"Правда", 03.05.2007

В.Кожемяко. Бесстрашие Страхова

Сегодняшний день мы обязаны отметить как день 75-летия академика Владимира Страхова. Его имя в минувшем апреле часто появлялось на страницах "Правды": почти две недели продолжалась голодовка, предпринятая русским ученым в защиту уничтожаемой российской науки. Немалых усилий стоило сотням знакомых и не знакомых ему людей, чтобы убедить Владимира Николаевича все-таки остановить эту акцию, ставшую опасной уже не только для здоровья, но и для самой жизни.

Впрочем, среди многочисленных откликов на столь неординарный поступок, выражавших, как правило, солидарность, поддержку, восхищение, были и высказывания иного рода. Звонит, например, к нам в редакцию человек, представившийся работником "одной фирмы", и говорит: "Да зачем вы пишете про этого Страхова? Кто он такой? Что полезного сделал? Эти ученые вообще в большинстве дармоеды, и нечего их с воплями о бедствиях науки поднимать на щит". Вот так. Надо отвечать. Причем раз уж возникла эдакая нота в связи не с кем-нибудь, а именно со Страховым, про него в день его рождения несколько подробнее и скажу.

Реальный вклад любого человека в дело, которым он занимается, лучше всех могут оценить специалисты. В Институте физики Земли имени О.Ю. Шмидта, где работает Владимир Николаевич, с кем бы я ни говорил о нем, слышал по существу единое: выдающийся ученый. Он - автор 1654 научных работ, что, как я понял, может претендовать чуть ли не на рекорд в масштабах всей Российской академии наук. Да и по цитируемости в зарубежных научных изданиях академик Страхов - среди самых-самых.

Приведу два отклика с интернет-сайтов, где во время голодовки ученого развернулся по этому поводу активный обмен мнениями.

"Я всю жизнь проработал в РАН. Знаю лично Страхова, он - бесстрашный человек, бесконечно преданный науке. То, что он сделал за свою жизнь, не сделали многие зарубежные научные центры. Но за рубежом его достижения востребованы больше, чем в России. Почему? Потому что бизнес зарубежный знает, что без новых технологий он пропадет, а наш бизнес сидит на нефтяной и газовой игле, на торговых и строительных спекуляциях".

"Скажу, что он весьма уважаемая фигура в науках о Земле. У него по списку Штерна 1400 ссылок. Немногие в его области имеют больший послужной список... Его политические убеждения близки к коммунистическим..."

Можно привести и отзывы о нем фундаментальных научных журналов: "блистательное имя В.Н.Страхова широко известно в мире науки"; "крупнейший специалист в области математической геофизики"; "один из основоположников современной теории интерпретации потенциальных полей и вычислительных методов, позволяющих эффективно реализовать огромные возможности новых теоретических подходов".

Слишком заумно? Хотите конкретнее и понятнее? Пожалуйста. Значительная доля исследований, ведущихся в Институте физики Земли, направлена на развитие минерально-сырьевой базы страны. Вот Страхов и разрабатывает (очень успешно!) математические методы, применяемые при поиске полезных ископаемых.

Что же, у кого-нибудь после этого повернется язык назвать его и коллег Владимира Николаевича дармоедами? Это они, ученые Института физики Земли, разработали основы системы глобального контроля за проведением ядерных испытаний. Благодаря им создана знаменитая противоселевая плотина в Медео, по сей день защищающая жителей Алма-Аты. Их усилиями составлена Карта сейсмического районирования, являющаяся важнейшим государственным документом и позволяющая прогнозировать силу землетрясений. Именно заключение специалистов Института физики Земли стало основой для решения о переносе трассы трубопровода Сибирь - Тихий океан на 400 километров от озера Байкал - из зоны сейсмической опасности, где землетрясение могло бы привести к разрушению трубы и экологической катастрофе...

Перечислять можно еще очень многое - от глубин Земли до исследований Луны и Марса.

Так нужна ли России наука? Или, согласившись с тем работником "одной фирмы", окончательно превратимся в страну палаток по торговле забугорным ширпотребом? Академик Страхов свой ответ патриота и гражданина дал. Двумя голодовками 1996 года, участием в создании общественного движения "За возрождение отечественной науки", а теперь вот и этим самоотверженным поступком, требующим ответа властей. Ученый действует в защиту науки бесстрашно и мужественно, призывая к большей активности всех, кому небезразлично будущее родной страны.

