра сказала мне по секрету: "Мы сегодня обрадовались: третий анализ подтвердил, что полип у Сергея Павловича - доброкачественный. Теперь все будет хорошо". А через день была операция, и во время ее Королев погиб. Один из врачей, потрясенный смертью великого человека, рассказал мне тогда по горячим следам, как все было. У Главного конструктора полип был в прямой кишке. Но к операции подготовились плохо. Не было проведено более глубокое обследование прямой кишки. Считали хирургическое вмешательство не очень серьезным. Оперировал Сергея Павловича сам министр здравоохранения Борис Петровский. "Хирург он неплохой, - говорил мой собеседник, - но проктолог никакой". Когда удалили полип, выяснилось, что невозможно остановить кровотечение. А вскоре обнаружилось, что это был вовсе не полип, а верхняя часть уходящей в глубину большой, размером с апельсин, злокачественной опухоли - саркомы. План операции этого, понятно, не учитывал. Петровский решил удалить саркому. Но требовался дополнительный наркоз, а вставить трубку из-за особенности строения шеи Королева не получалось. В таких случаях делают прокол в районе горла. К этому, понятно, надо было заранее готовиться. Операция пошла не по плану. Вместо часа она длилась уже несколько часов. Терялось драгоценное время. Послали за академиком Вишневским. Когда он приехал, было уже поздно: сердце Королева не выдержало. Если бы не ошибки при подготовке и проведении операции, Королев мог бы еще жить, был уверен один из медицинских авторитетов. Ибо саркома была в "коконе" и метастазов не давала. Преждевременная смерть Королева пагубно отразилась на развитии отечественной космонавтики. По мнению ряда специалистов, будь жив Сергей Павлович, многих серьезных ошибок можно было бы избежать. И космическая программа, скорее всего, оказалась бы более интересной, открывающей новые, неожиданные горизонты... А Нина Ивановна пережила мужа на 33 года. До конца своих дней она сохраняла память о любимом человеке. Только и жила воспоминаниями, изучением архивов...

ЛЮДИ ТАКОГО МАСШТАБА ПРИНАДЛЕЖАТ ИСТОРИИ

"Руководитель крупной научной проблемы, даже если он сам лично и не работает в науке, должен быть человеком с большим творческим талантом, - говорил в 1959-м в Праге на симпозиуме мировой авторитет, никогда никому не поддакивавший академик Петр Леонидович Капица. - Не знаю, почему руководитель такого великолепного достижения в науке, как пуск первого спутника, не достоин Нобелевской премии?" Справедливый вопрос. Ответ - на совести прежних руководителей страны. Впрочем, когда речь идет о личностях такого масштаба, как Королев, премии и награды не имеют особого значения. Ибо эти люди и без знаков отличия принадлежат истории. Именно Королев проложил дорогу в будущее - и нашему, и следующим поколениям.

"Трибуна", 12.01.07

"ОРБИТА КОРОЛЕВА"

Сегодня - 100-летие великого конструктора Сергея Королева. В этот знаменательный день мы решили поговорить не о самолетах, ракетах и космонавтах, а о непростой семейной жизни гения Наталья Сергеевна - удивительная женщина. Красивая, умная, резкая, категоричная. Настоящая дочь своего отца. Она очень занятой человек: известный легочный хирург, по сей день преподает в институте, консультирует. А еще она мама троих детей и бабушка пятерых внуков. Но есть в жизни Натальи Сергеевны дело, ради служения которому она никогда не жалела ни времени, ни сил, это - Отец. Собрать по крупицам его биографию, посетить все места, в которых он побывал, включая магаданскую ссылку, встретиться с людьми, которые его знали, - сделать все это Наталья Сергеевна посчитала своим долгом. А к понятиям "долг" и "честь" в этой семье особое отношение.

- Наталья Сергеевна, вам никогда не хотелось обыкновенного детства - чтобы папа был не гениальным конструктором, а, скажем, простым рабочим и чтобы он был всегда рядом, а не на бесконечных опытах и испытаниях? - Никогда о таком не мечтала. Наоборот, гордилась родителями, их профессиональными достижениями. Да и детство у меня было самое обыкновенное. Поначалу папа сидел в тюрьме, потом он много работал и постоянно отсутствовал, но подобную ситуацию переживали многие мои сверстники. Время было такое. Поэтому никакого комплекса неполноценности я не испытывала. - Долгие годы об аресте вашего отца широкой публике не было ничего известно... - А я и сама многого не знала, меня оберегали, не рассказывали всей правды. Лишь спустя годы мама (Ксения Винцентини. -Прим, ред.) и бабушка поведали мне страшную историю, а в 80-х я сама смогла прикоснуться к ней в архивах ФСБ, где хранилось уголовное дело Сергея Королева. Отца "готовили" к аресту целый год. Ему не давали допуск к секретной работе, его исключили из числа сочувствующих коммунистической партии, исключили из Осоавиахима, активистом которого он был с 20-х гг. После арестов соратников по НИИ-3 - Клейменова, Лангемака, Глушко - отец был уверен: такая же участь постигнет и его. 27 июня 1938 года... Этот день изменил жизнь всей нашей семьи. Мама возвращалась с работы, подойдя к дому, увидела двух мужчин, присматривающихся к прохожим, - и сразу все поняла. Бросилась домой. Отец ее обнял и сказал: "Ну это уже, видимо, за мной". Они завели патефон, несколько раз прослушали "Во поле березонька стояла" и "Метелица". Потом молча сидели в темноте, держа друг друга за руки, пока не раздался стук в дверь. Обыск, арест... Папу обвинили в том, что он был участником вредительской троцкистской организации, в том, что он сознательно затягивал лабораторные и конструкторские работы на оборонных объектах "с целью срыва их ввода на вооружение армии"... Когда папу увели, мама позвонила свекрови: "Приезжайте, Сергея больше нет". Мария Николаевна решила, что он застрелился. Узнав правду, она с облегчением сказала: "Он арестован, но жив, значит, мы будем бороться". - Она боролась и, совершив материнский подвиг, спасла сына. А почему ваша мама не писала письма чиновникам, не обивала вместе со свекровью пороги кабинетов? - На семейном совете было решено: ходить в Верховный суд, писать письма Сталину, Ежову будет Мария Николаевна, поскольку матерей не трогали, а вот жен арестовывали. Маме опасно было вмешиваться, имея маленького ребенка. Все боялись, что после ее ареста меня отправят в детдом. На этот случай были заготовлены документы для моего удочерения бабушкой Софьей Федоровной. Мама постоянно носила в портфеле две смены белья - на случай ареста. А в коридоре стоял чемоданчик с первоочередной мелочью. Маме приходилось много работать, она экономила на еде, на поездках в трамвае, и все это ради того, чтобы иметь возможность передавать отцу два раза в месяц деньги. Часами она стояла в очереди в Бутырской тюрьме, а у выхода неизменно дежурили мои бабушки и дедушки. Если мама, не дай Бог, не выйдет - надо было немедленно удочерять меня. - Вам никогда не хотелось посмотреть в глаза людям, которые так мучали вашу семью, - следователям, доносчикам? - Журналист Ярослав Голованов, написавший книгу о Королеве, рассказывал мне о своих поисках следователей Быкова и Шестакова, допрашивавших моего отца. Одного нашел, тот, естественно, сделал вид, что ни о каком Королеве никогда не слышал. Что касается "доносчиков", то это расхожее заблуждение. Я перелопатила архивы ФСБ, отксерокопировала много документов и должна сказать: никто не доносил на моего отца. Просто когда следственным органам понадобилось подкрепление в виде акта, характеризующего работу Королева и Глушко в НИИ-3, нашлись люди, которые его подписали. Инженеры Костиков, Душкин, Калянова и Дедов поставили свои подписи фактически под смертным приговором, ведь Глушко и Королев в этом акте обвинялись в сознательном вредительстве и преступном непрофессионализме. Конечно, нам с высоты XXI века легко судить кого-то. Может, перед теми инженерами тоже стояла непростая дилемма -подписать или сесть в тюрьму? Но в формулировках-то они могли бы быть помягче! Я не представляю, чтобы им эту чушь могли диктовать - слишком уж много специфической терминологии было в документе. Следователи не имели такого образования, чтобы разобраться в деталях ракетостроения. Значит, инженеры выдумывали обвинения сами? Отцу, например, вменялось, что он разрушил ракетный самолет. А самолет на самом деле стоял во дворе института целый и невредимый и был испытан 28 февраля 1940 года, в тот день, когда после магаданской ссылки отца вновь привезли в Бутырскую тюрьму.

- Неужели ваша семья простила виновников трагедии?

- Простить не простила, но ненависть не захватила нас... Впрочем, Костиков, который впоследствии стал директором института, остался для нас отрицательным персонажем. А вы знаете, он ведь не постеснялся прийти в наш дом после ареста отца и предложить моей маме обменяться с ним жилплощадью! Он хотел заполучить нашу, изолированную, в обмен на его коммуналку... Выйдя из тюрьмы, отец не пытался никому мстить. Но и отношения к Костикову не скрывал. Когда в 1957 году готовилось новое издание Большой советской энциклопедии, папа и Глушко, бывшие в ту пору уже академиками, написали письмо в редакцию о том, чтобы имя Костикова не было помещено в книге. Они не стали скрывать, что Костиков причастен к арестам 30-х годов. - Отец когда-нибудь рассказывал о том, что ему пришлось пережить в тюрьме, а затем в ссылке? - Сразу после возвращения папа рассказал обо всем пережитом своим родителям и моей маме. И больше к этой теме никогда не возвращался - старался забыть, как страшный сон. Знаю, что позднее о каких-то фактах своей биографии он рассказал Чертоку и Патону. Я соединила все эти воспоминания. Картина получилась страшная. После вынесения приговора - десять лет заключения - папу отправили в Новочеркасскую тюрьму. Но бабушка Мария Николаевна не оставляла надежды и продолжала бороться за сына. Она дошла до легендарных летчиков, Героев Советского Союза Громова и Гризодубовой. Именно благодаря их ходатайству было принято решение о пересмотре дела Королева и возвращении его в Москву. Пока соответствующая бумага ходила по инстанциям, отца успели доставить на колымскую каторгу на золотодобывающий прииск Мальдак. На этом прииске он прошел все круги ада: голод, мороз, изнурительная работа, вши, совместное проживание с уголовниками, цинга... Когда отцу объявили, что его вызывают в Москву, он испытал потрясение: его не забыли! В сопровождении конвоира его повезли в Магадан. Отец очень страдал от голода, когда вдруг на очередной кратковременной остановке у колодца увидел буханку хлеба. Наверное, ее оставили добрые люди - в надежде, что кому-то этот хлеб не даст умереть... Дальше отца должны были этапировать во Владивосток на пароходе "Индигирка", но этап уже был сформирован, и пароход ушел без отца. Он очень горевал - надо было ждать следующей навигации. Но оказалось, что эта задержка спасла отцу жизнь. "Индигирку", на борту которой находились 1173 человека, бросило на скалы, почти все заключенные погибли. Отец оказался в Москве в феврале 1940 года, в сентябре его перевели в спецтюрьму ЦКБ-29 НКВД, где он начал работать в так называемой туполевской шараге над проектом реактивной установки. Профессиональная среда, нормальная еда - все это не могло сравниться с ужасом магаданской ссылки. И все-таки это была тюрьма! - Вы навещали отца? - Да, для поднятия духа специалистам позволялось видеться с родственниками. Свидания проходили в Бутырской тюрьме. Помню, как мы сидели и ждали папу, как входил надсмотрщик, который вводил отца. Папа садился по другую сторону стола. Иногда охранники разрешали отцу сажать меня на колени, он приносил мне то яблоко, то конфету, то печенье. У меня не было ни малейшего ощущения, что папа арестован - в 5 лет какие ощущения? Мне говорили, что папа летчик, он только что прилетел с очередного задания. А я все не могла понять, как же его самолет садится на маленьком дворе тюрьмы? Однажды не выдержала и спросила, а охранник вздохнул в ответ: девочка, сесть-то сюда легко - вылететь отсюда невозможно. Лишь в 1944-м после успешных испытаний реактивной установки на самолете Пе-2 и в результате личного обращения Берии к Сталину отца и его соратников досрочно освободили. - Наверное, после возвращения Королев полностью отдался семейному счастью? - Отец еще долго продолжал думать, что он - "всегда вероятный кандидат" в тюрьму, и даже писал маме: "Не знаю, сможем ли мы жить вместе, ведь я не хочу ничем отягощать ни твою, ни Наташкину судьбу". После войны папу отправили в Германию - изучать трофейную технику, вот там-то мы и жили 4 месяца, как нормальная семья. Впрочем, маме, истосковавшейся по заботе и теплу, все равно не хватало внимания. Папа очень много работал, а по возвращении в Москву вообще стал постоянно пропадать на работе, лишь периодически приезжал. Потом и вовсе переехал в Калининград (город Московской области, ныне Королев. – Прим. ред.) - поближе к месту работы. Предложил переехать и маме со мной. Но... переезд означал для мамы неминуемый уход с любимой работы: в Боткинской больнице она трудилась уже 15 лет, считалась блестящим хирургом. В одночасье бросить все? В общем, переехать в Калининград она не рискнула. Вскоре папа предложил развод. - Наталья Сергеевна, а вам не обидно, что первая часть жизни Королева, где были беды, тюрьма, война разделила ваша мама, а вторую часть, в которой появились слава, деньги, авторитет, -другая женщина? - Конечно, обидно! Сколько себя помню в детстве - все время жила в ожидании: вот сейчас закончится у папы этот этап работы - и мы заживем счастливо все вместе. Но это время так и не наступило. Почему родители развелись? И мама, и папа были одинаково сильными личностями, которые зачастую предпочитали семье работу. Наверное, отцу нужна была женщина, у которой не было бы карьеры, которая ждала бы его беспрерывно. Вот такую он и нашел и заявил, что уходит к ней. Это был шок для всех. Особенно для бабушки. Мария Николаевна любила мою маму, как родную дочь, - знала ее с 15-летнего возраста. Все трудности они прошли вместе, Мария Николаевна впоследствии и умерла-то на руках у моей мамы. Когда встал вопрос о разводе, бабушка пыталась повлиять на сына. Но если мужчина решил уйти из семьи - его не остановишь. Мама страшно переживала. Она написала письмо Марии Николаевне, это был крик души: "Я ненавижу его за всю свою разбитую им жизнь, за ложь, за его любовь, подчинение и привязанность к другой, более молодой женщине, но... Я люблю его еще по-прежнему..." Вскоре мы с мамой уехали в Одессу. В этом городе начиналась ее любовь к отцу, она показывала мне места, где они с папой впервые поцеловались, библиотеку, в которой вместе занимались... Маме была необходима эта поездка - так она хоронила свою любовь. - Сергей Павлович обрел счастье в новом браке? - Наверное, ведь прожили они с Ниной Ивановной без малого 19 лет. Нина Ивановна в молодости была привлекательной, с очень хорошей фигурой. Спортивная, играла в теннис... Она была значительно моложе моей мамы. В свои 27 уже дважды побывала замужем. Несомненно, она знала, как увлечь мужчину. Журналисту Голованову, который записал с ней интервью, она рассказала, как в первую же встречу с Королевым осталась с ним на ночь и... на всю последующую жизнь. Папа писал ей хорошие письма, и наверняка у него были к ней чувства. Хотя двоюродный брат отца, с которым он откровенничал, однажды сказал, что Королев больше всех женщин любил мою маму. - Вы-то сами как пережили развод родителей? - Очень тяжело. Я почувствовала, что меня предали. Еще мне было ужасно больно за маму. Она - такая красивая, умная, обаятельная - много раз могла бы выйти замуж во время ареста отца. Но цельная, чистая и честная, она хранила ему верность. И променять ее на кого-то?! Я возненавидела мужчин. До такой степени, что поклялась никогда не выходить замуж. - Как же восприняли новое замужество мамы? - Ужасно! Я долго протестовала, сломили мою волю обе бабушки, которые мне заявили: тебе только 17, и ты свою клятву еще успеешь нарушить, а твоей маме 45, из-за твоего эгоизма она может остаться одна. В довершение всего мамин избранник стал писать мне длинные письма, в которых доказывал свои чувства к моей маме. Я сдалась, мама вышла замуж. Ее муж - Евгений Сергеевич Щетинков - был лучшим другом моего отца, соратником по работе. Он долгие годы тайно и безнадежно был влюблен в мою маму, поэтому и не женился. Он был очень хорошим человеком, умным, аналитически мыслящим. Мы дружно жили под одной крышей. Я потом часто с ним советовалась. Мы с мамой все-таки очень эмоционально бросались решать все вопросы, а он трезво раскладывал все по полочкам. Любила ли его мама? Может, и полюбила потом, в процессе совместной жизни. На нее сильное впечатление произвел один эпизод: когда в 40-м году следственным органам понадобился новый акт, характеризующий работу Королева, Щетинков приписал на документе свое "Особое мнение", в котором указал, что "неполадки, имевшие место в работе Королева, нельзя считать умышленными". Уж, казалось бы, Евгений Сергеевич больше всех был заинтересован, чтобы Королев сгинул бы в тюрьме, освободил бы ему путь к сердцу мамы. А поступил по совести. Более того, перед бракосочетанием Евгений Сергеевич даже съездил к моему отцу - поставить его в известность. Папа отнесся к замужеству мамы положительно. - Отец изменился с приходом успеха, славы, денег? - Нет, он не изменился. Разве только... он уже ничего не боялся в жизни. Разговаривал с высокими начальниками тоном, не терпящим возражений. Если ему было что-то надо, он просто снимал трубку и говорил с министрами, с Хрущевым. Если ему нужно было получить какую-то деталь - ее изготавливали и спецсамолетом доставляли в течение считанных часов. Отца ничто не могло остановить, никто не мог на него надавить, приказать сдать в сроки что-то, что, по его мнению, было еще не готово. Его авторитет уже в ту пору был непререкаем. Но ведь и дела говорили за него. Королеву слепо верили. А связи, могущество... Все это лично для себя он не использовал. Зато другим помогал охотно - раз в неделю принимал по личным вопросам по 25-30 сотрудников своего КБ. Он устраивал людей в больницы, доставал лекарства, помогал с жильем... Его любили и сотрудники, и жители города, который по праву носит его имя. - Среди космонавтов ходит байка о том, что, когда Королев умер, Гагарин заполучил его прах, спрятал у себя в сейфе и пообещал похоронить его на Луне. - Я слышала эту историю, но не верю в нее. Никакого "лунного" завещания отец не оставлял. Может, это была идея самого Гагарина? Мог ли - гипотетически - Юрий Алексеевич заполучить прах? Наверное, Гагарин мог все. - Правда, что Гагарин ходил у Королева в любимчиках, а Терешкову Сергей Павлович, наоборот, недолюбливал? - У папы были прекрасные отношения со всем отрядом космонавтов. А Гагарина он выделял прежде всего потому, что тот был первым. - Если бы Королев не умер так рано, какие бы еще открытия подарил своей стране? - Отец мечтал о полетах на Луну, на Марс, на Венеру. Были разработаны конкретные программы. Я читала от руки написанные 16 листов - в 1962 году папа писал про оранжереи в космосе, про разведение животных, про орбитальные станции... Он многое предвосхищал. - Вы часто смотрите на звезды? - Бывает. И знаете, о чем думаю? О том времени, когда, как мечтал мой отец, "в космос можно будет летать по профсоюзным путевкам".

http://www.newsru.com/russia/12jan2007/korolev100.html

Самому секретному ученому и заключенному СССР - 100 лет

Столетие великого ученого и конструктора, создателя первых в мире ракетно-космических систем Сергея Павловича Королева отмечают в России и в Украине, на его родине. В городе Житомире, где родился конструктор, пройдет научная конференция, а Нацбанк Украины выпустил памятную монету. В России также выпустили памятную медаль, в Москве состоится открытие дома-музея Королева, а 18 января с Байконура запускают именной грузовой корабль "Прогресс М-59", названный в честь великого ученого. В пятницу в Государственном Кремлевском Дворце состоится праздничный вечер в память конструктора, на котором ожидают президента России Владимира Путина, сообщает ИТАР-ТАСС со ссылкой на пресс-службу "Роскосмоса".

