Р.М.Южаков

ПОЛИТИКА "НАУЧНОГО АТЕИЗМА" И НАУЧНОЕ СООБЩЕСТВО В СССР
(1918–1953 гг.)

© Р.М.Южаков

Проблема политико-идеологического воздействия власти по отношению к научному сообществу в СССР занимает особое место в контексте изучения истории науки ХХ века. Политика подчинения науки и создание абсолютно лояльной к новой власти "прослойки интеллигенции" были предприняты сразу после установления большевистского режима и сейчас достаточно хорошо изучена. Эту политику хорошо определил Л.Шестов в своей лекции "что такое русский коммунизм", заметив, что коренное отличие новой "несвободы" от дореволюционной состоит в том, что если раньше можно было хотя бы молчать, то теперь интеллигенции необходимо постоянно кричать "ура" по отношению к любым действиям коммунистической власти. Методами борьбы власти с инакомыслящей т.е идеалистически или религиозно мыслящей интеллигенцией и учеными не отличались большим разнообразием и заключались в физическом уничтожении, высылке из страны и создании новых научных структур типа Института красной профессуры, призванных обеспечить идеологически правильные, материалистически и атеистически подкованные кадры.

1929 год в СССР явился годом "великого перелома" не только для крестьянства и рабочих, но и для научного сообщества. Преследуя цель окончательно закрепить политическую и идеологическую зависимость общества от тоталитарной власти, Сталин объявляет о национализации промышленности и о начале коллективизации. Одновременно режим начинает насильственную реорганизацию научного сообщества. Еще в 1928 году были арестованы тысячи т.н. "буржуазных специалистов". Осенью 1929 года проводятся перевыборы преподавательского состава университетов, в результате которой к власти приходят "большевизаторы науки", а также проводится "чистка" и реорганизация Академии Наук, итогом которых стал арест ста и увольнение пятисот "идеалистически настроенных" ученых именно за их нематериалистические взгляды. В этом же году Сталин самолично выступает с критикой философских воззрений Деборина, определяемых им как "меньшевиствующий идеализм". В СССР начинается борьба с квантовой механикой и релятивистской физикой, которую в то время не без оснований рассматривают как враждебную марксизму. Увязывание науки с атеизмом порождает штампы типа "метафизик наихудшего сорта", "чистейший идеалист", "правый оппортунизм в науке", а теория относительности отвергается ввиду "органически присущего ей деизма". Союз воинствующих безбожников под руководством Емельяна Ярославского достигает шести миллионов человек, причем его ячейки создаются и в различных научных учреждениях.

На смену старым марксистам, все же пытавшихся выводить марксизм и детерминизм из собственно научных данных, к власти в науке приходят "большевизаторы", оценивающие научную теорию с позиции ее соответствия догме. Только единицы ученых с мировым именем откровенно декларируют свою религиозность, выражая тем самым протест против превращения науки в служанку идеологии.

Особенно интересен третий , военный и послевоенный период в отношении власти к своей собственной научно-атеистической политике. В историографии его принято рассматривать как период своеобразной либерализации отношения власти к религиозной проблеме, ввиду патриотической позиции Церкви в годы Великой Отечественной войны. После временного прекращения массовых репрессий священнослужителей в эти годы открывается первая после революции духовная семинария, получают признание научные труды верующих ученых. Так Сталинской премией награждаются "Очерки гнойной хирургии" епископа Луки Войно-Ясенецкого (правда автору было отказано в публикации его церковного титула), на международные церковные форумы начинают приглашаться академики и т.д. Исчезает сам термин "атеистическая пропаганда": постановлением ЦК он переименовывается в "естественно-научную пропаганду". Однако изучение архивов бывшего ЦК КПСС показывает, что ни о каком серьезном изменении партийной линии тогда не было и речи. Т.н. "либерализация" носила исключительно временный тактический характер и являлась хорошо продуманной операцией органов госбезопасности, использовавших абсолютно лояльную себе церковную администрацию в качестве ширмы для оказания влияния на политических и религиозных деятелей Запада. Замена же слова "атеизм" словосочетанием "естественно-научная пропаганда" еще более усилила зависимость научного сообщества от атеистических идеологий: фактически все репрессивные кампании в науке тех лет проходят под знаком борьбы с различными идеалистическими "уклонами", а наиболее яркие "борцы" зачастую становятся новой научной номенклатурой.

Таким образом можно сделать вывод о том, что "научный атеизм", будучи фундаментальным принципом тоталитарной идеологии, являлся также и одним из основополагающих принципов научной политики советского государства и являл собой своеобразный тест для определения лояльности ученого режиму, безусловным критерием при уничтожении старой и формированием новой научных элит.

Источник: Р.М.Южаков. Политика "научного атеизма"
и научное сообщество в СССР (1918–1953 гг.)

// ИИЕТ РАН. Годичная научная конференция 1997.
М.: "Янус-К", 1997, ч.1, с.204-206.