С юбилеем, дорогой Владимир Николаевич! Доброго вам здоровья!

"Правда", 04.05.2007

"Коллеги поддержали академика"

Ученый совет Института физиологии им. И.П. Павлова РАН выражает полную солидарность с позицией академика В.Н. Страхова в оценке нынешнего состояния отечественной науки и необходимости резкого и срочного увеличения ее государственной поддержки. Относясь с пониманием к мужественному поступку В.Н. Страхова, мы считаем, что основная цель его гражданской акции, многодневной голодовки, - привлечь внимание общества к положению в науке - в основном достигнута. Принято единогласно на ученом совете.

Д.П. ДВОРЕЦКИЙ. Директор института, член-корреспондент РАН.

А.Е. ЧУЙКИН. Ученый секретарь института, кандидат биологических наук. г. Санкт-Петербург.

"Советская Россия", 03.05.2007

Академик Страхов: сила в бесстрашии

Владимир Николаевич СТРАХОВ родился 3 мая 1932 г. в семье ученого-геолога, академика Н.М.Страхова. В 1955 г. с отличием окончил Московский геологоразведочный институт им. С.Орджоникидзе. Первая научная работа - в 1955 г. Кандидатская диссертация - в 1962 г. С 1959 г. - в Институте физики Земли им. О.Шмидта, от старшего инженера до директора ИФЗ (1989-2002 гг.). С 1989 г. - член-корреспондент АН СССР, в 1992 г. - академик РАН. Ныне - главный научный сотрудник в Институте динамики геосфер РАН. В.Н.Страхов - автор свыше 1650 научных работ по математической геофизике, геологической интерпретации геофизических измерений и смежным областям вычислительной математики. Академик Страхов не имеет дачи, автомашины, счетов в банках, правительственных наград и премий. В 1992, 1999, 2002 гг. отказывался от представлений к орденам. Трижды голодал в защиту российской науки. Открыто придерживается коммунистических убеждений.

- Владимир Николаевич! Буквально за несколько дней до вашего 75-летия вы провели десятидневную голодовку протеста в поддержку науки и ученых. С учетом вашего возраста, сердца и диабета, это был большой риск. Что заставило вас, геофизика и математика с мировым именем и стабильным социальным положением, пойти на такую крайнюю меру, бросая открытый вызов власти? По обывательским меркам, это необъяснимо.

- Как вы знаете, это не первая моя голодовка. Первые две я провел десять лет назад, добиваясь выплаты долгов по зарплате сотрудникам моего института. И долги были выплачены. Причем после второй голодовки попытки невыплаты зарплаты больше не повторялись.

- Пожалуй, это единственный случай, когда голодовку объявлял директор предприятия в пользу подчиненных. Можно только предполагать, сколько людей осталось в науке благодаря вашему поступку. Но что было целью вашей последней акции?

- В начале апреля я ознакомился с наброском госбюджета на 2008 год, профицит которого составит 172 миллиарда рублей. А на науку пойдет в общей сложности около 100 миллиардов. На мой взгляд, эти "лишние" для бюджета деньги надо полностью отдать на науку, что позволит хотя бы остановить ее разрушение. Почему? Да потому, что наука гибнет по трем причинам. Первое: очень низкая зарплата ученого - меньше, чем у водителя городского транспорта, из-за чего ученые вынуждены заниматься приработками на стороне, то есть наукой заниматься не могут. Второе: колоссальный износ научного оборудования, которое не обновлялось десятки лет. И третье: в российской науке руководящее положение занимают недостойные люди (начиная с министра Фурсенко), думающие прежде всего о себе и своем кармане. Все это и стало причиной моей голодовки. В конце 2004 года Путин несколько раз публично заявлял: "В 2008 году средняя зарплата в науке составит 30 тысяч рублей". Но сегодня обещания забыты. Я надеюсь заставить президента выполнить его же обещания.

- Ваша голодовка совпала с решающим моментом противостояния Российской академии наук и Фурсенко, фактически желающего распустить российские академии наук, воспользоваться их имуществом и финансированием. Наконец-то академики осознали опасность приватизаторов из Минобрнауки...