Однако фильм Юрия Кары "Королев", который режиссер закончил к юбилею великого конструктора, не будет показан на вечере, как это намечалось ранее. Мотивы отмены премьеры фильма, который недавно был показан в Калуге, на родине Циолковского, в Музее космонавтики, выяснить не удалось. Это стало неожиданностью и для режиссера. "Мне эти мотивы тоже не очень понятны, - сказал Юрий Кара в интервью газете "Известия". - В "Роскосмосе" заявили, что считают показ "нецелесообразным". При том, что фильма они не видели, только читали сценарий - год назад, когда мы обратились к ним с просьбой помочь с финансированием проекта". Режиссер также сообщил, что некоторые фрагменты своего сценария недавно обнаружил в документальном телефильме про Королева.

В Кремле, как стало известно режиссеру фильма, вместо презентации ленты состоится концерт с участием Анастасии Волочковой.

Возможно, причиной отмены показа явилось то, что действие фильма проходит в 1938 году, когда Королев отправляется в ссылку в Магадан, где провел шесть лет. Там работало 400 политических заключенных и 50 уголовников. Из таких мест не возвращаются, но он вернулся благодаря хлопотам матери и жены.

Снять фильм к дате Юрия Кару попросили космонавты Алексей Леонов и Георгий Гречко, пишет "Российская газета". Именно Леонову и Гагарину Королев рассказал о неизвестных годах, проведенных им в ссылке. Сам Королев вспоминал об этом редко со словами: "Это - пятно моей жизни".

В фильме снялись известные российские актеры. Роль Королева исполнил Сергей Астахов. Видевшие уже фильм перед Новым годом родственники Сергея Павловича, а также Георгий Гречко, Алексей Леонов и последний из ныне живущих соратников Королева - Борис Черток сказали, что Астахов - это "настоящий Королев". Мать Королева сыграла актриса Наталья Фатеева, известная по картинам "Место встречи изменить нельзя", "Джентльмены удачи", "Три плюс два" и другим.

Жену Королева сыграла Виктория Толстоганова, Циолковского - Сергей Юрский. Александр Семчев снялся в роли генерального прокурора.

Безымянный Главный конструктор

Создатели фильма недаром обратились к трагическим страницам жизни великого ученого. Всю жизнь Королев был одним из самых "засекреченных" людей страны, вся его жизнь прошла в тени "успехов родины". Он дважды мог получить Нобелевскую премию - за запуск первого искусственного спутника Земли и за полет первого космонавта. Но когда Нобелевский комитет предложил назвать фамилию Главного конструктора, Никита Хрущев ответил, как обрубил: "Одного человека назвать нельзя, творцом новой техники у нас является весь народ", пишет в другой статье "Российская газета".

Дочь Королева, Наталия, доктор медицинских наук, лауреат Государственной премии, профессор Московской медицинской академии имени Сеченова, уже не раз давала интервью о своем отце и даже написала книгу "Отец", второе издание которой, включающее уже три тома, только что вышло в издательстве "Наука".

Она рассказала в интервью "Российской газете", что, несмотря на многочисленные публикации, есть еще много нераскрытых страниц жизни великого ученого. Наталия Королева сообщила, что недавно в одном из хранилищ увидела папки из РКК "Энергия", на которых еще стоит гриф "Совершенно секретно".

Имя Королева было рассекречено лишь в день его смерти. Для всех при жизни он оставался безымянным Главным конструктором или профессором К.Сергеевым, статьи которого появлялись в газете "Правда". В день, когда Москва встречала первого космонавта, Главный конструктор даже не смог попасть на Красную площадь. Вместе с женой он встречал Гагарина на аэродроме "Внуково". Но их машина шла в колонне одной из последних, и потом они не смогли пробраться сквозь толпу. Смотрели митинг по телевизору.

Однажды в День космонавтики его чуть было не пустили в первые ряды на торжественном заседании. Охрана преградила ему дорогу, поскольку в лицо Королева никто не знал.

http://www.svobodanews.ru/Transcript/2007/01/12/20070112191846547.html

12.01.2007

В России отмечают 100-летие со дня рождения основателя советской космонавтики Сергея Королева

Программу ведет Андрей Шароградский. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Максим Ярошевский.

Андрей Шароградский: В России широко отмечается 100-летие со дня рождения генерального конструктора ракетной техники, одного из руководителей советской космической программы Сергея Королева. Эксперты отмечают, что в последние годы российская космическая отрасль переживает подъем. Увеличение финансирования со стороны государства, интерес зарубежных и частных инвесторов, а также доходы от космического туризма позволяют Российскому космическому агентству планировать новые амбициозные программы, вроде космического корабля "Клипер" и проектов экспедиции на Марс. Космонавтика вновь становится поводом для патриотической гордости, а фигура Сергея Королева в год его 100-летия еще и идеологической иконой. Тему продолжит Максим Ярошевский.

Максим Ярошевский: 100 лет со дня рождения основоположника практической космонавтики, прежде всего, отмечают в подмосковном наукограде Королеве. Рассказывает корреспондент Радио Свобода Вера Володина.

Вера Володина: Весь земной шар вместил в себя герб города Королева, таким не похвастается, наверное, ни один город земли. Герб появился 10 лет назад с новым именем города - выдающегося академика Сергея Павловича Королева. День его рождения, как и день космонавтики, - это праздник городской и общечеловеческой.

Здесь живут люди, которым есть что рассказать и о завоевании космоса, и о том великом человеке, в чьем имени объединен интеллект и труд тысяч и тысяч. Мне удалось пообщаться с одним из них. Игорь Бажинов, многие годы работавший главным баллистиком Центра управления полетами, вспоминает о днях запуска первого спутника Земли 4 октября 1957 года.

Игорь Бажинов: У нас была организована специальная комната для взаимодействия с КВЦ. Там собрались после запуска, конечно, все руководители, главный конструктор, помощники, исполнители. Пришел туда Сергей Павлович Королев. Все ждали сигналов о том, что спутник запущен, что он работает, первых сигналов. Такие сигналы были переданы, я их сообщил, я был как раз на связи, сообщил примерные параметры его движения. Сергей Павлович сказал: а нельзя ли будет его наблюдать визуально? Ну, я сказал, что он движется таким образом, что у нас эти наблюдения уже не в очень хороших условиях будут находиться, но тем не менее можно попробовать. Вот он попросил достать бинокль и выйти на улицу ко времени наблюдения.

Вера Володина: Спутника тогда на ночном небе они не разглядели из-за облачности.

Игорь Бажинов: Человек, конечно, это неординарный. Сказать в двух-трех словах об этом трудно. Крупно мыслящий, чувствующий хорошо все новое, увлеченный был этой техникой, он был энтузиастом, хотел осуществить межпланетные полеты человека, да и сам, по-моему, он мечтал на спутнике слетать, уже даже когда был руководителем. Впечатления о нем самые богатые, самые уважительные.

Максим Ярошевский: По заказу космонавтов режиссер Юрий Кара снял фильм "Королев" - лента о неизвестных фактах жизни великого человека. Не многие знают, что Сергей Павлович был сослан в сталинские лагеря. Фильм намеревались торжественно представить сегодня в Кремле. Однако презентацию в последний момент отменили. В Кремле отменят 100-летие Королева торжественным концертом. О Королеве, о съемках ленты рассказывает режиссер Юрий Кара.

Юрий Кара: Примерно год назад ко мне обратился космонавт Алексей Архипович Леонов с просьбой снять фильм к 100-летию Сергея Павловича Королева. Это была, конечно, очень тяжелая, но почетная обязанность, ответственная, потому что уже был фильм неплохой "Укрощение огня". Но тогда в те времена (это 60-е - 70-е годы) биография Сергея Королева была закрыта.

Никто даже не догадывался, что он, оказывается, в сталинские времена в 30-е годы был репрессирован, сослан за Магадан на золотодобывающий рудник. Там он должен был погибнуть, потому что тяжелая работа, золото мыли только летом. Зимой они жили в палатках, практически их не кормили. Никто там до весны не доживал. Но его мать сделала все возможное и невозможное - написала письма известным летчикам Громову, Гризодубовой, ходила во все инстанции. Его вызвали на пересмотр дела в Москву. По дороге (это где-то тысяча километров от Магадана) зимой сломалась машина. В 45-градусный мороз он брел голодный, холодный. Упал. Уже умирал. Какая-то добрая душа положила ему буханку горячего хлеба. Он очнулся. Она его спасла - дала сил, чтобы добрести до Магадана. К сожалению, годы, проведенные в сталинских застенках, как выстрел из прошлого, настигли его на 59-м году жизни. Уже готовилась новая программа марсианская, но не хватило здоровья, чтобы ее выполнить.

Вся эта история была рассказана, оказывается, в одной из ночей Алексею Архиповичу Леонову и Юрию Алексеевичу Гагарину. Сергей Павлович Королев оставил их дома, и всю ночь за бутылкой коньяка рассказывал эту настоящую историю своей жизни. Всегда говорил, что вот они ходят вокруг меня эти ребята, охранники, я так постоянно вспоминаю их крик: "Ну-ка, быстро собирайся с вещами на выход. Ты арестован!"

Когда был запущен первый спутник в 1957 году, Нобелевский комитет отметил, что это одно из величайших событий и открытий ХХ века. Сказали, что мы хотим дать Нобелевскую премию главному конструктору, назовите его имя. Хрущев тогда не открыл и сказал: "Нет, у нас такого главного конструктора нет. Конструктор ракеты - весь советский народ. Стартовая площадка - это база социализма".

Максим Ярошевский: При съемках фильма "Королев", что-то удивительное вам запомнилось?

Юрий Кара: Дочь, Наталья Сергеевна, предоставила нам архивные материалы, дала, действительно, личные вещи Сергея Павловича, которые мы использовали в результате съемок. Удивительная атмосфера людей, почитание к этому человеку со стороны всей съемочной группы, со стороны актеров. Сергей Астахов, который сыграл главную роль, его признали на просмотре космонавты и родственники, дочь, и сказали - вот, действительно, он и внешне, и внутренне воплотил характер именно Королева. Единственный недостаток, который они отметили, все-таки фильм двухчасовой, мы рассказывали от начала поворота биографии Сергея Павловича, то есть в начале он конструировал планеры, самолеты, но после встречи с Циолковским он поменял решение. Он решил заняться ракетами. Его первые ракеты, создание первых ракет, когда никто в это не верил, не давали денег. Они на полигон возили ракеты в трамвае. Представляете, сейчас, если бы три конструктора вошли в метро с двухметровой ракетой! Был бы переполох. А тогда народ даже не понял, что за трубу несут. Космонавты сказали, что единственный недостаток фильма, что он заканчивается 1940 годом. Нужно обязательно снять продолжение, чтобы рассказать и о дальнейших шагах этого замечательного человека.

Максим Ярошевский: Когда можно будет увидеть это кино?

Юрий Кара: Дело в том, что в этом году еще юбилей - 50-лет первому спутнику, который был запущен Сергеем Павловичем Королевым. Мы все-таки надеемся выпустить его к 12 апреля - это День космонавтики. Вначале он выйдет в кинотеатрах, надеемся, а 4 октября (к 50-летию запуска спутника) мы планируем, что он выйдет на телевидении.

"Парламентская газета", 15.01.2007

"ОН ЗНАЛ, КАКОЙ БУДЕТ МКС"

Дочь Сергея Павловича Королева Наталия рассказывает об отце

12 января исполнилось 100 лет со дня рождения основоположника практической космонавтики, первого в стране главного конструктора ракетно-космических систем С.П. Королева. Об отце рассказывает Наталия Сергеевна Королева - хранитель домашнего музея, профессор Московской медицинской академии им. И.М. Сеченова, лауреат Государственной премии, известный в Москве легочный хирург и просто красивая женщина. Первое, что бросается в глаза при знакомстве с ней, - удивительное сходство с отцом. Так и хочется сказать - папина дочка.

Я всегда обожала, боготворила отца, в раннем детстве даже больше, чем маму. Рядом с ним было очень интересно. Однажды, когда мне было десять лет, я получила в подарок книгу Жюля Верна "Из пушки на Луну". Отец вдруг сказал, что скоро настанет время, когда такой полет станет возможным на самом деле. Я решила, что он меня разыгрывает. При нашей жизни быть такого не может! Однако отец очень серьезно ответил: "Запомни этот день и наш разговор. Полет на Луну обязательно состоится при нашей жизни". Я знала, что он занимается какой-то серьезной работой, но, конечно, еще не понимала, в чем ее суть. К тому же она долгие годы, вплоть до его смерти, была засекречена.

В начале 30-х годов прошлого века он возглавлял знаменитую ГИРД Группу изучения реактивного движения. Первые пуски маленьких ракет на полигоне в Нахабине обозначили путь к космическому будущему человечества. А в 1933 году был основан Реактивный НИИ, в котором он работал вплоть до ареста в 1938 году.

- Вы присутствовали при аресте?

~ Нет, я тогда с няней жила на даче в Барвихе и о том, как все было, знаю со слов мамы. Разумеется, она рассказала мне эту страшную историю намного позже. К тому моменту были арестованы многие коллеги отца по работе - М.Н. Тухачевский, Р.П. Эйдеман, И.Т. Клейменов, Г.Э. Лангемак, В.П. Глушко, поэтому отец был почти уверен, что та же участь может постигнуть и его. Однако человеку свойственно надеяться на лучшее, даже понимая, что все безнадежно. 27 июня 1938 года мама возвращалась с работы около 9 часов вечера. Подойдя к дому, она увидела двух мужчин, прогуливающихся по улице и присматривающихся к прохожим. Мама рассказывала мне потом, как сжалось ее сердце. Она бросилась бегом на шестой этаж (в доме тогда не было лифта) и со страхом постучала в дверь. Открыл отец. Он обнял ее и тихо произнес: "Ну это уже, видимо, за мной". На столе стоял патефон. Отец сказал, что продал облигацию и купил пластинку - на одной стороне "Метелица", на другой "Во поле березонька стояла". Завел патефон, и они несколько раз послушали песни. Около полуночи раздался стук в дверь. Был обыск - в доме перевернули все вверх дном. Утром отца увели. Мама сразу же сообщила по телефону о случившемся бабушке, матери Сергея Павловича, Марии Николаевне. Та немедленно примчалась на Конюшковскую. Еще не зная деталей, она думала, что сына уже, возможно, нет в живых. "Жив?" - спросила она, когда мама открыла дверь. "Жив, но арестован", - ответила мама. "Слава Богу!" - воскликнула бабушка, и мама в первый миг решила, что та сошла с ума. Но бабушка твердо пояснила: "Главное - жив, значит, не все потеряно, и мы будем бороться".

- Обвинение в антисоветской троцкистской деятельности выглядело совершенно нелепо. Почему же Сергей Павлович вскоре признал свою вину?

- К нему применили безошибочный психологический прием - сказали, что, если он этого не сделает, сегодня же арестуют его жену, мою маму, а меня отправят в детский дом. Кстати, этого долгое время опасалась вся моя родня. На случай ареста мамы у нас лежали наготове документы об удочерении меня бабушкой со стороны мамы Софьей Федоровной. Когда мама ходила на свидания с отцом в Бутырскую тюрьму, бабушка Соня всегда ждала ее на выходе. В том случае, если бы мама не вернулась, она должна была бы немедленно удочерить меня. Разумеется, я всего этого не знала. Долгое время я жила с легендой, что мой папа - летчик, находящийся на ответственном задании.

- Правда ли, что мать Сергея Павловича не раз спасала его от смерти?

- Да. Во время пилотажных испытаний планера СК-3 ("Сергей Королев". - Н.Л.) "Красная звезда" в ноябре 1930 года, проходивших в Крыму, отец, конструктор этой машины, готовился сам выполнять фигуры высшего пилотажа, но внезапно заболел брюшным тифом. Бабушке позвонили в Москву и предложили приехать в Феодосию. Она потом вспоминала, как у нее все оборвалось внутри: она решила, что сын погиб. К моменту приезда матери он действительно был на волосок от смерти. Началось воспаление среднего уха, поднялась высокая температура, и бабушке пришлось срочно на перекладных везти сына в Москву. Самостоятельно идти он уже не мог, и при пересадке из одного поезда в другой его переносили на носилках. В Москве отца тут же отвезли в Первую градскую больницу, где ему понадобилась срочная операция. После нее Сергей Павлович выздоравливал около двух месяцев. А разработанный им планер тем временем вошел в историю мирового воздухоплавания: на нем впервые в мире были сделаны "мертвые петли". Газета "Красная звезда" назвала работу его пилотов, заменивших отца, "новым мировым достижением советского планеризма". В другой раз Мария Николаевна спасла отца от неминуемой смерти во время лагерного заключения. Несмотря на почти безнадежное положение, она не сложила рук, писала бесконечные письма и заявления в прокуратуру, лично Сталину, обращалась за помощью к Героям Советского Союза, прославленным летчикам Громову и Гризодубовой и добилась-таки пересмотра его дела, а в итоге и отмены приговора. Невозможно вообразить, чего ей это стоило. Мария Николаевна пережила сына на 14 лет. Она создала Дом-музей Сергея Павловича в нашей квартире. Обладая природным даром рассказчика, она много лет проводила по нему экскурсии и передавала людям частицу своей памяти.

