В.В.Митин
Практически сразу после победы национальной революции в Монголии новым народным правительством был создан орган, в ведении которого находились вопросы науки и образования – Ученый комитет (МУК). Уже с 1922 г. начинают завязываться его контакты с научными учреждениями СССР, прежде всего по поводу совместного изучения Монголии.
Вполне логичным в развитии этих связей было создание в 1925 г. при СНК СССР Комиссии по научному изучению Монголии (Монгольская комиссия – МОНК, с 1927 г. – в системе АН СССР), которая сосредоточила в своих руках во второй половине 1920-х – начале 1930-х гг. исследовательские работы советских ученых в этой стране. Таким образом, в научном сотрудничестве СССР и МНР в этот период взаимоотношения Комиссии и Комитета являлись одним из важнейших факторов. Вопросы, касающиеся советских исследований в Монголии, решались между ними, независимо от того, как менялся статус Монгольской комиссии – находилась ли она в ведении СНК или была включена в структуру АН СССР. Договоры и соглашения по организации советских экспедиций в МНР также заключались между МУК и МОНК.
Особое значение для их контактов в 1920-1930-е гг. имели личные связи ученых. В 1920-е гг. Ученым секретарем МУК являлся Ц. Жамцарано, поддерживавший давние отношения с фактическим руководителем МОНК в это время С.Ф. Ольденбургом [1]. В 1930-е гг. руководящие должности в МУК не раз занимали советские ученые – Учеными секретарями Комитета были М.И. Тубянский, П.И. Воробьёв. Это значительно облегчало налаживание совместной работы и предоставляло благоприятные возможности для советских исследований в МНР.
Несмотря на исключительно доброжелательные отношения между двумя учреждениями и их не вполне равное положение, поскольку советская сторона оказывала помощь в изучении Монголии, руководители Комитета проводили твердую линию защиты национальных монгольских интересов. Особенно принципиально этой политики придерживался Ц. Жамцарано. Во всех договоренностях между МОНК и МУК, заключенных с его участием, т.е. в 1920-е гг., предусматривается сохранение за Монголией всех материалов, составлявших национальное достояние страны. Закон об охране памятников старины, утвержденный монгольским правительством в 1924 г., распространялся на советские экспедиции, как и на все прочие. Свое влияние на характер взаимоотношений оказывал и политический фактор. В расширении советских исследований монгольская сторона иногда видела политическую подоплеку – представители АН СССР ощущали такие подозрения монголов при заключении договоров об экспедициях в Монголию [2].
На рубеже 1920-1930-х гг. происходят изменения в характере взаимоотношений СССР и МНР, отразившиеся и на связях Комиссии и Комитета. Новый договор (1929 г.) МОНК и МУК, казалось, свидетельствовал о расширении научного сотрудничества [3]. Но Ц. Жамцарано, олицетворявший монгольский национализм, был обвинен в «правом уклонизме» и смещен с руководящих постов, сначала политических, а затем и в Ученом комитете. Место Ученого секретаря Комитета занял советский ученый М.И. Тубянский, хорошо известный в Монголии специалист. С этого времени возможности влияния на Комитет с советской стороны значительно возросли.
Нельзя, однако, сказать, что на этом этапе Ученый комитет оказался в подчиненном от АН СССР положении. Нередко выдвигались достаточно серьезные претензии по выполнению советской стороной обязательств по договоренностям об исследованиях. Так, в предложениях МУК по заключению нового договора в 1934 г. явно указывалось на незавершенность программ договора 1929 г. [4]. Неоднократно отмечалось игнорирование телеграмм и писем, направляемых Комитетом Монгольской комиссии [5]. Здесь нужно заметить, что данные проблемы были порождены не какой-то особой позицией МОНК или АН СССР, а изменением политики научного сотрудничества с МНР. С 1933 г. Академия наук СССР постепенно отстраняется от исследовательской работы в Монголии, соответственно и Монгольская комиссия лишается возможности отправлять туда экспедиции.
Тем не менее контакты между двумя учреждениями не прерываются. В 1930-е гг. Комитет все более активизирует собственную экспедиционную работу, к которой привлекаются советские специалисты, бывшие в составе МОНК или участвовавшие в ее экспедициях, – С.А. Кондратьев, А.Д. Симуков, М.И. Тубянский и др. При этом, испытывая нехватку научных кадров и констатируя ослабление взаимных связей, МУК продолжал обращаться к Комиссии и АН СССР с просьбами о возобновлении исследований, необходимых для республики [6]. Комиссия, в свою очередь, несмотря на фактическое свертывание экспедиций, продолжала свою организационную деятельность по планированию работ своих отрядов и обработке полученных ранее научных данных. 1937 год нанес удар как по МОНК, так и по Ученому комитету. Многие специалисты, работавшие в Монголии, были репрессированы – М.И. Тубянский, П.И. Воробьёв (позже и А.Д. Симуков) и многие другие. Сама Монгольская комиссия в это время была на грани исчезновения. Но при всем этом координация ее деятельности с Комитетом не прекращалась. Уже весной 1941 г. председатель МОНК, президент АН СССР В.Л. Комаров сообщал полпреду МНР в Советском Союзе о намечаемой в 1941 г. комплексной экспедиции в Монголию согласно пятилетнему плану, разработанному совместно Комиссией и Ученым комитетом [7], но война внесла свои коррективы.
Таким образом, через призму взаимоотношений Монгольского ученого комитета и Монгольской комиссии АН СССР можно судить о характере и изменениях в научных связях СССР и МНР в 1920-1930-е гг.
Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ (проект № 02-03-18235а)
Литература
1. Решетов А.М. О переписке Ц.Ж.Жамцарано с С.Ф.Ольденбургом и Б.Я.Владимирцовым // Альманах «Ориент». СПб., 1998. Вып. 23. С. 56-92.
2. ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 37. Д. 37. Л. 107.
3. Международные научные связи Академии наук СССР 1917-1941. М., 1992. С. 202-206.
4. Советско-монгольские отношения 1921-1974. Документы и материалы. Т. 1. М. - Улан-Батор, 1975. С. 292-293.
5. ПФА РАН. Ф. 339. Оп. 1(1935). Д. 17. Л. 34.
6. АРАН. Ф. 227. Оп. 4. Д. 587. Л. 1.
7. АРАН. Ф. 227. Оп. 3. Д. 283. Л. 1.
Источник: В.В.Митин. Сотрудничество Монгольской
комиссии АН СССР
и Ученого комитета МНР в 1920-1930-е гг. // ИИЕТ РАН. Годичная научная
конференция 2004 г. М.: Диполь-Т, 2004, с.692-694.
© В.В.Митин