- К сожалению, все не так просто, как хотелось бы. Ситуацию в академии я знаю достаточно хорошо, чтобы тешить себя иллюзиями. С одной стороны, мы видим, что Фурсенко и его люди сделают с академией наук в лучшем случае то же самое, что сделали с высшей школой. С другой стороны, члены президиума РАН, которые так единодушно проголосовали против фурсенковского устава, заботятся не только о судьбе академии, но и о своих местах в академической науке.

За пятнадцать с лишним лет, пока академическая наука училась жить без кислорода, руководство науки выстроило сложную систему внебюджетного финансирования за счет сторонних хоздоговоров, через разного рода гранты, через сдачу институтских площадей в аренду... Брать приходилось без особого разбора - в 90-е годы многие выжили благодаря фонду Сороса, скачав через него на Запад гораздо больше, чем получали. Разработки еще советского периода "сдавались" Соросу на корню, оптом. Брала академическая наука и у Бориса Березовского, за что тот получил титул академика (впрочем, у Березовского была честная докторская степень до 1991 года). Такая вот система "самофинансирования", выстроенная на личных отношениях "генералов от науки", позволила, несмотря ни на что, сохранить кадры, продолжить исследования. А кроме всего прочего, и себя не забыть.

При этом действовал явный, хотя и неписаный, договор с властями: мы, мол, вас не трогаем, а вы не требуйте от нас "белого" финансирования. Стоит ли говорить, что за 15 лет вся эта система сделала руководство академий заложниками: академики вроде бы и рады уйти с административных постов и заняться собственно наукой, но мешает система финансирования, выстроенная на личных отношениях. Такое "самофинансирование науки" спасло ее от голодной смерти, но при этом растлило, сделав зависимой от властей. Житейские аналогии очевидны. После чего появляется Фурсенко и лицемерно заявляет: давайте эту систему обрушим, отстраним академиков от управления имуществом и деньгами, а на денежные потоки и академическую недвижимость посадим своих людей из министерства. Вот тут-то и появилось запоздалое единодушие президиума. Ведь все прекрасно знают: Фурсенко не видит в академической науке ничего, кроме большого куска нераспроданной недвижимости и возможности "пилить" бюджетное финансирование. Точно так же, как Запад не видит в России ничего, кроме земельных и минеральных ресурсов на продажу. Так что отступать уже некуда. Самое опасное, что Фурсенко предлагает вроде бы разумные, давно назревшие вещи, например возрастные ограничения на занятие административных должностей; обещает утроить доклады и закупки оборудования. Но не сейчас, а после "перестройки" "старой" академической системы. Все это напоминает горбачевскую "перестройку": обещая среднему звену академической науки - кандидатам и докторам - резкое повышение зарплаты, Фурсенко призывает их сначала сломать "старую" академическую систему, а уж потом строить из обломков что получится. Сегодня мы понимаем, чем брал Горбачев - он предлагал действительно назревшие изменения и улучшения - от демократизации до конверсии, для чего предложил "сломать всю систему" и получил поддержку снизу, но сломом он и ограничивался. Когда пришло прозрение, было уже поздно: эстафету разрушения перенял Ельцин... Не забудем, что Фурсенко ведет планомерное уничтожение высшей школы, прямо заявляя, что "фундаментальное образование нам не нужно". Он же продавил двухступенчатую систему, означающую переход вузов на трехгодичное обучение по сокращенной программе. Ведь в магистратуру принимают в лучшем случае каждого десятого, причем исключительно на платной основе!
При фурсенковской системе образования большая часть отечественных ученых, составивших славу советской науки, попросту не смогла бы окончить полный курс института за отсутствием мест и денег. Посмотрите их биографии, многие пришли в науку буквально от сохи, из села, благодаря советской системе бесплатного образования для всех. Откуда ждать научной смены сегодня, если сломан хребет системы отбора и подготовки будущих научных кадров, начиная со школы и института?

- А что же ректоры вузов?