- В марте 1939-го Сергей Павлович был этапирован на Колыму, где чуть не погиб. Как такое могло произойти: ведь приговор по его делу был уже отменен?

- Отец попал на Колыму, где должен был добывать золото для страны, ничего не зная об отмене приговора. В лагере находились около четырехсот осужденных по 58-й статье и до пятидесяти "уркаганов", закоренелых преступников, на счету которых было не одно тяжкое преступление. Именно из них и ставились старшие над "врагами народа". Условия содержания в лагере были крайне тяжелыми. Работали, добывая золото для страны, без выходных по 12 часов в сутки. Хлеба не хватало. Люди болели и умирали. У отца началась цинга. Именно в это время в лагере появился Михаил Александрович Усачев - бывший директор Московского авиазавода, где был построен самолет, на котором в декабре 1938 года разбился Валерий Чкалов. После катастрофы Усачева репрессировали. Это был мужчина высокого роста и крепкого телосложения. В молодости он был тренером по боксу. Увидев царящий в лагере беспредел, он решил навести порядок, и, применив к "уркам" свои боксерские навыки, объяснил, что теперь хозяин здесь он. Низложенный староста повел показывать новому начальнику свое хозяйство. В одной из палаток, как он сказал, "валяется Король" - "доходяга из ваших": дескать, он заболел и вряд ли уже встанет. Усачев вошел в палатку. Под кучей грязного тряпья лежал человек. Он сбросил тряпки и узнал Королева. Вид этого худого, бледного, безжизненного человека поразил его. Усачев провел целое следствие и с той минуты покровительствовал отцу. Безусловно, это спасло ему жизнь.

- Говорят, с тех пор Королев говорил, что ненавидит золото. А вы?

- А я люблю золото и украшения. Помню, на 16-летие бабушка подарила мне маленькое золотое колечко. Я возмутилась: "Это мещанство!" "Ничего, пусть полежит", - ответила она. Через год я надела колечко и поняла, как это красиво. Это было мое первое ювелирное изделие.

- Внешне вы очень похожи на отца. А что у всех общего в характере?

- Когда я объявила отцу о своем намерении стать врачом, как мама, он поддержал меня. Сам не любил лечиться, но понимал, как важна эта профессия. Я окончила школу с золотой медалью, а позже Первый московский медицинский институт им. И.М. Сеченова с "красным" дипломом. Отец сказал, что всегда стремился быть целеустремленным, и рад, что я такая же. Как и он, не люблю попусту тратить время, тоже трудоголик, влюбленный в свое дело. Хотя жизнь меня особыми благами не баловала. Уроки я делала на сундуке в коридоре, а спала на раскладушке. Сотрудники отца надолго запомнили его высказывания, под каждым из которых я готова подписаться: "Если ты сделал быстро, но плохо, все очень скоро забудут, что ты сделал быстро, но запомнят, что сделал плохо. И наоборот". Или: "Тот, кто хочет делать, ищет средства, кто не хочет - причины", "Не согласен - возражай, возражаешь - предлагай, предлагаешь - действуй!" Отец был взрывным человеком, и многие подчиненные его боялись. Но все знали, что он справедлив и отходчив. В своем выступлении перед коллективом предприятия в 1962 году он говорил: "Остается много нерешенных вопросов, ошибок, трудностей, но я бы сказал, что это жизнь. Со всем этим можно было бы справиться, но одну вещь простить нельзя - неряшливость в работе, бездеятельность, самоуспокоенность и зазнайство".

- Несмотря на большую любовь и пережитые вместе беды, ваша семья распалась. В 1949 году Сергей Павлович женился на другой женщине. Как вы к этому отнеслись?

- Для меня это был шок. Мир словно рухнул. Я была обижена на отца за причиненную нам боль. Да и мама, которая любила его всю жизнь, была против моих встреч с новой женой отца. Я была уже студенткой, когда решилась спросить отца о причинах разрыва с мамой. Он ответил, что отношения между мужчиной и женщиной - сложная область человеческих взаимоотношений и понять это я смогу, лишь когда сама выйду замуж. Так и вышло. С первым мужем мне пришлось расстаться. С годами я поняла, что причиной развода родителей была не только новая любовь отца, но и то, что они с мамой оба были сильными, самодостаточными личностями, не умеющими оставаться в чьей-то тени. Для того чтобы сохранить семью, маме, ведущему хирургу Боткинской больницы, надо было уйти с работы и переехать с отцом в подмосковный Калининград, где в начале 40-х годов прошлого века расположилось ракетно-космическое производство страны. Она не смогла решиться на этот шаг. В этот период жизни он и познакомился с будущей второй женой Ниной Ивановной, которая других интересов, кроме мужа, не ведала. Видимо, такой человек и был нужен отцу.

- Когда же вы смогли его простить?

- Дело в том, что, несмотря ни на что, я продолжала любить отца и сильно по нему скучала. В 1961 году я вышла замуж и подумала, что теперь я самостоятельный человек и имею право сама решать, с кем мне общаться, не спрашивая разрешения мамы. И поехала к отцу в Останкино. Он был дома. Я сказала, что очень его люблю и хочу видеть как можно чаще. Отец обнял меня и как будто засветился от радости. Потом мы пили чай, а Нина Ивановна настойчиво спрашивала, не надо ли мне чего-то от отца, подозревая, что меня привела в их дом какая-то корысть. Я твердо ответила, что мне ничего не надо и все, что я хочу, - видеть отца и общаться с ним. Вскоре у меня родился сын Андрей. Отец, который всегда мечтал о сыне, но детей, кроме меня, у него не было, очень радовался внуку. Радость была недолгой: в 1966 году отец умер.

- Ходили слухи и были даже публикации о том, что его отравили, зарезали на операционном столе...

- Ерунда! Когда у него появились кишечные кровотечения, врачи стали выяснять их причину и обнаружили доброкачественный полип прямой кишки. Требовалась пустяковая, как говорили медики, операция. Петровский, тогда министр здравоохранения СССР и директор НИИ клинической и экспериментальной хирургии, где я тогда работала, лично брал у отца биопсию образования прямой кишки и никаких признаков злокачественной опухоли не обнаружил. 14 января 1966 года в 8 утра отца взяли в операционную. Предполагалось, что удаление полипа займет немного времени, поэтому уже на 10 утра в нашем институте была назначена другая операция, проводить которую должен был тоже Петровский. Но все произошло совсем не так. Позднее я тщательно изучила историю болезни отца. Когда врачи попытались с помощью эндоскопа удалить полип, началось массивное кишечное кровотечение, остановить которое было можно, только вскрыв брюшную полость. Для выполнения такой операции масочного наркоза, под которым находился отец, было недостаточно. Однако ввести в трахею трубку из-за анатомических особенностей строения шеи отца и сломанных во время допросов челюстей не удалось и операция продолжалась под масочным наркозом, опасным для человека с больным сердцем. При вскрытии брюшной полости Петровский обнаружил большую злокачественную опухоль прямой кишки, имевшую форму айсберга. Большая ее часть выступала за пределы кишки, а меньшая находилась внутри, симулируя полип. Таким образом коварная болезнь спряталась от врачей. Опухоль была удалена. Только около трех часов дня хирурги вышли из операционной и отправились пить чай. Через двадцать минут их вызвали назад: у пациента остановилось сердце. Реанимировать отца не удалось. Врачи сделали все, что было в их силах, но болезнь оказалась сильнее. Род Королевых не оборвался: у Сергея Павловича трое внуков и пятеро правнуков. Ни один из потомков его не подвел. Все хорошо учатся и работают. Хотя ракеты никто и не строит...

- Наталия Сергеевна, как, по вашему мнению, Сергей Павлович отнесся бы к сегодняшней ситуации в стране, когда наука не финансируется, а ракетно-космическая отрасль приходит в упадок?

- Я думаю, он прежде всего постарался бы не допустить такой ситуации. Хотя история не знает сослагательного наклонения. У него было множество планов. Только что вышел трехтомник моей книги об отце, где впервые опубликованы его заметки, написанные им от руки еще в 1962 году. Читая их, поражаешься, до каких деталей он представлял себе космонавтику будущего - орбитальную станцию с оранжереями, животными и всем тем, что уже воплощено или будет на МКС.

"Деловой вторник" (приложение к газете "Труд"), 16.01.07

В.Губарев.

"УНЕСЕННЫЙ МЕЧТОЙ"

МАЛОИЗВЕСТНЫЕ СТРАНИЦЫ ИЗ ЖИЗНИ СЕРГЕЯ ПАВЛОВИЧА КОРОЛЕВА, КОТОРОМУ 12 ЯНВАРЯ ИСПОЛНИЛОСЬ БЫ 100 ЛЕТ

Известно, что Сергей Павлович Королев притягивал к себе талантливых людей. И все, кого он выбирал, становились крупными учеными, известными космонавтами или прекрасными конструкторами. Все, кроме одного... Этим исключением стал доктор технических наук Георгий Петрович Катыс. Королев не только хотел, но и мечтал реализовать идеи ученого, однако главного осуществить не успел. Для Георгия Петровича Катыса большая наука началась в начале 1953 года с защиты диссертации в МВТУ, а уже в апреле кандидата наук направили в закрытый НИИ, в лабораторию испытаний ракетных топлив. Здесь молодой ученый занялся разработкой системы предотвращения взрывов жидкостных ракетных двигателей (ЖРД). И хотя реализовать проект тогда не удалось, Катыс все же создал ряд приборов, предназначенных для контроля массовых расходов различных газовых, жидких и сыпучих веществ. В то время Катыс и познакомился с Королевым. Сергея Павловича заинтересовали его работы по тепловизионной системе, и он свел его со своими специалистами. Во время одной из бесед Катыс рассказал академику о своем желании участвовать в освоении космического пространства в качестве космонавта-ученого. Сергей Павлович эту идею одобрил, но порекомендовал обратиться непосредственно к Хрущеву, подчеркнув, что может рассчитывать и на его поддержку. Генерального конструктора особенно привлекло предложение о построении подробного информационного портрета Земли с помощью оптико-электронных систем. В своем письме Хрущеву автор проекта довольно подробно изложил свою точку зрения на освоение космоса и на роль космонавта-исследователя, в котором видел, естественно, самого себя.

- Не знаю, дошло ли письмо до самого Хрущева, однако события развивались стремительно, - вспоминает Катыс. - Письмо я отправил 17 июля. И вот не прошло и месяца, как я был направлен на медкомиссию, которую успешно прошел в том же 1962 году. Однако в отряд космонавтов я был зачислен позже как представитель Академии наук СССР. Я начал .подготовку к полету на новом трехместном космическом корабле. Вскоре в нашей группе появился Константин Феоктистов. Мне рассказали, что он представитель ОКБ-1, кандидат технических наук. Я понял, что мы будем претендовать на место в корабле. Не скрою, я был убежден: первенство принадлежит мне. Были сформированы два экипажа для полета на "Восходе". В основной вошли Волынов, я и Егоров, в дублирующий - Комаров, Феоктистов, Сорокин и Лазарев. Тренировки шли весьма интенсивно. Я принимал участие во всех: прыгал с парашютом, летал на истребителе, а затем и на Ту-104, отрабатывал посадку на воду и так далее. Феоктистову врачи запретили некоторые тренировки, и я решил, что его вскоре отчислят... Сомнения, что полечу именно я, начали появляться чуть позже, - продолжает Катыс. - Особенно, когда я отказался вступить в партию. Я объяснил, что не могу носить красный билет члена КПСС, так как именно такой билет носили и, возможно, еще носят те подонки, которые оклеветали, а потом расстреляли моего отца. Мне вдруг стало ясно, что генерал Каманин сделает все возможное, чтобы избавиться от меня. Чего в конце концов Каманин и добился: меня переместили из основного экипажа в дублирующий.

- И как на это среагировал Королев? - спрашиваю у Катыса.

- С ним у нас состоялся разговор перед стартом "Восхода-1", - рассказывает Катыс. - Он начал так: "Георгий Петрович, вы должны выполнить во время космического полета солидные научные исследования. Только тогда ваш полет будет иметь смысл. А в течение суточного полета вы ничего исследовать не успеете. Вам нужно лететь в космос на 10-15 суток с тщательно проработанной научной программой и специальной аппаратурой. На сутки же пусть летит Феоктистов, который все уши прожужжал разговорами об этом полете. Ему нужно "паблисити", ну и Бог с ним - он его получит". Эти слова Королева напоминали попытку подсластить горькую пилюлю. Однако железная логика в этих рассуждениях имелась. Во время той беседы Королев предложил Катысу разработать программу для научных исследований "Восхода-3", до полета которого, по планам Королева, оставалось чуть более года. Встреча с академиком произвела на Катыса неизгладимое впечатление. Королев увлеченно говорил о целях и задачах очередного космического эксперимента. Было видно, что он уже глубоко обдумал свои замыслы. Этот монолог продолжался достаточно долго, и Катыс лишний раз утвердился в том, что этот человек по интеллектуальному уровню был на несколько порядков выше тех, с которыми приходилось обычно встречаться. В завершение беседы Сергей Павлович сказал: "Я полностью отдаю вам, Георгий Петрович, "Восход-3" для проведения научных экспериментов и исследований в космосе. Действуйте оперативно. Широко привлекайте смежников. А я готов оказать вам максимальную помощь". После этих слов Катыс с еще большим энтузиазмом стал готовить научную программу "Восхода-3". В основном это были эксперименты по зондированию Земли, исследованию природных ресурсов. Конечно, речь шла о программе для группы космических кораблей, а не только для "Восхода-3". Полет "третьего" должен был стать лишь началом комплекса научных космических исследований. Вполне естественно, для выполнения ее требовались высококлассные специалисты. С этой целью Катыс и предложил создать отряд космонавтов Академии наук СССР. Дело, однако, двигалось медленно. Только в конце апреля 1965 года президент АН СССР М.В. Келдыш принял решение создать такой отряд. В него предполагалось отобрать физиков, астрономов, биологов, геологов и представителей других специальностей. А так как у Академии опыта отбора космонавтов не было, формированием данной группы пришлось заняться Катысу. Но это будет чуть позже, пока же по просьбе Королева Катыс форсировал работы по "Восходу-3". Борис Волынов был утвержден командиром корабля, а Георгий Петрович - исследователем. Полет планировался на 15 суток. Однако вскоре начали проявляться всевозможные трудности. Смежники не успевали создать новую систему жизнеобеспечения, в КБ начали создавать новый корабль "Союз", а военные - проявлять "характер": они потребовали, чтобы вся программа полета была подчинена только их целям. Единственный человек, который мог эффективно отстаивать нужную точку зрения, был, конечно же, Королев. Ему помогали академики Келдыш и Петров. Но тут случилась трагедия - не стало Сергея Павловича... Естественно, сразу же все изменилось: научная программа "Восхода-3" была заменена военной. Сменивший же Королева академик Мишин не мог противостоять военным - такого авторитета, как у Сергея Павловича, у него не было. В итоге "Восход-3" так и не полетел. Ясно, что это была авантюра, и она провалилась. Иначе и быть не могло!..

- А в Америке в то время уже была группа ученых?

- Она появилась у них в 1964 году. У нас - на три года позже. Но если в США коллегам уделялось особое внимание, то к нам отношение было предвзятое... Группа в Центре подготовки космонавтов была воспринята как инородное тело, она полностью игнорировалась. Тем не менее группа просуществовала до 1974 года. Из различных институтов и университетов были отобраны 24 молодых ученых. Все они были направлены на медкомиссию. Активное участие в формировании группы принимал Мстислав Всеволодович Келдыш. Его настойчивость помогла преодолеть негативное отношение к созданию этой группы военных и ОКБ-1. И хотя медики сделали все возможное, чтобы забраковать кандидатов от АН СССР, все-таки 19 человек были допущены для подготовки в ЦПК. Из них генерал Каманин лично отобрал пять человек, которые и приступили к тренировкам. Это были молодые и талантливые ученые Рудольф Гуляев, Ординард Коломийцев, Марс Фаткуллин и Валентин Ершов. Первые трое - из Института земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн, а Ершов - из Института прикладной математики. Трое ученых из ИЗМИРАНа должны были участвовать в проведении исследований солнечно-земных связей, а Ершов - взять на себя навигационное обеспечение облета Луны. Кстати, вышло специальное Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР N 270-105 от 27 марта 1967 года о создании группы космонавтов АН СССР. Но это постановление игнорировалось. Катыс пытался долгое время включить членов группы в конкретные программы предполетной подготовки, но везде встречал стену безразличия. Да и время было весьма неудачное: на нашу космонавтику посыпались всяческие неудачи, аварии и катастрофы... Ну а когда речь зашла об экономии средств на космос, то одной из первых жертв стала группа космонавтов Академии наук. В ЦК, где космонавтику курировало несколько отделов, никто не стал ее поддерживать, так как в группе не было ни одного члена партии.

- Но я сейчас думаю, - говорит Катыс, - будь жив Сергей Павлович Королев, это обстоятельство никогда не стало бы определяющим, ведь партийность и космос - понятия несовместимые. И тогда развитие отечественной космонавтики пошло бы совершенно по другому пути.

"Вечерняя Москва", 15.01.2007

"ПАПУ НЕ ПУСТИЛИ НА ВСТРЕЧУ С ГАГАРИНЫМ"

Мы встретились с Натальей Королевой, дочерью Сергея Павловича Королева, позавчера, когда в Москве проходили торжества в честь 100-летнего юбилея конструктора. В одной из комнат ее квартиры - домашний музей. На стенах - портреты отца, а около стола крутится его младшая правнучка, пятилетняя Лена. Наталья Сергеевна выглядит устало: подготовка к юбилею отца отняла много сил.

"Какой самый ценный совет дал мне отец? - повторяет мой вопрос Наталья Сергеевна и начинает "читать" по памяти: "Наташа, через несколько дней наступает день твоего совершеннолетия, и ты по праву можешь себя считать взрослым человеком, от всего сердца приветствую тебя в этот день и желаю быть достойным гражданином нашей великой Советской Родины. Несмотря на тяжелые испытания, которые мы все вынесли за минувшие годы, ни на один миг наша Родина не оставляла заботы о тебе. Как бы ни было трудно, но ты росла и училась и жизнь для тебя была светлой. Помни об этом всегда и всегда люби наш народ и землю, на которой ты выросла..." Это письмо он написал мне к 18-летию. И лучшие слова тут найти сложно. Я тоже всегда внушала своим детям: любите Родину и свой народ. Никогда не могла бы жить в чужой стране и не хочу, чтобы кто-то из них уехал. Больше недели за границей я не выдерживаю - там все чужое.

- А вам не кажется, что Родина отняла у вас отца? Когда вы были совсем маленькой, его посадили в тюрьму, потом бесконечная работа.

