П.Нерлер, Н.Поболь. Благодаря Мандельштаму мы узнали количество репрессированных

"Новая газета", № 36, 22-25.05.2008

Компакт-диск "Жертвы политического террора в СССР", содержащий сведения о 2,6 млн жертв, говорит о том, что их было как минимум в пять раз больше "Что ни казнь у него - то малина..."

"Хотелось бы всех поименно назвать...".

Уникальное электронное издание выпущено стараниями и попечением Международного общества "Мемориал", Уполномоченного по правам человека в РФ при поддержке Объединенной демократической партии "ЯБЛОКО", Международного фонда им. Д. С. Лихачева и швейцарской программы по развитию и сотрудничеству. Это сдвоенный компакт-диск "Жертвы политического террора в СССР": на одном - почти все изданные на сегодня справочные и научные материалы по истории террора, на другом - база данных, содержащая сведения о 2 614 978 жертвах этого террора (в это число входят и "дублеты" - сведения об одном и том же лице из разных источников, как и сведения о каждой репрессии в отдельности, - на Осипа Мандельштама, например, заведено четыре записи. Так что, в сущности, самих жертв на диске меньше).

Источники - более 280 томов Книг памяти из разных регионов бывшего СССР, а также море других привлеченных сведений, в том числе о репрессированных москвичах.

2,6 миллиона - много это или мало?

Мало, если сравнивать эту цифру с суммарным числом репрессированных в СССР. Одних только лиц, подпадающих под действие Закона о реабилитации 1991 года, по оценке Арсения Рогинского, около 12,5 млн, из них около 5 млн - люди, осужденные решениями судов и внесудебных органов, а остальные - репрессированные по административным решениям (жертвы коллективизации, депортаций народов и т. д.).

А с другой стороны - это и невероятно много! Для сравнения: в Центральной базе данных имен жертв Шоа, над которой десятилетиями работал целый коллектив сотрудников этого мемориала, насчитывается 3,2 млн имен. Готовя к печати именной список заключенных того эшелона, с которым Мандельштам в 1938 году был доставлен во Владивосток, мы вознамерились прокомментировать этот список персональными сведениями из мемориальской базы данных. В нашем списке 700 имен, не так мало, но из них по базе данных было найдено только 169 имен, то есть каждое четвертое. Следует учесть, что все мандельштамовские зэки-попутчики были из Москвы и Московской области - наиболее изученного в этом отношении региона. Отсюда хотя бы приблизительно видно, каковы истинные масштабы репрессий: не возразишь - эффективен был наш усатый менеджер!

Тем не менее даже по такой скромной выборке хорошо видна несостоятельность многих расхожих утверждений, например, о направленности репрессий 37-38-го годов в основном против партии. Самый крупный в списке начальник-секретарь райисполкома. Большинство же репрессированных - это рабочие и крестьяне, за ними следуют учителя и бухгалтеры, есть два писателя, есть даже один Карл Маркс!..

Сама база данных, конечно, нуждается в различных усовершенствованиях, и не только в пополнении новыми именами и данными, но и в более строгой унификации карточек. Были бы ее сквозные данные - например, пол, возраст, основание репрессии, ее вид и кратность - сведены к единой формализованной маске (а все, что не вписывается в нее, можно сложить в рубрику "примечания" или "прочее"), то эти 2,6 миллиона заговорили бы не только от себя и за себя, но и как единое целое, как истинный архипелаг, как социум репрессированных, с которым интересно и важно поработать и демографу, и историку, и географу. Но работа эта огромная и затратная - и рецензируемый диск лишь ее самое начало.

В сущности, это государственное дело - обеспечение правдодобычи. Рецензируемый диск - это история России, это ее истинное лицо периода "эффективного менеджмента"! И как бы ни привыкла политика у нас хватать историю за дышло, пинать ее ногами, а из историков вить веревки, но наше "непредсказуемое прошлое" давно и остро нуждается в "приватизации", в деполитизации, в рассекречивании архивов, в спокойном и объективном научном анализе (а с недавних пор тема репрессий стала кошерной и для академической науки). Чем не поприще для национального проекта? Государство тут могло бы взять на себя как минимум четыре вещи: первая - предложить "Мемориалу", благо он есть, продумать и возглавить эту работу; второе - смириться с тем, что работа будет построена не по вертикали, а по горизонтали, не по понятиям РАО "История" (или "Истпром"), а по принципу коллегиального научного сообщества. Третье: обеспечить проект информацией - за счет доступа к ведомственным архивам и завершения рассекречивания документов из федеральных. И четвертое - профинансировать проект, не вмешиваясь в его ход и не требуя себе за это ни дивидендов, ни контрольного пакета дружно голосующих акций.