- А их перед этим поставили в полную административную зависимость от министерства через специально созданную систему бюрократической аттестации и лицензирования вузов и утверждение кандидатов в ректоры в Минобрнауки. Любое возражение равноценно отставке. С академической наукой министерство действует по той же схеме. Вербуя сторонников, Фурсенко обещает выполнить требования ученых: довести среднюю зарплату до 30 тысяч рублей, обновить оборудование... Но за счет чего? Я предлагаю повысить ее за счет дополнительного бюджетного финансирования, благо денег сегодня вроде бы достаточно. А Фурсенко предлагает увеличить зарплату в 2 - 3 раза за счет массовых сокращений в академиях, под которые подведут две трети сотрудников. По сути, Фурсенко предлагает накормить одних, отняв хлеб у других. Но трехкратное сокращение - это то же уничтожение.

- Заодно появятся и "излишки" недвижимости, которые и отойдут в пользу Фурсенко и компании. Есть не имеющий русского аналога английский термин "каннибализация": сборка одной работоспособной машины за счет разборки на запчасти нескольких других. То же предлагает и Фурсенко: академии обанкротить, две трети ученых выгнать на улицу, а из остатков сделать "карманную" академию для собственного пропитания.

- Но наука не стадо овец, которое можно делить и резать в любой пропорции. "Реформа" попросту уничтожит академическую науку и как систему, и как социальную среду. Есть еще одна причина не верить Фурсенко на слово. За все годы ни один министр, ни один чиновник не понес ответственности за разрушение вверенной ему отрасли! И чем выше, тем реальной ответственности меньше вплоть до полной безответственности первого лица. Поэтому любые обещания сегодняшней власти - обещания в полном смысле безответственные! Власть надо буквально принуждать к выполнению даже действующих федеральных законов, того же закона о финансировании науки, ради которого я провел голодовку. Можно доказать, как теорему: если ответственность снижается с повышением должности, то через определенное время наверху "вертикали власти" окажутся исключительно воры и преступники. Живое доказательство этому - принятая в России ставка подоходного налога, единая для нищих и олигархов. Хотя даже студенту прекрасно известно, что единая ставка налога - верное средство сверхобогащения богатых за счет разорения основной массы населения. Что мы и видим сегодня: за последние пару лет состояния олигархов удвоились, в то время как реальные доходы основной части населения неуклонно падают. Такова природа капиталистической контрреволюции, идущей сегодня.

- Но в чем причина пассивности народа, включая ученых?

- Мне кажется, ошибка классиков марксизма - в переоценке человеческого разума и недооценке животного начала человеческой природы. Между тем объективные исследования последних лет показали: человеческий геном более чем на 90% совпадает с геномом высших млекопитающих, включая не только приматов. Так что разум и цивилизация - тонкий слой, едва плавающий на болоте зверских инстинктов самой отталкивающей природы. Удивительно ли, что временами эта зверская социобиологическая подоплека вырывается на свободу в виде психических эпидемий и патологически властолюбивых личностей вроде Ельцина, порождающих социальные катастрофы? Что касается пассивности слабых, то есть инстинкты страха и подчинения, которые также много старше Человечества.

- Но ведь сумело же человечество создать культуру и цивилизацию, позволяющие если не переделать, то хотя бы нейтрализовать агрессивную, хищническую сторону человека. К тому ж, и в животном мире мы видим примеры не только конкуренции, но и взаимопомощи, поддержки слабых, заботы о потомстве...

- И все же животная природа человека сильнее, чем вам кажется. И она, кстати, не только в инстинктах особей, угнетающих себе подобных. Есть и инстинкт страха, заражающий людей, парализующий их волю и разум и мешающий им защищаться от агрессора. Если бы не животный страх, мешающий людям защищать свое будущее, вряд ли бы наш народ терпел все, что творится.

- Но если это действительно так, то ваши голодовки и обращения - бесполезная трата сил. Неужели вы настолько пессимист?

- Знать суть дела не значит быть пессимистом. Будь я пессимистом, я бы спокойно занимался своей узкой областью и не думал ни о политике, ни о судьбах нашей науки. Но поскольку борьба за науку - дело общественное, я выполняю свой долг. Я верю в человека. Но не в человека - растение, ждущее милости у своего врага, а в человека-борца, в человека-работника. Ведь борьба человека со своей животной природой: жадностью, агрессией, страхом - это тоже труд, без которого все остальные плоды рук и разума теряют свой смысл.