- Да, первые воспоминания об отце - наше свидание в Бутырской тюрьме. Он тогда работал в туполевской шараге. А мама мне говорила, что папа не живет с нами, потому что он летчик и занят серьезной работой. Я его все время ждала. И когда мы поехали на первое свидание с папой, очень волновалась... И - вот отец наконец вышел к нам; правда, вместе с охранником. Я его первым делом спрашиваю: "Папа, как ты смог сесть здесь на своем самолете, ведь тут такой маленький дворик". А вместо отца отвечает охранник: "Сесть-то сюда легко, а вот выйти не очень..." Шутка такая. Потом мы еще с ним таким образом встречались, и он каждый раз приносил мне какие-то сладости. Условия для привилегированных заключенных были особые, их неплохо кормили. В 1944-м отца освободили, а в 1945-м он вернулся в Москву. Но вскоре его отправили в Германию - изучать немецкую ракетную технику, а в 1949 году родители разошлись. Но с папой мы поддерживали отношения, он всегда интересовался моей жизнью: что я читаю, с кем дружу. Он очень любил литературу, но у него было очень мало времени. Потому что главным для него была работа...

- Имя Королева было засекречено. Как ему, наверное, было обидно...

- Да, он просил никогда никому не рассказывать, чем он занимается и кто он такой. И я не проболталась ни разу. Когда я вместе со всей Москвой встречала Гагарина и кто-то сказал: "Интересно бы узнать, кто этот главный конструктор?", очень хотелось крикнуть: "Это мой папа!", но - сдержалась. А еще папа очень хотел полететь в космос и как-то сказал, что на месте Гагарина должен был быть он, но его, конечно, никто бы не пустил...

- А вы о космосе мечтали?

- Даже не думала! Тогда в космонавты брали только летчиков-истребителей. А я с детства хотела быть врачом, как мама. Она, кстати, была категорически против этого. Но потом все же смирилась. И я никогда не пожалела, что стала хирургом - 40 лет простояла у операционного стола. Кстати, мой старший сын Андрей, которого Сергей Павлович еще успел подержать на руках, доктор медицинских наук, и дочь Маша-врач...

- То есть с космосом никто из внуков Королева жизнь не связал?

- Сергей, мой младший сын, окончил МГТУ имени Баумана, тот же факультет, что и отец, и работал какое-то время в космической промышленности. Но после перестройки ему пришлось уйти в более денежную сферу.

- Не грустно, что времена, когда все бредили космосом, остались в прошлом?

- Сегодня, я думаю, важно промышленное применение космических завоеваний.

То, о чем говорил еще Циолковский. Хотя отец был уверен, что в космосе люди будут жить месяцами, туда полетят за вдохновением художники и поэты, и обычные люди по профсоюзным путевкам. И, между прочим, пока его предсказания сбывались. Еще в 1945 году он, увидев, как я читаю Жюля Верна, заявил, что через 20-25 лет человек будет на Луне. Я не поверила, но так и произошло.

- А как Сергей Павлович отмечал свой день рождения?

- В детстве дни рождения ему устраивала его мама, и он всегда просил, чтобы моя будущая мама сидела рядом с ним. Они были одноклассниками. Так и спрашивал: "Ты не забыла посадить меня рядом с Лялей?" Маму звали Ксения, но все звали ее Лялей. А последний свой день рождения он встретил в больнице. После его смерти каждый год 12 января в нашей квартире собираются 25-30 человек: коллеги, родственники, друзья. Вспоминают, рассказывают много хорошего. Он ведь всем помогал, и все его любили, не только как великого конструктора, а как достойного человека.

http://www.polit.ru/science/2007/01/16/korolev1.html

Проспект Королева

16 января 2007

О чем предпочитают вспоминать и не вспоминать в дни столетия человека, выведшего нас в космос

Прежде, чем осесть на одном месте, наша семья несколько раз переезжала по Петербургу (тогда еще Ленинграду), пока в 1982 г. не оказалась на самом краю города. Дом был третьим от бескрайних болот, тянувшихся в сторону Лахтинского разлива. Наш подъезд выходил на небольшую улицу, ведшую из ниоткуда в никуда — один ее конец упирался в парк (лес) Челюскинцев, другой — в поросшие ивой гряды заболоченной пустоши. Вдоль улицы тянулась вереница чахлых деревьев, закрепленных на растяжках к дрекольям, которые местные хулиганы и приезжие учащиеся ПТУ выдергивали для дела в наиболее сложные периоды своих непростых взаимоотношений. Эта улица носила гордое название проспекта Королева. Для тех, кто не знал, на углу висела крашеная голубой краской с темно-синими трафаретными буквами справка. «С. П. Королев, генеральный конструктор...»

Мне не надо было объяснять. Я с детства слышал его имя, еще не зная, что оно стало широко известно всего лишь за четыре года до моего рождения, когда бездыханное тело его обладателя уже готовили к первой и последней встрече с благодарным народом в Колонном зале Дома союзов.

Ученый и конструктор, с 1946 г. — сотрудник Королева, Борис Евсеевич Черток вспоминал:

... никто, кроме нескольких тысяч человек, которых пропустят в Колонный зал вне очереди, вообще ничего никогда ранее не слышал о Сергее Павловиче Королеве. Мне кажется, что сотни тысяч человек пришли в понедельник 17 января к гробу Королева и во вторник 18 января к урне с его прахом потому, что наконец-то им открыли частицу правды. Наконец сказали, кому надо воздать должное за величайшую победу человеческой цивилизации. Было общее чувство приобщения к частично раскрытой тайне. Пусть на мертвого, но можно взглянуть. В траурной очереди демонстрировалась космическая общность людей. Было общее горе и общая гордость. Люди с опозданием, но получили возможность воздать должное за великие свершения великому Королеву. Каждый проходивший мимо гроба как бы прикасался к этим историческим свершениям. Может быть, далеко не все со мной согласятся, но я для себя именно так объяснил стремление многих тысяч людей пройти через Колонный зал. ... В 8 часов вечера должны были прекратить доступ в Колонный зал, но очередь еще тянулась по Пушкинской улице. Комиссия по похоронам приняла решение продлить прохождение еще на час.

Безвестный или глубоко засекреченный большую часть своей недолгой жизни, Королев отдавал свои тайны не сразу. Лишь много лет спустя, благодаря воспоминаниям друзей, трудам историков и самоотверженной работе его дочери, хирурга Натальи Сергеевны Королевой, удалось заполнить зиявшие там и сям пробелы, исправить неточности, вкравшиеся в ранние биографические очерки. Даже дата рождения на памятной табличке, за которой покоится его прах в Кремлевской стене, указана не по новому, а по старому стилю — 30 декабря 1906, вместо 12 января 1907, отмечаемого сейчас.

Он родился в Житомире. В 1915 г. поступил в подготовительные классы гимназии в Киеве, в полном неожиданностей 1917 — пошел в первый класс гимназии в Одессе, куда переехали мать, Мария Николаевна, и отчим — Георгий Михайлович Баланин. Он проучился в гимназии недолго — ее закрыли, потом были четыре месяца единой трудовой школы, тоже вскоре закрывшейся. Далее последовал период домашнего образования — его мать и отчим были учителями, к тому же отчим, помимо педагогического, имел и солидное инженерное образование. Лишь в 1922 он поступил в Одесскую стройпрофшколу №1. Учительский состав ее, несмотря на «строительное», название был подобран из преподавателей высших учебных заведений Одессы, а статус «нормальной» школы позволял в дальнейшем поступать в вуз без экзаменов.

В школе Сергей увлекся авиацией, познакомился с одесскими авиаторами, вступил в добровольное общество ОАВУК (Общество авиаторов Украины и Крыма), занялся планеризмом. Сейчас уже мало кто помнит, что путь Королева в космос начался с увлечения планерами. Он спроектировал несколько планеров, замечательных своими летными характеристиками. На одной из его моделей впервые была выполнена мертвая петля без дополнительного подъема планера самолетом. Он не только конструировал планеры, он сам летал на них. У него за плечами соревнования в Мекке планеристов СССР — Коктебеле, одиннадцатичасовой перелет к месту соревнований на планере, прицепленном к самолету, однако все это будет позже, уже в студенческие годы.

26 августа 1924 г. он становится студентом Киевского политехнического института. Решающую роль сыграли трудовой стаж и аттестат из профшколы, освобождавший от экзамена. Отучившись в КПИ два года, он переводится на аэромеханическое отделение механического факультета МВТУ им. Баумана и перебирается в Москву, куда к этому времени переехали его отчим и мать. Именно в МВТУ им. Баумана Королев проектирует свои планеры и добивается запуска в производство. Там он строит свой первый планер «Коктебель», а потом — СК-3 («Красная звезда»), способный выполнять фигуры высшего пилотажа.

Одновременно с учебой в МВТУ Сергей работал инженером на разных авиазаводах Москвы, а потом — и в ЦАГИ. Однако осенью 1931 г. Королев, после знакомства с Фридрихом Артуровичем Цандером, оказывается в Группе по изучению реактивных двигателей и реактивного летания (ГИРД) при Осоавиахиме. Уже весной 1932 Королев становится во главе ГИРДа, но вскоре группа теряет независимость. В стране идет централизация управления всем, чем только можно, борьба со страшными врагами государственного планирования научной мысли: мелкотемьем и дублированием тематики. Газодинамическую лабораторию (ГДЛ) в Ленинграде и московский ГИРД объединяют в РНИИ (Ракетный НИИ).

В новом институте начинаются кадровые игры и интриги. Королева, сначала главного инженера РНИИ, понижают в должности, переводя в один из отделов, что, по сути, спасает ему жизнь. Надвигается 1937 г. Расстреляны председатель ЦС Осоавиахима Р. П. Эйдельман, подписывавший приказ о назначении Королева начальником ГИРД, маршал М. Н. Тухачевский, инициатор создания РНИИ, начинаются аресты и в самом институте. Арестован и расстрелян директор института И. Т. Клейменов и назначенный им — на смену Королеву — на должность главного инженера Г. Э. Лангемак. Под пытками они подписали показания о созданной ими в институте троцкистской организации, в которую входили С. П. Королев и еще один выдающийся инженер-ракетчик Валентин Петрович Глушко. 23 марта 1938 г. арестован Глушко, через три месяца — 27 июня — Королев, уже понимающий, что арест неминуем: ему отказали в продлении допуска к секретным работам и отсрочка вызвана, вероятно, лишь травмой, только что полученной им на очередных испытаниях.

Снова побои и угрозы. У Королева на воле остались жена и трехлетняя дочь. Он подписывает признательные показания. На «суде» (его дело разбиралось одной из печально знаменитых «троек») он откажется от своих признаний на предварительном следствии, сообщив, что они получены под давлением, но это не поможет ему, как не помогло никому другому. Государственная машина мелет без разбору. Глушко, по счастливому стечению обстоятельств, попадает в «шарашку» — тюремное КБ при НКВД. Королева ждет другая судьба: этап. 3 августа 1939 г. он оказывается на золотоносном прииске Мальдяк в семиста километрах от Магадана. Можно долго удивляться бессеребренничеству российской интеллигенции, искать его истоки. Отношения Королева к серебру неизвестны. По свидетельству дочери, Королев до последних дней ненавидел золото.

Пока Королев писал письма, требуя пересмотра дела и возвращения к работе, пока надеялся заинтересовать вождя перспективами реактивной авиации, на воле его мать делала возможное и невозможное, чтобы вернуть сына. Ей удалось связаться с депутатами Верховного Совета СССР и Героями Советского Союза, летчиком Михаилом Михайловичем Громовым и летчицей Валентиной Степановной Гризодубовой, знавшими Королева и могшими ему помочь. Они не побоялись написать запросы в НКВД. Королева отзывают из лагеря на дополнительное следствие.

Королеву повезло. Он не остался зимовать и не погиб на прииске, где заключенные умирали сотнями, он не утонул вместе с семью сотнями заключенных, запертых в трюмах «Индигирки», на которую его не пустили, потому что не хватило мест, он нашел оставленную добросердечными людьми специально для зеков буханку хлеба, которая спасла ему жизнь в холодном декабрьском Магадане. 28 февраля 1940 г. Королев снова оказывается в Москве, в Бутырской. Фотография молодого конструктора, помещенная нами в качестве иллюстрации к этой заметке, была любезно предоставлена администрацией тюрьмы и приобщена к делу (опубликована в биографической книге «Отец», написанной Натальей Королевой). Осенью, 18 сентября 1940 г., после тревожного ожидания (первоначально его повторно приговорили, на этот раз не к десяти, а к восьми годам) С. П. Королева, по запросу его учителя по МВТУ им. Баумана — А. Н. Туполева, переводят в спецтюрьму НКВД ЦКБ-29, шарашку при ЦАГИ, в котором он работал в начале 1930-х. В июле 1941 г. шарашку эвакуируют в Омск, откуда Королева вскоре вызывают в Казань, где в ОКБ, занимающемся разработкой самолетных двигателей работает сослуживец по РНИИ, В. П. Глушко. В 1944 г. Королев попадал под амнистию. 27 июля он досрочно был освобожден из заключения, а 10 августа получил справку о досрочном освобождении и снятии судимости. Реабилитация последует только в 1957 г., за полгода до запуска Первого искусственного спутника Земли.

В 1945 г. Королев вошел в состав советской технической комиссии, которая присутствовала при экспериментальных запусках ФАУ-2. С весны 1946 г. началась совсем другая жизнь. ОКБ-1, дорога к баллистическим ракетам, искусственным спутникам земли, полету человека в космос. Про это вспоминать уже любят.

Он ушел из жизни 14 января 1966 г., едва пережив свой пятьдесят девятый день рождения. Во время операции не выдержало сердце.

Возможно о перипетиях судьбы С. П. Королева следует задуматься тем, кто с грустью вздыхает о благодатных временах советской науки, кто жаждет укрепления утраченного было трогательного альянса между наукой и государством. Отбросив неприятные воспоминания вместе с неизбежно порождаемыми ими сомнениями, ученые вновь льнут к своему поневоле единственному кормильцу.

В этот момент не хочется напоминать, что только в этой системе было возможно арестовать человека по вымышленному обвинению, выбить из него под пытками и угрозами показания против своих товарищей, осудить за несуществующие преступления на десять лет лагерей, гноить в лагере, где он будет приносить пользу добычей «золотишка» — сколько сможет, пока не умрет. Затем выдернуть, пошарив лапой в дальнем ящике, завалявшийся в нем полуживой винтик государственной сашины, слегка почистить и направить приносить пользу стране в тюремное КБ. Подарить реабилитацию через девятнадцать лет после ареста и за девять лет до смерти, чтобы можно было, проведя лучшие годы в тюрьмах, лагерях и тюремных КБ, пожить шестой десяток оправданным, восстановленным в правах, честным человеком. Без имени. За вечным, казалось, псевдонимом Сергеев. Вернуть имя — по-царски, с размахом, как шубу с плеча — в некрологе, В некрологе, который Б. Е. Черток, робея, напишет, по привычке легендирования тщательно скрывая род занятий так и не рассекреченого генерального конструктора, а власть, хитро подмигнув, бодро сформулирует «В лице С.П. Королева наша страна и мировая наука потеряла выдающегося ученого в области ракетно-космической техники, конструктора первых искусственных спутников Земли и космических кораблей, открывших эру освоения человечеством космического пространства...». Вернет имя и решительно вычеркнет из черновика некролога единственную фразу-намек на «годы несправедливых гонений». Зачем? Эта фраза будет излишней в триумфальном чествовании советской технической мысли. Система не отпускала Королева, которому после смерти снова пришлось сыграть роль винтика, на этот раз, преимущественно идеологической машины.

Эта добрая традиция избирательного забвения как нельзя кстати сейчас. Вместо нового фильма о Королеве, действие которого разворачивается в годы, которые не хочется вспоминать (все начинается в 1938), по заказу Росавиакосмоса станцует Анастасия Волочкова. Заключенный номер 1442, мелькающий в статьях, смотрится утешительно на фоне номера 236438, под которым С. П. Королев был зарегистрирован по прибытии в бухту Нагаево перед отправкой на прииск. К столетию генерального конструктора ИТАР-ТАСС выпустил выдержанный в духе лучших образцов советского плаката унылых 1970-х постер с основными датами славного творческого пути С. П. Королева и достойным машины времени скачком из 1934 в 1946 гг., за которые, с ним, судя по всему, ничего особенно примечательного не случилось. Мы, похоже, и впрямь снова хотим все забыть. Забыть, что даже лучшие и сильнейшие люди нашей могучей державы воспринимались партией и правительством лишь как легко заменимые «винтики» для выполнения тех или иных функций. С удручающим безразличием — в лагерь, потом, со столь же непредсказуемым рачением — обратно в КБ, а после смерти — милости просим на пьедестал для вдохновления тех, кто выжил. Он не склонялся перед обстоятельствами, но система безжалостно использовала его, не обращая на это никакого внимания.

Не будем о грустном. Я возвращаюсь к тому, с чего начал. Прошли годы. Проспект Королева из маленькой непонятной улицы превратился в одну из осевых магистралей нового района, с роскошными раскидистыми липами и высоченными, до седьмого этажа, березами, с непрестанно снующими туда-сюда машинами, магазинами, исполинскими башнями новых домов, возвышающимися над карликовыми теперь девятиэтажками.

Проспект повторил судьбу дороги из ниоткуда в никуда, которую упорно строил мечтатель, так и не разочаровавшийся в жизни, несмотря на то, что выпало на его долю. Строил, проектируя планеры, возя ракеты в трамвае, ожидая ареста, умирая от цинги в Магадане, добиваясь возвращения к любимому делу, посылая в неизведанное первого человека. Эта дорога превратилась в широкую магистраль, ведущую в новый, военный (увы), промышленный и научный космос. Тот космос, без которого мы уже не в состоянии помыслить нашу современную жизнь, оснащенную телевидением, мобильной связью, GPS, точнейшими современными картами, сверхчистыми материалами и многим, многим другим.

Алексей Куприянов

На фото — С. П. Королев в Бутырской тюрьме 29 февраля 1940 г.

ПУБЛИКАЦИИ ПРЕДЫДУЩИХ ЛЕТ

http://www.pnp.ru/archive/08890112.html

Парламентская газета, № 10 (889)

12 января 2002

Путешествие заключенного №1442 из тюрьмы в космос

Беседовал Александр ВИТКОВСКИЙ.

Сегодня Сергею Павловичу Королеву исполнилось бы 95 лет

Корреспондент "Парламентской газеты" встретился с дочерью Королева - профессором, доктором медицинских наук, лауреатом Государственной премии СССР Наталией Сергеевной Королевой. В память об отце в ее квартире создан домашний музей. Пополнить его удивительными экспонатами считали за честь наши и зарубежные космонавты, ученые с мировым именем, космические центры и космодромы, родственники и друзья Сергея Павловича. Достаточно сказать, что до недавнего времени этот музей был единственным в нашей стране, где хранится лунный грунт, доставленный на Землю в 1970 году станцией "Луна-16". А сама хозяйка и хранительница музея может часами рассказывать о жизни своего отца.

- Наталия Сергеевна, о Королеве написано немало книг, тысячи статей, даже снят прекрасный художественный фильм "Укрощение огня", где в главном герое без труда угадываются черты Сергея Павловича. Но в его жизни есть шесть лет, о которых мало что известно до сих пор. Это арест в 1938 году, этап на Магадан, затем работа на золотом прииске и в "шарашке" НКВД.

- В тот злополучный понедельник, 27 июня 1938 года, я с няней была на даче в Барвихе, но со слов мамы - Ксении Максимилиановны Винцентини и бабушки - Марии Николаевны Баланиной знаю все едва ли не по минутам. Домой, в одиннадцатую квартиру дома номер 28 по Конюшковской улице, мама пришла поздно. У подъезда заметила двух мужчин, внимательно разглядывающих прохожих. Поднявшись на шестой этаж, уже тревожась, постучала в дверь. Открыл отец и в ответ на ее вопрос о двух незнакомцах обнял жену за дрожащие плечи и тихо произнес: "Ну это уже, видимо, за мной".

- Но почему такая обреченность? Он догадывался об аресте?

- К тому времени арестовали уже многих его друзей и коллег по работе, а ему отказали в продлении допуска к секретным работам. Это была зловещая примета. К тому же в конце мая на стендовых испытаниях первого советского ракетоплана, который сконструировал отец, произошла авария. Сергей Павлович получил серьезную травму головы, три недели пролежал в Боткинской больнице и находился на амбулаторном лечении. Но он продолжал надеяться на лучшее. Остаток того вечера мои родители просидели рядом. Не зажигая свет, слушали патефон - только что купленную пластинку русских народных песен. В полдвенадцатого ночи в двери громко постучали: "Открывайте! НКВД". Вошли те двое и управдом в качестве понятого. Предъявили ордер, вверх дном перевернули всю квартиру, опечатали одну из двух комнат и под утро ушли, забрав документы, чертежи, деньги, письма, фотографии И увели отца "Ты же знаешь, что я не виноват", - вот и все, что он сказал своей жене.

- А затем была Бутырка, внутренняя тюрьма НКВД на Лубянке, опять Бутырская тюрьма, скорый и неправый суд, этап на Колыму

- Да, все так. Но сначала был жестокий допрос. Получить от отца признания во враждебной деятельности с помощью побоев не удалось. И тогда следователь Николай Быков пригрозил, что арестует жену, а дочь отправят в детский дом.

- То есть вас?

- Да. Тогда мне было всего три года. Волнуясь и заботясь о нас, отец дал "признательные" показания, рассчитывая добиться правды в суде. Но это была тщетная надежда. Закрытое слушание Военной Коллегии Верховного Суда СССР состоялось 27 сентября. Королев отказался от своих показаний, данных в ходе предварительного следствия. Но это никого не интересовало, и его приговорили к тюремному заключению на десять лет с поражением в политических правах на пять лет и конфискацией имущества. Так в тюремных канцеляриях появился зэк №1442.

- В то время родственники репрессированных писали заявления во все инстанции с просьбой пересмотреть уголовные дела

- Все боялись, что маму тоже могут арестовать. Поэтому письма писала мать Сергея Павловича Мария Николаевна Баланина. Она направляла заявления и телеграммы на имя наркома НКВД Ежова и даже лично Сталину, обращалась за помощью к Героям Советского Союза Михаилу Громову и Валентине Гризодубовой. Низкий поклон этим двум знаменитым советским летчикам, лично знавшим Королева. С их помощью удалось добиться пересмотра дела, и 13 июня 1939 года тот же самый Ульрих, который осудил отца на десять лет, опротестовал свой собственный приговор. Дело подняли для нового расследования, а начальнику Новочеркасской тюрьмы, куда этапировали отца, было направлено секретное отношение об отмене приговора с распоряжением объявить это заключенному. Но Королева в тюрьме уже не было. Эшелон с зэками увозил отца на восток и возвращать политического заключенного никто не собирался. А предписание вернулось в Москву.

- Наталия Сергеевна, что же в это время произошло с заключенным Королевым? (Господи, как же нелепо звучит это словосочетание: "заключенный Королев".)

- Действительно, сейчас в это трудно поверить, что будущий дважды Герой Социалистического Труда, академик, лауреат Ленинской премии был зэком. И непросто зэком, а доходягой, который едва остался жив. Летом 1939-го в зарешеченном товарном вагоне он прибыл во Владивосток, затем семь дней пути на пароходе "Дальстрой" (бывший "Генрих Ягода") в бухту Нагаева "ворота Калымского края" и далее на золотоносный прииск "Мальдяк", находившийся в семистах километрах от Магадана. Но и там он поддерживал себя делал зарядку, обтирался снегом и был уверен в том, что еще займется любимым делом. Но от скудного пайка, невыносимого труда на добыче золота по 12 часов в сутки, холода, притеснений уголовников и лагерной охраны он совершенно обессилел. Началась цинга, стали опухать ноги. В те годы на этом прииске от истощения и болезней ежемесячно погибали по 200 250 человек. Смерть ждала и Сергея Павловича. Он уже не мог ходить, с трудом ел у него была сломана челюсть, и от цинги вываливались зубы.

Из воспоминаний солагерников Сергея Королева:

"Осенью на прииск был этапирован бывший директор Московского авиазавода Михаил Усачев. Его незаслуженно обвинили в гибели Валерия Чкалова, разбившегося в декабре 1938 года на самолете, построенном на этом заводе. Человек богатырского телосложения и невиданной физической силы, да к тому же боксер, Усачев своеобразно "прописался" среди лагерных уркаганов. Для начала со всей классовой ненавистью начистил морду местному бандитскому авторитету и самолично сместил его с должности старосты, показав тем самым, кто теперь на зоне хозяин. Уголовная братия да и лагерное начальство его зауважали. Осматривая нехитрое зэковское хозяйство, он увидел в куче грязного тряпья едва подающего признаки жизни заключенного. "Это Король валяется, объяснил бывший староста, - доходяга, из ваших, из политических" С трудом узнал Усачев в обессилившем человеке своего знакомого авиаконструктора Сергея Королева. Он тут же добился, чтобы больного перевели в медицинский изолятор. Но лекарств и там не было. Цингу лечили сырой картошкой и хвойным отваром, а все остальные болезни от простуды до инфаркта - разведенной в воде марганцовкой. Усачев устроил для больного дополнительный харч - за счет части паек тех уголовников, которые больше всего издевались над политзэками. И смерть отступила".

- Сколько времени он провел на Колыме?

- Почти четыре месяца, но это были самые страшные дни в его жизни. В ноябре 1939 года наконец-то пришел запрос об этапировании в Москву. Предстоял долгий путь по колымской трассе до Магадана, во время которого больной заключенный едва не умер от голода. Спасла его буханка хлеба, оставленная каким-то добрым человеком на колодезном срубе. Она и помогла выжить. А в бухте Нагаева новое разочарование. Этап заключенных и тех, кто уже отсидел свой срок, а также обычных пассажиров всего 1100 человек - уже был сформирован и на корабле "Индигирка" отбыл во Владивосток. Королев был очень огорчен. Он рвался в Москву и еще не знал, что опоздание на пароход подарило ему жизнь. В ночь на 12 декабря жестокий зимний шторм выбросил "Индигирку" на рифы в проливе Лаперуза. Подошедшие через сутки три японские шхуны смогли спасти только пассажиров и команду, а более 740 заключенных, которые были заперты в трюмах, погибли.

Добравшись до пересыльной тюрьмы Хабаровска, Сергей Павлович уже настолько ослаб, что тюремный начальник (в это даже трудно поверить) поздним вечером выпустил его одного и без охраны к местному доктору. Врач перевязала отцу уже начавшие гнить от недостатка витаминов ноги, а позднее добилась того, чтобы этап обеспечили свеклой, морковью и квашеной капустой. Королев на всю жизнь запомнил фамилию этого доктора Днепровская, но так и не смог отыскать ее после освобождения.

Из воспоминаний жены Ксении Максимилиановны Винцентини:

- В марте 1940 года мне разрешили свидание с мужем в Бутырской тюрьме. В комнате, разделенной тремя решетками, было много народу. С одной стороны, как звери в зоопарке, стояли заключенные, с другой стороны - мы, их родственники, посередине часовой. Вид у Сережи был страшный. Вместо одежды какие-то лохмотья, по лицу катились слезы. Мы пытались поговорить. Но что можно было сказать в такой обстановке? Все толкаются, кричат Я вышла оттуда совершенно убитая.
- Благодаря заявлению бабушки на имя аж самого Лаврентия Берии, - продолжает свой рассказ Наталия Сергеевна, родственникам разрешили передать отцу посылку с вещами ботинки, рубашку, белье, носки, брюки Тем временем была создана экспертная комиссия, опрашивались свидетели по месту работы. К сожалению, лишь немногие нашли в себе силы сказать правду следователям НКВД. Но, ознакомившись с заключением комиссии, отец с радостью узнал, что состоялись успешные испытания его ракетоплана. Летчик Владимир Федоров трижды поднимался в небо, подтвердив правильность расчетов Королева.

- Значит, Сергея Павловича должны были оправдать за отсутствием состава преступления?

- Все на это надеялись. На обвинительном заключении даже появилась резолюция заместителя начальника отдела по спецделам: "Направить материалы на рассмотрение Особого Совещания при НКВД СССР с предложением прекратить это дело". Но Особое Совещание решило иначе. 10 июля 1940 года в отсутствии обвиняемого оно постановило: "Королева Сергея Павловича за участие в антисоветской троцкистской организации заключить в исправительно-трудовой лагерь сроком на восемь лет, считая срок с 28 июня 1938 года". От горя бабушка и мама едва не лишились рассудка. Денежная компенсация за часть конфискованного имущества, политические права (то есть возможность участвовать в выборах), сокращение срока только на два года и Севжелдорлаг вместо Севвостлага вот и все, чего удалось добиться

- А как же Сергей Павлович?

- Еще за несколько дней до суда на обеих сторонах клочка бумаги мелким убористым почерком он написал большое письмо лично Сталину.

Из письма С.П. Королева И.В. Сталину:

"Советские самолеты должны иметь решающее превосходство над любым противником по своим летно-техническим качествам. Только решающее превосходство в воздухе по скорости, скороподъемности и высоте полета может быть надежным средством защиты. В этом отношении обычная авиация стоит почти у своего предела. Выход только один ракетные (т.е. реактивные. А.В.) самолеты. В Советском Союзе работы над ракетными самолетами производились мною практически с 1935 года. Аналогичных работ никем и нигде в СССР не велось. До моего ареста были осуществлены несколько типов небольших ракет и произведены сотни их испытаний в лаборатории, на стендах и в полете. Впервые в технике в 1938 году с успехом были произведены основные испытания реактивного самолета. Я могу доказать мою невиновность и хочу продолжать работу над ракетными самолетами для обороны СССР".

- Униженный, почти растоптанный вопиющим беззаконием человек, жизнь которого висит на волоске, искренне переживает за свою работу на благо всей страны.

- Но как Королев оказался в туполевской "шарашке"?

- Узнав о решении особой "тройки", он продолжал направлять свои заявления. Как и в прошлый раз, по просьбе его матери помогли Михаил Громов и Валентина Гризодубова. Каждый из них написал на бланке депутата Верховного Совета СССР запрос на имя Берии. Через две недели документы лежали на столе грозного наркома. А 18 сентября 1940 года Королев был этапирован из Бутырской тюрьмы в Особое Техническое Бюро НКВД.

___________

Туполевская "шарага" или ЦКБ-29 НКВД СССР.

Центральное конструкторское бюро №29 авиационного профиля организовано в 1939 году. Здесь, на территории нынешнего Авиационного научно-технического комплекса имени А.Н. Туполева, находились едва ли не все крупные разработчики отечественной авиатехники и вооружения: Андрей Туполев, Владимир Мясищев, Владимир Петляков, Сергей Егер, Александр Черемухин - всего более 120 человек. Именно в ЦКБ-29 были созданы проекты бомбардировщиков Пе-2, Ту-2 и некоторых истребителей.

___________

- В 1942 году отца перевели в Казань, а в Москву он вернулся и встретился с нами только после освобождения в 1944 году. Это уже потом, в 1957 году, была реабилитация, запуск первого искусственного спутника Земли, космических аппаратов "Электрон", "Молния-1", "Космос", "Зонд". И, наконец, триумф его работы космические корабли "Восток", на котором впервые в истории человечества Юрий Гагарин вышел на орбиту Земли, и "Восход", с борта которого Алексей Леонов первым в мире шагнул в открытый космос.

- Скажите, а как тюрьма и лагерь повлияли на характер вашего отца?

- Мама рассказывала, что он всегда был человеком прямым и резким, целеустремленным и убежденным в важности своего дела. Может быть, поэтому на его долю и выпало столько испытаний. Годы заключения научили его, что называется, держать удар. Он был исключительно работоспособен и берег каждую минуту. Экономя рабочий день, из Москвы на Байконур летал только ночью и несколько часов сна в пути считал вполне достаточным. У него был взрывной характер и репутация грозного, но справедливого начальника. Всем известны его разносы на космодроме: "В Москву пойдете! По шпалам!". Но и остывал быстро, а если был не прав, признавал ошибки, беря на себя всю ответственность за любые просчеты. В приметы он особенно не верил, но женщин на космодроме не терпел, на ракетные пуски всегда выезжал в одном и том же "счастливом" костюме и в кармане носил две монетки по одной копейке - тоже на удачу. Сергей Павлович всегда принимал близко к сердцу проблемы своих подчиненных. За это его любили и уважали.

Из воспоминаний сотрудников КБ С. Королева:

"В 1957 году после запуска первого ИСЗ французский винодел Анри Мэр заключил пари с советским консулом, что люди никогда не увидят обратную сторону Луны. Тому, кто опровергнет его утверждение, он обещал подарить тысячу бутылок шампанского из своих подвалов.

После того, как советская станция "Луна-3" сфотографировала 31 октября 1959 года обратную сторону Луны, в советском правительстве долго ломали голову, - куда доставить тысячу бутылок игристого французского вина. Решили по справедливости всю партию отправили в Академию наук. В канун нового, 1960 года главный конструктор поздравил своих сотрудников с праздником, а те, кто имел отношение к полету станции, получили в подарок французское шампанское".

Я уже собирался уходить из гостеприимного дома, когда свой вопрос задала мне Наталия Сергеевна.

- Вы слышали, что за создание и запуск первого в мире искусственного спутника Земли Сергей Павлович должен был получить Нобелевскую премию 1957 года?

- ...?

- К сожалению, этого не произошло. Говорят, на запрос Нобелевского комитета по поводу установочных данных главного конструктора космического аппарата Никита Хрущев ответил, что творец новой техники - весь советский народ. Впрочем, тогда мало кто знал о Королеве и в Советском Союзе. И он сам, и вся его работа были отмечены секретным грифом особой важности, а первой официальной и общедоступной информацией о нем стал некролог в газете "Правда", опубликованный лишь через два дня после его смерти 16 января 1966 года. Так смерть рассекретила имя моего отца. Лишь после этого Сергей Павлович Королев стал известен не только в нашей стране, но и во всем мире.

http://www.mai.ru/colleges/war/ballist/books/Chertok-RocketsandPeople3/text/24.htm

Б. Е. Черток «Ракеты и люди», Глава 4. Жесткий путь к мягкой посадке. Гибель и похороны Королева

В середине дня 14 января я был один в кабинете. Изучал пухлую папку накопившейся за последние дни секретной почты. Попросил Зою Григорьевну ни с кем меня не соединять. Неожиданно вбежал Цыбин и крикнул:

- Сергей Павлович умер!

- Ты в своем уме?! Какой Сергей Павлович?

- Наш, наш Сергей Павлович Королев! Позвонила из больницы Нина Ивановна!

Я стоял совершенно ошеломленный, не соображая, что же теперь следует делать. Не может быть! Этого действительно не должно быть! Через секунды осенило:

- Звоним Бурназяну!

По справочнику правительственной АТС нахожу номер "кремлевки" и с надеждой на какую-то ошибку набираю 2759.

Аветик Игнатьевич на прямой вопрос, что ему известно о Королеве, несколько секунд молчал. Потом сказал:

- Оперировали Петровский и Вишневский. Кроме полипов, обнаружили саркому. Было сделано все возможное, но сердце не выдержало. Операция длилась больше четырех часов.

Вызвав машину, мы с Цыбиным поехали к Мишину на первую территорию. Когда вошли, у Мишина по вызову собирались основные руководители. Из Кремля Мишину уже звонил Леонид Смирнов. Сказал, что решением ЦК он назначен председателем правительственной комиссии по похоронам. Аппарат Совета Министров и ЦК на этот раз действовал и быстро, и четко. Технология похорон высокого уровня была хорошо отработана. Брежневу и членам Политбюро сразу было доложено о смерти Королева. Посоветовавшись по телефону друг с другом, без колебаний решили "открыть" Королева, объявить миру, кто он такой. Сам факт смерти такого человека надо было использовать для пропаганды достижений советской науки. В первые часы после получения известия о смерти нас всех больше всего волновал вопрос: "Как это могло случиться?!" Никто ничего толково объяснить не мог.

Кремлевский телефон не оставлял времени на долгие размышления.

- Звонит Сербин, - сказал Мишин, - требует, чтобы через час у него был текст некролога, который завтра будет во всех газетах. Борис! Садись за проект и через полчаса выезжай в ЦК к Сербину. Пропуск тебе уже заказан.

Прошло меньше часа после разговора с Бурназяном. Я никак не мог собраться с мыслями для сочинения некролога.

Наконец, написанное о великом ученом, академике, организаторе науки и промышленности, без упоминания о ракетной и космической технике, я выхватил у машинистки.

Через полтора часа вместо часа я входил в кабинет "грозного Ивана" - заведующего отделом оборонной промышленности ЦК КПСС Ивана Дмитриевича Сербина.

Я протянул ему текст некролога. Он пробежал его глазами и, чуть улыбнувшись, сказал:

- Так скромно не пойдет. Надо о Королеве сказать народу правду. Вот, читайте. Мы тут сами начали сочинять, пока вы ехали из своих Подлипок.

Я глазам не верил:

"В лице С.П. Королева наша страна и мировая наука потеряла выдающегося ученого в области ракетно-космической техники, конструктора первых искусственных спутников Земли и космических кораблей, открывших эру освоения человечеством космического пространства... До конца своей жизни все свои силы он отдавал развитию советской ракетно-космической техники...

С.П. Королев был крупнейшим конструктором ракетно-космических систем, на которых впервые в мире...

Под руководством С.П. Королева были созданы пилотируемые космические корабли, на которых человек впервые в истории совершил полет в Космос и осуществил выход в Космическое пространство... "

Сербин был явно доволен эффектом, который произвели на меня фразы, считавшиеся при жизни Королева более чем совершенно секретными. Мой текст он решил тоже частично использовать:

- У вас хорошо сказано насчет прекрасной интуиции, большой творческой смелости при решении сложнейших научных и технических проблем. Надо продолжить фразу и сказать о блестящих организаторских способностях и высоких душевных качествах.

Далее у меня была вставка:

"Королев оставался пламенным патриотом своей страны и шел к цели - осуществлению мечты о космических полетах, несмотря на годы несправедливых гонений".

В такой мягкой форме я пытался сообщить читателям о том, что СП был репрессирован. Сербин нахмурился и, не говоря ни слова, провел по всем этим строчкам жирную черту.

Мы еще минут тридцать компоновали текст. Так появился некролог, опубликованный в воскресенье 16 января всеми центральными газетами. Задержку на целые сутки объяснили тем, что одновременно надо было опубликовать медицинское заключение, дать хорошую фотографию и объявить порядок похорон.

Вечером с Бушуевым и Мишиным мы слушали прерывистый рассказ Нины Ивановны. В день операции она была в больнице с самого утра и успела повидать "живого Сережу".

Заведующий хирургическим отделением Благовидов ее успокоил, что операция продлится не более часа. Но прошел час, второй. Сестры выскакивали из операционной с какими-то поручениями. Она поняла, что налаживают аппарат искусственного дыхания. Закатывали еще какую-то аппаратуру.

Потом к ней вышел Благовидов, который ассистировал Петровскому, и сказал, что положение осложнилось.

Вдруг откуда-то появился и быстро прошел в операционную Вишневский - главный хирург Советской Армии.

Опять мучительная неизвестность. Прошло уже больше четырех часов после начала операции, когда Нине Ивановне объявили, что "сделали все возможное". Остановить кровотечение, удалив полипы, не удалось. Приняли решение о вскрытии брюшной полости. Когда стали подбираться к месту кровотечения, обнаружили опухоль величиной с кулак. Это была саркома - злокачественная опухоль. Петровский принял решение удалить саркому. При этом произвели удаление части прямой кишки. Предстояло вывести оставшуюся часть через брюшину. Сердечная недостаточность под конец нарастала очень быстро.

Оказалось, что Королеву долго не удавалось ввести в дыхательное горло трубку аппарата для искусственного дыхания. Такова была индивидуальная особенность посадки его крупной головы на короткой шее.

Не всю правду Нине Ивановне рассказали. Она тогда и не в состоянии была все осознать и тем более передать нам. Вишневский был хорошо знаком с Королевым и Ниной Ивановной. Но он не вышел, чтобы объясниться с ней.

Я хочу дополнить свои воспоминания о последних днях жизни Королева другими историческими материалами.

В январе 1996 года состоялись ставшие уже традиционными "Королевские чтения". На этих чтениях с докладом "О последних днях жизни и творчества академика С.П. Королева" выступила директор мемориального дома-музея Королева - Лариса Филина.

Доклад Филиной, по-моему, представляет собой исторический документ большой ценности. Он подготовлен по страницам архива С.П. и Н.И. Королевых, хранящегося в Московском мемориальном доме-музее академика С.П. Королева.

С любезного разрешения Ларисы Александровны я привожу ниже отрывки из ее доклада.

"... Вскоре после возвращения домой (из Симферополя после пуска "Луны-8" - прим. Б. Чертока), Нина Ивановна не помнит точной даты, ночью у Сергея Павловича возникло кровотечение из прямой кишки. Подобное случалось и прежде, но столь обильное - впервые. Крайне встревоженная Нина Ивановна настаивала на вызове "скорой", но Королев запретил категорически. Оставалось надеяться только на себя... Справились.

Но и утром Сергей Павлович в больницу ехать отказался, ссылаясь на крайнюю занятость в течение предстоящего дня... Это был день, труднейший для Королева. Предстояло держать ответ за неудачу с "Луной-8"...

Не поехал Королев в больницу и на следующий день... Во вторник, 14 декабря, Королев лег на обследование в кремлевскую больницу, что на ул. Грановского, в хирургическое отделение, заведовал им в те времена Дмитрий Федорович Благовидов...

Судя по его пометкам в записной книжке, он взял в больницу материалы для "статьи Азизяну" (один из редакторов газеты "Правда", который помогал Королеву в 60-е годы при подготовке статей, публиковавшихся под псевдонимом "Профессор К. Сергеев"). Он взял с собой оргдела и материалы, черновые записи для подготовки докладной записки к 1/1-66 по "Е-6" и многое другое...

В четверг, 16 декабря, скоропостижно скончался Леонид Александрович Воскресенский... Не проводить старого товарища в последний путь Сергей Павлович не мог...

Проведенное за неполные три дня обследование, безусловно, не было основательным, но обнаруженный на расстоянии 9-11 см от сфинктера полип позволил врачам поставить диагноз "Полип прямой кишки". Д.Ф. Благовидов при Нине Ивановне сказал; "Идите, Сергей Павлович, спокойно с Ниной Ивановной встречайте Новый год, а потом приходите и мы удалим полип. Пустяковая операция".

В пятницу, 17 декабря, Королев выписался из больницы. В тот же день он был на работе. Существует много документов, которые могли бы рассказать, чем занимался Сергей Павлович в этот и последующие дни, но остановимся на заявлении директора школы-интерната для слепых детей из Болшева Героя Советского Союза М.И. Мочанова. Он обратился к Королеву с просьбой выделить грузовую машину для доставки в школу продуктов, одежды и других товаров. Резолюция Королева гласит:

1. Тт. Иванову А.П., Азарову Г.М. (отд. 34), Любавину П.И. (глав. бух.)

-разрешается передать грузовую машину из числа находящихся в эксплуатации в п/я 651 на баланс школы-интерната;

-надо привести машину в порядок, может быть, сделать ей крытый кузов и обеспечить на будущее профилактикой, ремонтом - пусть наше шефство будет не на словах, а на деле.

2. Чем мы еще можем помочь этой школе? Жду ваших предложений. 17.12.65. Королев.

19 декабря состоялись похороны Воскресенского. В музее есть воспоминания участника первой стреляющей команды 1947 года подполковника Обухова Константина Андреевича (впервые он встретился с Королевым 3 мая 1946 года в Потсдаме, в отделе кадров артиллерии): "В последний раз я видел Сергея Павловича в день похорон его заместителя Л.А. Воскресенского - 19 декабря 1965 года. Он с такой болью сказал: "Как тяжело провожать безвременно в последний путь самого близкого и надежного помощника и преданного друга"...

А дома у Королевых лежало изящное немногословное приглашение:

"Уважаемый товарищ С. Королев. Очень прошу Вас с супругой быть на дружеском ужине 20 декабря 1965 года".

Подпись: Раушенбах.

Борису Викторовичу исполнилось 50 лет. "

Я прерываю цитирование доклада, чтобы привести собственные воспоминания о юбилейном вечере в ресторане "Звездный" на улице Цандера. Мне очень часто приходится проходить или проезжать мимо здания, где был этот уютный, по тем временам вполне доступный ресторан. Теперь здесь много разных заведений.

Друзьям и сотрудникам Раушенбаха удалось заполнить вечер каскадом номеров беззлобного вышучивания наших служебных порядков и хорошего юмора. Один из поздравлявших, комментируя карикатурный портрет погруженного в творческий процесс юбиляра, говорил: "... а слева вы видите локоть и предплечье Главного конструктора..."

Текст шуточной речи пародировал официальные поздравления. Она была произнесена с большим пафосом самим Юрием Левитаном, которого уговорили заранее на звукозапись. Ярослав Голованов принес полтора десятка экземпляров шуточного спецвыпуска "Комсомольской правды". Всем было по-настоящему весело. Королев и Нина Ивановна хохотали до слез. Такого веселого, хохочущего Королева мы давно не видели.

Продолжаю цитировать доклад Ларисы Филиной.

"... 23 декабря - еще один юбилей. Павлу Владимировичу Цыбину исполнилось 60 лет. В записной книжке Королева на страничке, обозначенной "чтв. 23/XII", среди пометок: "Пленум обкома. Моссовет, Мраморн.зал - 9.00, т.Тюлин - предлож. по "Союзу" см. - Абрамов, Черток по наземке. Бармин - Л-1" есть и такая: "15-00 Цыбин - юбил. заседан."

В субботу. 25 декабря, Королев был в Кремле на совещании по поводу пятилетнего плана. Некоторые выступления - М.В. Келдыша, В.Д. Калмыкова, П.В. Дементьева - Сергей Павлович законспектировал в своей записной книжке...

Темы перспективы развития космонавтики были затронуты Королевым на следующий день при встрече с космонавтами...

... Было воскресенье. Супруги Королевы приехали в гости к космонавтам в Звездный, побывали в новых, еще незаселенных квартирах Ю.А. Гагарина, В.В. Терешковой и А.Г. Николаева, купались в бассейне, обедали и даже фотографировались. У всех было прекрасное настроение...

Из воспоминаний Н.И. Королевой: "... Перед Новым, 1966, годом мы заехали в больницу на ул. Грановского навестить Марию Николаевну. В коридоре возле ординаторской Сергея Павловича окружили врачи, предложили выпить шампанского за Новый год. И неожиданно один из хирургов (Сергей Дмитриевич Белов) подошел вплотную к Сергею Павловичу и тихо сказал: "Вы не волнуйтесь, Сергей Павлович, операция пустяковая. Вот только они опасаются за сердце". - "Я не волнуюсь", - ответил Сережа."

Но Нина Ивановна, зная и тонко чувствуя мужа, мгновенно поняла, как мимоходом сказанные Беловым слова выбили Сергея Павловича из благодушного состояния... Сергей Павлович, вернувшись домой, пожаловался на боли в сердце, отметив их необычность. "Ну что ж, - нашлась Нина Ивановна, - и лекарство тебе дам сегодня необычное". И вместо привычного валидола накапала валокордин! Вскоре боли прошли.

... Из воспоминаний Ивана Матвеевича Рябова (рукопись хранится в музее): 31 декабря 1965 года у Нины Ивановны и Сергея Павловича родственники и близкие собрались встретить Новый, 1966, год. Когда все были в сборе, большинство было настроено на то, чтобы приступить к проводам старого года. Но в это время зазвонил телефон.

Окончив разговор, Сергей Павлович сказал: "Прошу извинить, Ниночка и я приглашены на встречу Нового года к члену ЦК КПСС Пономареву. Постараемся вернуться пораньше, чтобы вместе продолжить встречу Нового года". Они вернулись домой в половине пятого...

В тот день в "Правде" была опубликована одна из самых интересных статей С.П. Королева "Шаги в будущее". Светлая и патетическая, она заканчивалась словами: "Нет преград человеческой мысли!"...

4 января - последний рабочий день Королева...

В этот день после работы Сергей Павлович, как и договорились утром с Ниной Ивановной, заехал за ней к родственникам. Они жили недалеко от их останкинского дома.

Из воспоминаний Н.И. Королевой: "Сергей Павлович приехал непоздно, очень усталый, машину отпустил... Пришло время идти домой... Немного не доходя до нашей калитки, Сережа неожиданно сказал:

- Я хочу с тобой поговорить.

В голосе его я уловила тревогу.

- Хорошо, Сереженька, вот уже и дом, сейчас придем и поговорим.

- Нет, нет, ты выслушай меня. Разговор для меня тяжелый и для тебя тоже. Если со мной что случится, прошу тебя, не живи в этом доме.

- Господь с тобой, Сережа, ну о чем ты?!

- Я все сказал, - резко прервал он дальнейший разговор.

Дома мы к нему не возвращались".

В среду, 5 января, С.П. Королев лег в больницу Четвертого главного управления (на ул. Грановского). Каждый день у него была Нина Ивановна...

Во вторник, 11 января, Б.В. Петровский сделал биопсию для гистологического исследования. Полип при этом иссечении дал большую кровь. Едва остановили. Об этом говорила Нине Ивановне палатный врач Р.В. Резникова. Однако консилиум не собрали. Операция была назначена на 14 января.

12-го Сергею Павловичу исполнилось 59 лет. В больницу приехали его поздравить Нина Ивановна с Марией Николаевной...

В четверг, 13 января, вскоре после ужина в палату к Королеву, где была и Нина Ивановна, пришел врач-анестезиолог Юрий Ильич Савинов. Он принес листочек с результатами анализа иссеченной ткани полипа. Нина Ивановна запомнила главную строчку этого заключения: "Полип без подозрений". Это говорило о доброкачественности новообразования. Но врач просил не выдавать его за эту непозволительную откровенность с пациентом.

Во время беседы Сергей Павлович с грустью спросил Савинова: "Доктор, вы наш друг, скажите, сколько я еще могу прожить вот с таким?.. " и, уже молча, приложил руку к сердцу...

У нас хранится пронзительный своими подробностями рассказ Нины Ивановны Королевой. Все долгие и мучительные неизвестностью часы операции она сидела рядом с операционной. Многое видела, слышала...

Из документов, непосредственно относящихся к трагическому событию, кроме своих записей-воспоминаний, Нина Ивановна передала в музей больничный лист Сергея Павловича (о его пребывании в больнице с 5-го по 14-е января 1966 года), где указан предварительный диагноз "полип прямой кишки", и свидетельство о смерти, в котором диагноз такой же, как и заключительный в больничном листе, "лейкомиосаркома". Но тогда почему наши медицинские светила позволили своему великому пациенту умереть от паралича сердца? Ведь, согласно медицинскому заключению, опубликованному 16 января во всех центральных газетах, "... смерть наступила от сердечной недостаточности (острая ишемия миокарда)"!!!"

Только 16 января в 6 часов утра московского времени Левитан зачитал по радио правительственное сообщение о смерти академика Королева.

Все утренние газеты вышли с некрологом, в котором я не нашел никаких изменений после окончательных согласований вечером 14 января у Сербина.

Подписи под некрологом начинались с Брежнева, далее шли все члены Политбюро, - секретари ЦК, маршалы, Келдыш, министры военно-промышленного комплекса. Последними стояли подписи Тюлина, секретаря Московского обкома Конотопа и академиков Миллионщикова, Благонравова и Седова.

После некролога было помещено сообщение правительственной комиссии по организации похорон. Объявлялось, что гроб с телом С.П. Королева будет установлен в Колонном зале Дома союзов. Для прощания с покойным открыт доступ 17 января 1966 года с 12 часов дня до 8 часов вечера.

Похороны состоятся 18 января в 13 часов на Красной площади.

Несмотря па четко отлаженный аппаратом управления делами Совета Министров и комендатурой Кремля механизм и до мелочей продуманные и ранее проверенные ритуальные процедуры похорон высочайшего разряда, потребовалась помощь нашего предприятия. Директор Турков организовал рабочую бригаду для траурного оформления Колонного зала. Фотолаборатория размножала портреты Королева для прессы. Надо было изготовить специальные портреты для гроба и урны.

С той же удачной фотографии, что была опубликована в газетах, художники за сутки нарисовали огромный портрет. В ночь на 16 января он был укреплен на фасаде Дома союзов. Готовились списки почетного караула. Мобилизовали весь наличный и привлекали со стороны дополнительный автотранспорт, чтобы перебрасывать людей из Калининграда к Дому союзов.

Каждый комплекс ОКБ, производства и организации Калининграда заказывали свои венки из живых цветов, опустошая ближайшие цветоводства.

Но главным событием 16 января для нас явились неожиданные выборы нового главного конструктора.

Мы, все его заместители, были подавлены внезапностью произошедшего. Казалось, что само обсуждение вопроса о новом главном, пока Королев еще не похоронен, - это кощунство. К тому же все давно смирились с установившимся порядком назначения на столь высокий пост. Обычно процедура назначения была многоступенчатой. Министр общего машиностроения, переговорив по телефону с сотрудниками аппарата ЦК, получив указание от Устинова и поговорив с самыми близкими заместителями, должен был подготовить формальное предложение по кандидатуре. Это предложение должно быть рассмотрено секретариатом ЦК КПСС. Решение секретариата утверждается на Политбюро. После выхода постановления Политбюро министр должен выпустить приказ о назначении нового главного конструктора и начальника ОКБ-1. На все должно быть затрачено 4-5 дней.

Но прилетевший из Миасса Виктор Макеев взял инициативу в свои руки. Собрав всех заместителей Королева, он заявил, что не следует терять ни одного дня и ждать, пока нам навяжут кого-либо сверху. Мы должны сами распорядиться своей судьбой. Говоря о необходимости немедленных действий, Макеев излучал такую активную убежденность, что все собравшиеся с ним согласились. По каким-то причинам в начатом обсуждении не участвовал Мишин.

Я предложил Макееву самому дать согласие на эту должность, при условии, что мы все немедленно обратимся с коллективным письмом в ЦК КПСС. Но Макеев от этой высокой чести отказался категорически. Он заявил, что дела в Миассе наконец-то налажены, работа по созданию ракетных комплексов для подводных лодок его захватила и он ее не бросит. Началось строительство атомных подводных лодок, на которых будет не 3, а 16 ракет. Разве можно бросать такую работу?

После короткой заминки я и Бушуев предложили кандидатуру Мишина. Против выступил Сергей Крюков. Он мотивировал тем, что Мишин слишком нетерпим к людям, занимающим отличные от него позиции в технике. Главный конструктор обязан терпеливо выслушать всех до принятия решения по принципиальным вопросам. Мишин слушать никого не захочет и всегда будет поступать по-своему. Мишин не сможет, по мнению Крюкова, руководить Советом главных.

Макеев, взявший на себя обязанности председателя, поставил вопрос на открытое голосование. Кандидатура Мишина была принята. Против проголосовал только один Крюков. Макеев, не откладывая, сам написал письмо, адресованное ЦК КПСС, и мы все его подписали. Так появилась "коллективка", которая утром 17 января была у Сербина, в копии у министра и в ВПК у Смирнова.

Наше письмо было неожиданностью для ЦК, Устинова и министра. Спустя некоторое время мы узнали, что до получения письма Устинов договорился с Тюлиным о его назначении на этот ответственный пост. Появление нашего коллективного письма не позволяло реализовать такое назначение.

17 января около 9 часов утра вместе с Бушуевым и Охапкиным мы ехали в Дом союзов." Нам следовало договориться о свободном пропуске без очереди работников ОКБ-1 и смежных организаций, проверить допуск всех родных, самим попасть в одну из первых смен почетного караула, посоветовать полковнику - распорядителю почетного караула, кого когда выставлять. У каждого из нас были еще всяческие поручения. Но главное - мы хотели подольше побыть с Королевым, пусть мертвым. Видеть его нам было дано последний раз.

По пути к Дому союзов мы были сильно удивлены, увидев чернеющую толпу. Допуск для прощания был объявлен только с 12 часов. Несмотря на это, в 9 часов на морозе уже выстроилась очередь, протянувшаяся до Советской площади. Стоящие в голове очереди могли рассчитывать войти только через три часа. В массе это были люди, ничего не знавшие и не слыхавшие о Королеве до появления вчерашнего некролога. Какая сила, чья воля заставила их многими часами топтаться на морозе, чтобы быстро пройти через Колонный зал мимо гроба и на ходу взглянуть на мертвое лицо ранее совершенно неведомого человека?

За 42 года до этого я вместе с еще тремя мальчишками так же стоял в очереди к Дому союзов. Правда, морозы в те траурные Ленинские дни были куда сильнее. Зато красноармейцы разводили костры и мы поочередно отбегали, чтобы погреться у огня. Люди шли проститься и взглянуть на покойника, который при жизни был вождем, хорошо известным миллионам его сторонников и врагов. Ни тогда, в январе 1924 года, ни в марте 1953 года, когда умер Сталин, никаких разверсток или принуждений для прохождения у гроба не было.

К гробу Сталина шли искренне, считая его величайшим из великих вождей, "отцом родным". Никто не принуждал людей рисковать жизнью в страшнейшей давке. Это было свободное поклонение вождям. К гробу Курчатова тоже шли многие тысячи людей потому, что при жизни он был уже известен и знаменит. Советские люди были защищены его трудами от "коварных" американцев. Все знали, что он "отец" наших атомных и водородных бомб. К тому же Курчатов всему миру обещал в ближайшее время дать неограниченное количество почти даровой энергии с помощью управляемой термоядерной реакции. Это был великий советский ученый, и каждый патриот советской науки и техники считал своим личным долгом проститься с легендарной "бородой". О Курчатове миллионы знали задолго до его смерти.

А о Королеве? Ведь никто, кроме нескольких тысяч человек, которых пропустят в Колонный зал вне очереди, вообще ничего никогда ранее не слышал о Сергее Павловиче Королеве.

Мне кажется, что сотни тысяч человек пришли в понедельник 17 января к гробу Королева и во вторник 18 января к урне с его прахом потому, что наконец-то им открыли частицу правды. Наконец сказали, кому надо воздать должное за величайшую победу человеческой цивилизации. Было общее чувство приобщения к частично раскрытой тайне. Пусть на мертвого, но можно взглянуть. В траурной очереди демонстрировалась космическая общность людей. Было общее горе и общая гордость. Люди с опозданием, но получили возможность воздать должное за великие свершения великому Королеву. Каждый проходивший мимо гроба как бы прикасался к этим историческим свершениям. Может быть, далеко не все со мной согласятся, но я для себя именно так объяснил стремление многих тысяч людей пройти через Колонный зал.

Все главные конструкторы и заместители Королева по два раза отстояли в почетном карауле. Была бы возможность, стали бы в третий раз. Но желающих было слишком много.

В почетном карауле стояли члены Политбюро, министры, маршалы, генералы и адмиралы, академики, работники нашего завода, руководители крупнейших московских промышленных предприятий, делегации Ленинграда, Капустина Яра и Тюратама, Днепропетровска, столиц союзных республик. Удивительно, каким образом московские похоронные службы удовлетворили спрос на венки. Сотни венков и корзин с живыми цветами загромождали все интерьеры Дома союзов.

В 8 часов вечера должны были прекратить доступ в Колонный зал, но очередь еще тянулась по Пушкинской улице. Комиссия по похоронам приняла решение продлить прохождение еще на час.

Мы в последний раз подошли к утопающему в цветах гробу. Лицо покойного было спокойным, умиротворенным.

СП совершил то, что было ему положено на этом свете. И даже сверх того.

Ночью тело Королева было кремировано.

На следующий день у постамента в Колонном зале, на который подняли урну с прахом Королева, застыли солдаты, отдающие последние почести, а мы сменялись в скорбном карауле каждые 3 минуты. Траурная процессия через Колонный зал продолжалась до 13 часов. Из Дома союзов урну вынесли Смирнов, Келдыш, Тюлин и Гагарин.

Первыми после членов похоронной комиссии носилки с урной приняли Мишин, Шабаров, Абрамов и я. Мы несли ее вдоль фасада здания Госплана СССР. Затем начались частые смены. У Исторического музея урну приняли космонавты.

Запорошенные снегом носилки с урной были установлены против Мавзолея. На его трибуну поднялись члены Политбюро и те, кому положено было выступать. На правое крыло Мавзолея поднялись маршалы и генералитет.

Келдыш в своей речи сказал: "Наша страна и вся мировая наука потеряла ученого, с именем которого навсегда будет связано одно из величайших завоеваний науки и техники всех времен - открытие эры освоения человечеством космического пространства..."

После митинга Брежнев с другими членами Политбюро спустились с Мавзолея, подняли урну и отнесли ее к Кремлевской стене. Леонид Смирнов снял урну с носилок и поставил ее в нишу.

Раздался грохот артиллерийского салюта.

В какой стране и какой народ хоронит ученых с такими почестями?

Нишу закрыли стандартной плитой с надписью:

КОРОЛЕВ

СЕРГЕЙ ПАВЛОВИЧ

30.12.1906 - 14.01.1966

Дата рождения Королева была указана по старому стилю.

Поминки после похорон состоялись в "домике Королева". По тогдашним московским нормам площадь королевского двухэтажного коттеджа для жизни была более чем достаточной. Однако на тризну таких масштабов, которая потребовалась после похорон на Красной площади, дом рассчитан не был. Вместить всех приглашенных на поминки можно было только по очереди. Заботу обо всем необходимом для застолья взяли на себя службы нашей фабрики-кухни, освободив от этой тяжелой работы родных. Однако Нина Ивановна как жена и хозяйка дома должна была вынести до конца без смены все положенные в таких случаях тосты, жалостливые речи и клятвы на вечную верность памяти СП. С Красной площади на поминки я приехал с Катей. Она шла из Дома союзов в траурной процессии вместе с родными Королева. По ее словам, Нина Ивановна была в таком состоянии, что длительной процедуры поминок могла вообще не выдержать.

Каждого из нас уже с завтрашнего дня ждали работа и всякие заботы, которые притупят, а потом и вовсе снимут боль потери. Только у Нины Ивановны не будет забот, способных заглушить неутешное горе.

После того как первая волна гостей, оказавшихся за столом, постепенно начала проявлять избыточную активность, я договорился с Бушуевым и Охапкиным, что мы попытаемся часть приглашенных группами увозить для продолжения поминок по своим квартирам.

Я попросил Гагарина мне помочь. Мы с ним собрали группу, которая перебралась через улицу и продолжила поминки в нашей квартире. Так у нас в гостях оказались Гагарин, Титов, Попович, Комаров, Быковский, Феоктистов.

Среди прочих угощений к коньяку и чаю Катя открыла коробку с набором шоколадных плиток, выпущенную фабрикой "Рот Фронт" в честь космических достижений. Обертка каждой плитки была посвящена какому-либо космическому событию, которое подробно описывалось на внутренней поверхности коробки. Катя потребовала, чтобы каждый космонавт съел шоколадку со своим портретом, а мне предложено было "съесть первый спутник". Гагарин запротестовал: "Это редкий сувенир, и я прошу, ребята, не трогайте эту коробку, пусть хозяева хранят ее в память об этом дне". После долгих препирательств половина шоколада была использована по прямому назначению. После этого Быковский на крышке коробки нарисовал три замысловатые синусоиды, написал "Вот так мы летали" и расписался. Свои автографы оставили и другие космонавты.

Несмотря на настойчивые призывы хозяйки чувствовать себя как дома, Гагарин просил товарищей "не перебирать". Но такое предупреждение и не требовалось. Каждый имел что-то личное в памяти о Королеве и здесь мог свободно говорить даже сокровенное.

Сейчас я не берусь воспроизводить по памяти все, что говорили первые космонавты. Помню вопросы и размышления, которые высказал самый старший, опытный и трезвый среди космонавтов -Владимир Комаров. Это были справедливые сомнения в истинных причинах неожиданной смерти Королева.

Во время войны наши хирурги творили чудеса при самых тяжелых ранениях, даже когда была разворочена вся брюшная полость. И то сшивали. А сколько летчиков спасли! Уже после войны летчик-испытатель Мосолов разбился так, что не было никакой надежды, а Ксения Максимилиановна Винцентини в Боткинской больнице, говорят, собрала его по косточкам. Летать, может, и не будет, но жив. А в лучшей больнице страны, оснащенной техникой, которая не снилась не только полевым хирургам, но и врачам в других наших больницах, не смогли сохранить жизнь такому человеку! Его привезли не с поля боя. Сам пришел живой и целый до последнего дня.

Обращаясь в основном ко мне и Гагарину, Комаров сказал, что в этом надо разобраться.

Никто из нас тогда не думал, что Комарову самому осталось жить немногим больше года. В причинах его смерти будет долго и кропотливо с пристрастием разбираться правительственная комиссия с привлечением десятков компетентных организаций и проведением специальных экспериментальных работ для проверки различных гипотез. Никакого расследования причин смерти Королева не проводилось.

Вопросы Комарова были вопросами, на которые искали ответы очень многие.

Спустя четверть века после похорон Королева Нина Ивановна на мою просьбу об уточнении некоторых подробностей последних дней ответила:

- Все, что случилось тогда, я прекрасно помню. То, что случилось вчера, забываю, а что было давно - помню отлично. Таково свойство старческой памяти.

Что Нина Ивановна видела и слышала в день операции, она рассказывала нам спустя несколько дней после трагедии. Теперь она добавила то, о чем тогда не говорила.

"На операцию с большим опозданием был вызван Александр Александрович Вишневский.

Мы ведь были дружны, как говорят, семьями. Спустя три или, уже не помню, четыре года после смерти Сережи у Вишневского погибла жена. Она была в деревне. Каким-то образом коза, находившаяся на привязи, перетерла веревкой ей вены на ноге. Началось заражение крови. Спасти не удалось. В день похорон Вишневской я была на поминках. Александр Александрович подсел ко мне на диван. Он был потрясен смертью жены. Но стал вспоминать о Сереже:

- Когда я приехал на Грановского, мне предложили продолжить операцию. Я сказал: "Я трупы не оперирую".

В медицинском заключении в первой редакции было написано: "Оперировал Петровский, ассистировал Вишневский".

Затем эту страницу из медицинского заключения вырвали и появилось: "Оперировали Петровский и Вишневский".

В тексте опубликованного газетами официального медицинского заключения стоят пять подписей и вообще не сказано, кто же оперировал."

Официальное медицинское заключение было опубликовано 16 января 1966 года.

"Медицинское заключение о болезни и причине смерти товарища Королева Сергея Павловича.

Тов. С.П. Королев был болен саркомой прямой кишки.

Кроме того, у него имелись: атеросклеротический кардиосклероз, склероз мозговых артерий, эмфизема легких и нарушение обмена веществ.

С.П. Королеву была произведена операция удаления опухоли с экстирпацией прямой и части сигмовидной кишки.

Смерть тов. С.П. Королева наступила от сердечной недостаточности (острая ишемия миокарда).

Министр здравоохранения СССР, действительный член АМН СССР, профессор Б.В. Петровский; действительный член АМН СССР, профессор А.А. Вишневский; заведующий хирургическим отделением больницы, доцент, кандидат медицинских наук Д.Ф. Благовидов; член-корреспондент АМН СССР, профессор А.И. Струков; начальник Четвертого главного управления при Минздраве СССР, заслуженный деятель науки, профессор A.M. Марков. 15 января 1966 года .

Из всех подписавших это заключение я был знаком только с профессором Вишневским. Впервые я встретился с ним по настоянию, вернее, даже указанию Королева.

В 1961 или 1962 годах Королевы отдыхали в Сочи. То ли на пляже, то ли на теннисном корте Нина Ивановна познакомилась с обаятельной женщиной - женой главного хирурга Советской Армии генерал-полковника Александра Александровича Вишневского. Королев и Вишневский в теннис не играли, на пляже не загорали, но, познакомившись, друг другу очень понравились. Отзывы Королева о Вишневском сопровождались эпитетами - "замечательный дядька, умница, весельчак, который резал не одну сотню людей".

Вишневский очень увлекательно умел рассказывать о возможностях хирургии, восхищался могуществом техники, которую создавал Королев, и сетовал на вопиющую отсталость нашей медицинской техники.

СП не остался равнодушным к комплиментам в адрес космонавтики и пообещал, вернувшись на работу, прислать Вишневскому в институт хирургии своих инженеров-прибористов, чтобы посмотреть, "чем мы реально можем помочь". Он сдержал свое слово. Вернувшись из отпуска, не откладывая, вызвал меня и Хазанова.

Рассказав о замечательном хирурге Вишневском, он попросил, не откладывая и не перекладывая на подчиненных, нас лично встретиться со знаменитым хирургом и "со всей душой" отнестись к его бедам и нуждам.

- Имейте в виду - сказал Королев, - когда вы все увидите и поймете, то мне уговаривать вас уже не потребуется.

Он тут же позвонил Вишневскому, и на следующий день мы с Хазановым были в институте, носившем имя Александра Васильевича Вишневского - отца Александра Александровича.

Невысокого роста, наголо бритый, очень подвижный, еще не переодевшийся после операции человек влетел в приемную, опоздав относительно условленного часа на 10 минут, и с ходу отругал секретаршу:

- Ты, дура, почему держишь их в приемной? Не дала ни чаю, ни коньяку.

Обращаясь к нам, словно мы только расстались, сказал:

- Пошли прямо в палату, там все посмотрите.

На нас набросили халаты и мы быстро прошли в просторную палату человек на двадцать.

- Вот видите, как живем! Теснота! Один туалет на весь этаж. Но не в этом главная беда.

Он подвел нас к двум бледным молодым парням, занимавшим койки у большого окна. Не стесняясь пытливых взглядов больных, Вишневский громко говорил:

- Это матросы. Здоровые прекрасные ребята. Им бы сейчас в море ходить или, на худой конец, девок тискать. А они совсем ничего не могут. В каком-то шторме по позвоночнику их так приложило, что внизу ничего не работает. Даже мочиться самостоятельно не могут, не говоря об остальном. Помочь может нейрохирургия, но это пока далекая проблема. А реально нужен электрический стимулятор, Я им пришью, где следует, электроды, и когда придет время что-нибудь делать, он сам нажмет кнопку. Электрический импульс пройдет куда положено, заменяя нормальные сигналы, которые не могут пробиться по перебитым нервам.

Устремленные на нас взоры моряков подействовали лучше слов.

Хазанов посмотрел на меня и громко сказал:

- Сделаем, Александр Александрович!

И мы действительно сделали. Наши инженеры стали своими людьми в лабораториях института Вишневского. Среди его немногочисленных сотрудников были энтузиасты внедрения электроники и всяческой механизации в медицинскую практику.

Через два месяца первый опытный образец электронного стимулятора мочевого пузыря был опробован на одном из матросов и дал блестящие результаты. Надо было готовить производство малой серии. Благодаря настойчивости самого Хазанова на производстве и заместителя начальника нашего приборного конструкторского отдела Евгения Волчкова в КБ и лабораториях, наша помощь институту Вишневского оказалась весьма ощутимой. И не только по стимуляторам. В приборном производстве совершенствовали аппараты искусственного кровообращения, изготавливали специальные устройства для коек, чтобы управлять положением обездвиженного больного. Образовалась целая лаборатория медицинской техники. По просьбе моей и Хазанова Вишневский принимал на обследование или операции любого из наших сотрудников.

С первого дня Вишневский перешел со мной на "ты". Когда я появлялся, он, бросив дела, устраивал показательный разнос улыбающейся от удовольствия секретарше, если чай, кофе или коньяк появлялись недостаточно быстро.

Несмотря на некую показную, даже театрализованную грубость с персоналом и больными, Вишневского любили и боготворили.

Не раз он устраивал при мне своим сотрудникам, уже известным хирургам, разносы, по форме напоминавшие королевские. При близком общении его сотрудники давали понять, что это спектакли для посторонних. В 1967 году вышла его книга "Дневник хирурга". Вишневский вручил мне ее с надписью:

"С надеждою на помощь и большим очарованием тобою.

9.1.68 г. А. Вишневский"

Предисловие к "Дневнику хирурга" написано маршалом Жуковым.

Военный хирург Вишневский с первых до последних дней войны проделал сотни операций. Его "Дневник" интересен отнюдь не только специалистам от медицины. Простое описание будней войны само по себе дает богатый материал для размышлений. В полевых госпиталях наши хирурги вырывали у смерти людей с тяжелейшими повреждениями внутренних органов.

Так почему же знаменитые хирурги отправили Королева с операционного стола в морг? Может быть, подробности и описаны в истории болезни С.П. Королева, которая должна храниться в архиве Кремлевской больницы.

Королев не должен был умереть 14 января 1966 года на операционном столе.

Это Вишневский подтвердил четыре года спустя.

Зимой 1970 года при деловой встрече я проговорился Вишневскому о возобновившейся боли в некогда простреленной ноге. Он отреагировал мгновенно:

- Ложись ко мне. Я тебе сделаю омолаживающую весь организм новокаиновую блокаду и для ноги - процедуры с горячей мазью Вишневского.

Возможность воспользоваться этим предложением я получил только весной. Вишневский предупредил:

- Сам видел - комфорта у нас никакого. Но тебя устрою не в общую, а в единственную палату на двоих. Соседом будет секретарь нашего райкома партии. У него цирроз печени. Ничем помочь ему я не могу. Он бывший фронтовик и слепо верит в хирургов, считает, что мы все можем. Умоляет сделать ему операцию. При таком циррозе, как у него, ни один хирург не спасет. Ему с тобой будет веселей.

Мой сосед оказался человеком могучего телосложения, общительным, с хорошим чувством юмора. Войну он встретил матросом Балтийского флота и честно отвоевал четыре года, закончив штурмом Кенигсберга.

В качестве третьего секретаря Замоскворецкого райкома он отвечал за партийную работу в небольших организациях района, в том числе в столовых, ресторанах и всей сфере социально-бытового обслуживания. В районе населением с областной центр таких "точек" насчитывалось несколько сот.

- Вот и получалось, - пожаловался сосед, - куда ни явишься с проверкой, дело начиналось или кончалось угощением. Всегда можно было найти грехи, за которые следовало руководителей снять с работы или даже исключить из партии. Не всегда я способен был отказаться. Так обострилась болезнь, а началось еще с войны.

Трудно было смириться с мыслью, что этот веселый и полный жизненных сил человек приговорен.

Без лишних проволочек я был подвергнут любимой Вишневским процедуре новокаиновой блокаде. Несмотря на кажущуюся простоту, все действия проводились с соблюдением строгих канонов больших операций, и я получил возможность наблюдать артистичность Вишневского в деле, которому он отдал всю жизнь. Больная нога была многослойно обложена салфетками, пропитанными горячей мазью Вишневского, и крепко перебинтована по всей длине.

Оказавшись снова в своей палате, я с удивлением увидел на столике букет цветов и бутылку коньяка. Оказалось, что Евгений Волчков - заместитель Чижикова и наш ведущий специалист по медицинской технике для института Вишневского - имел поручение вручить мне медаль, которой я был награжден в честь 100-летия со дня рождения В.И. Ленина. Такую же медаль в этот же день по поручению райкома должен был вручить мой сосед по палате Вишневскому. Только часа через четыре Вишневский зашел прямо из операционной.

- Трудная была работа, - сказал он, - аневризма аорты. Видели, тут ходил совсем молодой грузин с синими губами. Чудом дожил до 18 лет. Через два дня я его заставлю встать и ходить, а через шесть-семь выпишем. Теперь может жениться.

Волчков разлил коньяк, и мы выпили по случаю награждения. Даже соседу Вишневский разрешил выпить, уверяя, что сто грамм никак не повредят после тех сотен литров, которые он выпил, заработав цирроз печени. После произнесения традиционных тостов я спросил:

- Почему после операции на сердце по поводу аневризмы аорты больной через два дня начнет ходить, а Королев после удаления полипов в прямой кишке остался на столе?

Вишневский долго молчал. Отхлебнув еще глоток коньяка, он рассказал: "Поздно за мной приехали. Я вышел погулять. Хорошо еще, не далеко ушел. Но, все равно, когда приехал на Грановского, сразу понял, что ничем не помогу. Виноватых, если теперь их искать, - много. Я виноват, что не посоветовал и не сказал, где и у кого лучше оперироваться. Сам Королев виноват - пожелал, чтобы обязательно оперировал министр Советского Союза. У министра и без операций работы хватало, голова совсем не тем забита. До операции, так думаю, серьезного обследования не проделали. Саркому могли и раньше обнаружить. Она была с кулак и полностью осумкована. С ней он еще долго мог прожить - никаких метастазов - все было чисто. А до нее добрались совсем не по плану операции. Сначала удалили полипы в прямой кишке. Кровотечение остановить не удавалось. Тогда решились на полостную операцию - вскрыть, там все зашить и сделать отвод. Конечно, с боковым отводом человеку не сладко, хлопот много, но потом можно было бы и восстановить. Тут они увидели опухоль, решили удалить.

А время идет. Под общим наркозом сердце и легкие не у всех работают надежно. И анестезиологи что-то проглядели. К тому же у Королева было необычное строение шеи. Надо срочно налаживать искусственное дыхание, а они трубку никак в горло не вставят. Не продумали и не подготовились. Автомат искусственного кровообращения заранее не был подготовлен. Какая бы ни была операция, положено все иметь наготове. Хирург должен все действия продумать заранее, до последней мелочи. Вся команда у стола должна быть спаянной, натренированной лучше хоккейной. Операции на сердце совсем недавно начали делать, и то летальные исходы редкость. Королев - это трагедия и несчастный случай в нашей медицине. Он должен был жить."

Уверовав в омолаживающее действие новокаиновой блокады, я через неделю уже выписался и приступил к работе. А через месяц приехал в Замоскворецкий райком на ритуал прощания с моим соседом по палате. Ушел из жизни один из свидетелей исповеди Вишневского. Думаю, Александр Александрович своим ближайшим друзьям-специалистам излагал случившееся с Королевым на медицинском языке с большими подробностями.

Однако медиков, пожелавших восстановить в деталях истинную картину гибели Королева, не нашлось. Никакой комиссии для расследования обстоятельств смерти Королева не создавалось.

Наиболее полное частное расследование предпринял писатель-журналист Ярослав Голованов.

В 1994 году вышла книга Голованова "Королев: Факты и мифы". В последней главе автор приводит "свидетельские показания" обширного круга людей - очевидцев этой трагедии. Еще до выхода в свет упомянутой книги Голованова "Комсомольская правда" (N153 от 6 августа 1994 года) опубликовала его статью "Королев не умер. Королев погиб!". Журналистское расследование, в честности и добросовестности которого я не сомневаюсь, все же не способно заменить исследование, которое должны были бы предпринять компетентные специалисты от медицины, имеющие необходимые полномочия и право доступа к больничным архивам.

Пока все, что известно о смерти Королева, позволяет согласиться с утверждением Ярослава Голованова: "Королев не умер. Королев погиб!"

http://www.newsru.com/russia/27oct2006/korolev.html

В Казани обнародованы документы о репрессированном академике Сергее Королеве и его работах в заключении

27 октября 2006 г.

Великий советский конструктор и создатель советских ракет Сергей Павлович Королев, как и многие, не избежал "отсидки" во времена сталинских репрессий. С 1940 по 1946 год Королев отбывал срок в Казани - вначале в "шарашке" (аналог конструкторских бюро, но состоящих из заключенных) ЦКБ-29 НКВД СССР, где он под руководством такого же как и он заключенного Андрея Туполева создавал фронтовой бомбардировщик Ту-2 и одновременно инициативно разрабатывал проекты управляемой аэроторпеды и нового варианта ракетного перехватчика. Затем, с 1942 года он был переведен в другую организацию лагерного типа при Казанском авиазаводе N16, где велись работы над ракетными двигателями новых типов с целью применения их в авиации.

Бывшая "шарашка", а ныне Казанское моторостроительное производственное объединение, открыло недавно в собственном музее экспозицию, посвященную основателю советской космонавтики и ракетостроения. Открытие было приурочено к 75-летию предприятия, сообщает ИТАР-ТАСС.

В экспозиции - приказ начальника особого конструкторского бюро Бекетова: "Для разработки реактивного двигателя РД-0, РД-1 на самолете Пе-2 организовать в ОКБ группу реактивных установок. Главным конструктором группы назначить инженера Королева С.П. Обеспечить разработку установки двигателя и топливных баков - 10 января 1943 года, самолетное оборудование - 20 января 1943 года".

Испытания установок проводились на соседнем авиационном заводе, выпускавшем в те годы самолеты Пе-2. В музее выставлен приказ директора предприятия В.Окулова от 29 января 1943 года: "Техническое руководство монтажом ракетной установки РУ-1 на самолете Пе-2 и наземными испытаниями обеспечить главному конструктору С.П. Королеву".

Сохранилась и "Карточка заключенного казанской спецтюрьмы НКВД": "Королев Сергей Павлович, 1906 года рождения, москвич, проживавший по улице Конюшковская, дом 28, кв. 11, арестован 28 июня 1938 года, характер преступления - "контрреволюционер, вредительство и участие в контрреволюционной организации".

Заключенный №1442

Сергей Павлович Королев был арестован в 1938 году вместе с руководителями и другими сотрудниками Реактивного научно-исследовательского института.

"К тому времени арестовали уже многих его друзей и коллег по работе, а ему отказали в продлении допуска к секретным работам. Это была зловещая примета. К тому же в конце мая на стендовых испытаниях первого советского ракетоплана, который сконструировал отец, произошла авария. Сергей Павлович получил серьезную травму головы, три недели пролежал в Боткинской больнице и находился на амбулаторном лечении. Но он продолжал надеяться на лучшее. Остаток того вечера мои родители просидели рядом. Не зажигая свет, слушали патефон - только что купленную пластинку русских народных песен. В полдвенадцатого ночи в двери громко постучали: "Открывайте! НКВД". Вошли те двое и управдом в качестве понятого. Предъявили ордер, вверх дном перевернули всю квартиру, опечатали одну из двух комнат и под утро увели отца, забрав документы, чертежи, деньги, письма и фотографии. "Ты же знаешь, что я не виноват", - вот и все, что он сказал своей жене", - рассказала дочь Сергея Павловича, Наталья, в интервью "Парламентской газете".

Затем была Бутырка, внутренняя тюрьма НКВД на Лубянке, опять Бутырская тюрьма, решение "тройки", по которому он был осужден на 10 лет заключения в исправительно-трудовых лагерях строгого режима и отправлен на Колыму как заключенный N1442.

Летом 1939-го в зарешеченном товарном вагоне "заключенный №1442" прибыл во Владивосток, затем семь дней пути на пароходе "Дальстрой" в бухту Нагаева и далее на золотоносный прииск "Мальдяк", находившийся в семистах километрах от Магадана. От скудного пайка, невыносимого труда на добыче золота по 12 часов в сутки, холода, притеснений уголовников и лагерной охраны он совершенно обессилел. Началась цинга, стали опухать ноги. В те годы на этом прииске от истощения и болезней ежемесячно погибали по 200–250 человек. Он уже не мог ходить, с трудом ел, у него была сломана челюсть, и от цинги вываливались зубы.

Даже когда о нем "вспомнили" и пришел запрос об этапировании в Москву, Королев чудом добрался туда живым. Долгий этап по колымской трассе до Магадана, на котором он чуть не умер от голода. Затем он чудом не попал на пароход "Индигирка", для которого вместе со всеми 740 заключенными этот рейс был последним - корабль выбросило на рифы, японские шхуны смогли спасти только команду и пассажиров с палубы. В пересыльной тюрьме Хабаровска, тюремный начальник, видя страшное состояние заключенного, отпустил его одного и без охраны к местному доктору, что и спасло Королеву жизнь.

10 июля 1940 года дело заключенного N1442 рассматривалось Особым совещанием при НКВД СССР. По решению "тройки" он был вновь осужден по статьям 58-8 - "терроризм", 58-7 - "подрыв промышленности, транспорта, торговли, денежного обращения и кооперации", 58-11 - "участие в контрреволюционной организации", сроком на 8 лет. "Конец срока - 28 июня 1946 года" - записано в приговоре.

По просьбе его матери Михаил Громов и Валентина Гризодубова написали каждый на бланке депутата Верховного Совета СССР запрос на имя Берии. Через две недели документы лежали на столе грозного наркома. А 18 сентября 1940 года Королев был этапирован из Бутырской тюрьмы в Особое Техническое Бюро НКВД.

Освобожден Сергей Павлович Королев был на два года раньше срока - 9 августа 1944 г., на основе решения Президиума Верховного Совета "За добросовестную работу". Реабилитирован - только в 1957 году.

МЕРОПРИЯТИЯ, СВЯЗАННЫЕ СО 100-ЛЕТИЕМ С.П.КОРОЛЕВА

Путин отмечает вклад Королева в космическую отрасль и обещает обеспечить молодым специалистам условия для творчества

МОСКВА, 12 января - РИА Новости. Вклад Сергея Королева в ракетно-космическую отрасль продолжает обеспечивать устойчивые позиции России в мире, заявил президент РФ Владимир Путин на торжественном вечере в Кремле, посвященном 100-летию со дня рождения российского конструктора. "Вклад Сергея Павловича Королева в создание отечественной ракетно-космической отрасли трудно переоценить. Производимая на ее предприятиях передовая, конкурентоспособная техника обеспечила и продолжает обеспечивать России устойчивые позиции в мире", - подчеркнул президент. "Королев был не только гениальным ученым. Он был истинным первопроходцем, творцом первых блестящих побед космонавтики. Побед, которые принадлежат ему лично, нашей стране, всему миру", - сказал Путин. Он напомнил, что под руководством Королева были созданы первые в мире межконтинентальные баллистические ракеты, построены космодромы Байконур и Плесецк, организована сеть опытно-конструкторских бюро, выведен на орбиту первый спутник Земли. "Именно Королеву и его соратникам мы обязаны тем, что космическая эра человечества началась по московскому времени", - заявил Путин. Президент подчеркнул, что важнейшим приоритетом космической отрасли остается подготовка молодых кадров. "Россия богата талантами, способными обеспечить нашей космонавтике новые высоты", - сказал Путин. "Мы и впредь будем создавать молодым специалистам все необходимые условия для научного творчества", - заверил он. "Убежден: они будут достойными продолжателями дела Королева и приложат все усилия для того, чтобы наша страна, открывшая в прошлом столетии дорогу в космос, в 21 веке сохранила место среди ведущих космических держав", - заключил президент РФ.

Владимир Путин встретился с дочерью Сергея Королева

МОСКВА, 12 января. /ИТАР-ТАСС/. Президент России Владимир Путин перед торжественным заседанием, посвященным 100-летию со дня рождения генерального конструктора ракет Сергея Королева, встретился с его дочерью Натальей Сергеевной.

Приветствуя ее, президент отметил, что 100-летие со дня рождения Сергея Королева - "для всех нас является большим событием". Он вручил Наталье Сергеевне букет цветов.

В свою очередь дочь Королева вручила президенту второе издание книги о отце и небольшую по формату книжку, в которой опубликованы 232 лучших фотографий генерального конструктора.

Затем президент России с Натальей Сергеевной прошли в зал для участия в торжественном заседании.

"К юбилею вышло второе издание моей книги "Отец" - теперь уже не в двух, а в трех томах", - рассказала сегодня днем Наталья Королева на праздновании знаменательной даты в подмосковном городе Королев. По ее словам, в трехтомник вошли документы и фотографии из 16 архивов, в том числе из ранее засекреченных, таких как архив президента РФ. В издании около тысячи фотографий и документов. Аннотированный указатель включает почти тысячу фамилий людей, которые жили и работали рядом с главным конструктором.

Памятник Сергею Королеву открыт в Казани

КАЗАНЬ, 12 января. /Корр. ИТАР-ТАСС Николай Сорокин/. Памятник Сергею Королеву открыт сегодня в Казанском моторостроительном объединении. "В 1942-44 годы в закрытом опытно-конструкторском бюро работал основоположник практической космонавтики, конструктор ракетно-космических систем Сергей Павлович Королев", высечено на бронзовом монументе, установленном в здании заводоуправления предприятия. Автор памятника - татарский скульптор Махмут Гасимов.

В специальной экспозиции, открытой в заводском музее, представлены документы о жизни и творчестве Королева. Осужденный в июне 1938 года по злополучной 58-й статье, он отбывал срок, работая на заводе главным конструктором группы реактивных установок. На самолете Пе-2, выпускаемом на Казанском авиазаводе, устанавливались дополнительно первые реактивные двигатели Р-1, за счет чего скорость машин увеличивалась значительно. В нескольких полетах участвовал и сам конструктор. Однажды при аварии он чуть не погиб, обошелся небольшой травмой.

"За значительный вклад в авиацию" Королеву была дарована свобода: "9 августа 1944 года на основе решения Верховного Совета СССР" он был освобожден на 2 года раньше срока "со снятием судимости".

В торжественном митинге заводчан в честь юбилея Королева приняли участие вице-президент РКК "Энергия" Владимир Федоров, летчик-космонавт Павел Виноградов. Дочь ученого Наталья Королева прислала письмо с благодарностью казанцам, сохранившим память об отце.

В Казани одна из улиц носит имя Сергея Королева. Завод "Элекон" учредил памятную медаль им. Королева, она вручается лучшему рабочему в День космонавтики.

В Красноярске открыта мемориальная доска в честь 100-летия со дня рождения Сергея Королева

КРАСНОЯРСК, 12 января. /Корр. ИТАР-ТАСС Игорь Крицкий/. На территории Красноярского машиностроительного завода /Красмаш/ сегодня открыт мемориальная доска в честь 100-летия со дня рождения выдающегося советского ученого, главного конструктора ракетно-космической техники Сергея Королева.

Как отметил в приветственном слове генеральный директор предприятия Владимир Калмыков, "красмашевцам Сергей Павлович особенно дорог и близок тем, что с ракеты 8K75 королевского ОКБ-1 в начале 60-х годов началось перепрофилирование завода под производство ракетно-космической техники". По инициативе главного конструктора страны создавался ракетно-космический комплекс в Сибири - здесь выросли предприятия Красмаш, Научно- производственное объединение прикладной механики им.Решетнева и Сибирский государственный аэрокосмический университет им.Решетнева.

"В общении Сергей Королев был очень простой, без малейшей тени величия превосходства. Держался с нами, молодыми специалистами, на равных", - поделился с корр. ИТАР-ТАСС своими воспоминаниями Аркадий Китаев, в то время работавший главным конструктором предприятия. "Королев был очень заинтересован в том, что здесь, на берегах Енисея, развивался ракетно- космический комплекс, а нам крайне нужна была его поддержка в этом", - сказал Китаев.

В торжественной церемонии приняли участие коллектив завода Красмаш, представители городской администрации, предприятий Роскосмоса, студенты и преподаватели Сибирского государственного аэрокосмического университета /СибГАУ/. В числе почетных гостей - ветераны-красмашевцы, работавшие под непосредственным руководством Сергея Королева во время посещения им завода в 1960 году.

Лучшим студентам СибГАУ сегодня также вручены специальные стипендии им. Королева.

В Екатеринбурге открылась выставка марок, посвященная 100-летию со дня рождения Сергея Королева

ЕКАТЕРИНБУРГ, 12 января. /корр.ИТАР-ТАСС Екатерина Поваго/. Филателистическая выставка "Королев и становление советской космонавтики", приуроченная к 100-летию со дня рождения главного конструктора ракетно- космических систем Сергея Королева, открылась сегодня в Екатеринбурге.

Космонавтика была одной из самых популярных тем марочной продукции в советские годы, рассказали ИТАР-ТАСС в пресс-службе свердловского Управления федеральной почтовой службы. Ежегодно выпускались десятки тематических конвертов и марок, посвященных началу космической эры в СССР. Сейчас их выпускается "значительно меньше", но они "по-прежнему остаются праздником для всех коллекционеров", отметил  заместитель председателя областного общества филателистов Игорь Ренев. В свердловские отделения почтовой связи поступило 300 тыс. юбилейных конвертов, приуроченных к 100-летию со дня рождения Королева.

В Екатеринбурге открылась и еще одна экспозиция, посвященная жизни Королева, - "Адмирал Вселенной". В Библиотеке главы города представлены книги о конструкторе и его соратниках, газетные публикации, фотографии.

http://www.tass.ru/level2.html?NewsID=11149940&PageNum=0

100 лет Сергею Королеву

12.01.2007, 10.03

Юбилей выдающегося создателя космической техники Сергея Павловича Королева в России отмечают выпуском памятной медали и запуском именного грузового корабля "Прогресс" к Международной космической станции. Великому ученому и конструктору сегодня исполнилось бы 100 лет. С его именем связаны такие эпохальные события в истории мировой цивилизации, как запуск первого искусственного спутника Земли 4 октября 1957 года и полет первого человека в космос 12 апреля 1961 года.

Графика ТАСС