В.А.Иванов. В светлое будущее

В СВЕТЛОЕ БУДУЩЕЕ — БЕЗ «БЫВШИХ»

В.А.Иванов

Радикальные режимы всегда определяют перечень лишних классов, социальных групп, людей вообще. Известно, что и большевизм никогда не скрывал своих намерений, говоря о своей очистительной миссии, в том числе и в масштабах планеты. Коммунистическими филантропами эта миссия виделась в форме тотальной войны против антагонистов «светлого будущего», — паразитирующих буржуазных классов и их прислужников, «бывших людей».

Убийства, грабежи, жестокие преследования, выталкивание из России в эмиграцию значительного числа этих людей в годы военного коммунизма и гражданской войны дополнились в середине 30-х годов репрессиями против «бывших» по всей стране. Особенно свирепый характер они приобрели в Ленинграде, где менее чем за один месяц 1935 было репрессировано свыше 11 тыс. таких «бывших» [1].

Многие очевидцы событий не могли понять причину столь запоздалых действий властей против законопослушных граждан, не мешавших «созидательной деятельности» новых хозяев жизни и не участвовавших в полемике с ними. Официальные упоминания, как и последующие публикации, также не раскрывали подлинного смысла мероприятий, связанных с «бывшими людьми» [2]. Понадобились дополнительные исследования, чтобы выявить причины, механизмы и последствия этой истребительной акции [3-5]. Сведение ее к «одному из многих дел Заковского и его подручных» [6] лишь отводило в сторону от анализа участия в ней политического центра, без которого невозможно было представить себе всего фронта классовой борьбы. Оставались непонятными и «региональная выгода» от ее проведения, местные особенности политического властвования в этот период.

Что же произошло на самом деле? Зачем властям понадобилось в короткие сроки в административном порядке репрессировать такое большое количество «бывших российских подданных», живущих в Ленинграде и области, а затем, через два года, в лагерях и местах высылки уничтожить около 4.5 тыс. из них [3]?

Теперь ясно, что в подготовленном ОГПУ в середине июня 1928 информационном письме «О состоянии и перспективах оппозиционного движения», согласованном лично со Сталиным, ни слова не говорилось об опасности для советского режима со стороны свергнутых классов российского общества. В нем особую тревогу вызывала «троцкистская оппозиция», в том числе группа «безвожденцев» или «левых ленинградцев» во главе с Сафаровым, Саркисом, Вуйовичем и др. О «бывших» как политических оппонентах властей, врагах режима, социальной базе действующей оппозиции не говорилось вообще [7]. Считалось, что очистительная работа среди них в целом завершена еще в 1925-1927.

К широкомасштабным репрессивным операциям против различных слоев населения Северо-Запада России власти вернулись сразу после убийства Кирова в декабре 1934. В закрытом письме ЦК ВКП(б) ко всем организациям партии от 18 января 1935 в качестве возможных врагов советской власти, не сложивших оружия, теперь называли и «бывших людей» [7]. Основным противником режима по-прежнему объявлялась партийная оппозиция — «зиновьевско-троцкистская организация». И провал местных партийно-силовых структур в выполнении задания по ее массовому и оперативному погрому спровоцировал проведение «показательной» операции по ликвидации якобы политических партнеров оппозиционеров — «бывших людей», «в значительном количестве осевших в Ленинграде» [7].

Действительно, темпы и результаты работы Управления НКВД по Ленобласти с «зиновьевско-троцкистским подпольем», с точки зрения партийного центра, не были впечатляющими. На 20 февраля 1935 из Ленинграда было отправлено лишь 466 семей оппозиционеров и не раскрыто ни одной «террористической» организации среди них. Обком ВКП(б) и Управление НКВД по Ленобласти вынуждены были оправдываться перед центром за невыполнение директивных указаний.

27 февраля 1935 Управление НКВД по решению обкома и по согласованию с НКВД СССР приступило к специальной операции выселения «бывших людей» в отдаленные районы страны. В циркуляре № 29 их относили к контрреволюционным элементам, применяя к ним меры как к государственным и политическим преступникам. Для проведения операции был создан штаб, состоявший из сотрудников отделов и служб Управления НКВД, разработаны соответствующие инструкции и согласованы совместные действия управления и обкома. При этом Управление НКВД составляло списки «бывших людей» независимо от их нынешнего положения и места работы, готовило справку-объективку (компрдан-ные — В. И.) и представляло их в Смольный и Москву (в НКВД СССР). Получив подтверждение из этих центров, специальные подразделения УНКВД начали аресты, допросы и выселение «бывших» как «социально-опасных элементов» (СОЭ).

В течение месяца, пока шла операция, Управление НКВД представило на особое совещание при НКВД СССР свыше 11 тыс. «бывших», из которых около 5 тыс. являлись главами семейств. Среди них только 1 484 человека принадлежали некогда к высшей знати и дворянству. Практически все «бывшие», представленные на особое совещание, были высланы из города в отдаленные районы страны, где в 1937-1938 часть из них была уничтожена. Так, из 4692 глав семей в конце 1937-середине 1938 было расстреляно 4 393 человека (93,6 %). Скоротечная и эффективная расправа над «бывшими», по мысли ее организаторов, должна была успокоить центр, закрепить некоторое доверие с его стороны к местным исполнителям.

Имело значение и то, что местные власти путем высылки из Ленинграда «бывших людей» и членов их семей рассчитывали частично разрешить за их счет свою жилищную проблему. Получив в результате высылки «зиновьевцев» лишь 450 комнат и квартир, Смольный не сумел удовлетворить потребности партийного актива, находящегося в резерве. Теперь, когда к весне 1935 власти располагали 9950 комнатами и квартирами «бывших», можно было расселять актив и военных, прибывающих на усиление Ленинградской городской парторганизации, органов НКВД и РККА из других регионов страны.

Между тем, как тогда, так и позже было ясно, что никакой реальной опасности для центральной и региональной власти «бывшие люди» не представляли. В прошлом титулованные и нетитулованные дворяне, бывшие владельцы мелких предприятий, домов, магазинов и клиник, профессора, полицейские, служители культа, офицеры, писатели и художники к началу 1935 составляли всего 0.04% населения Ленинграда [8]. Они не занимали никаких ведущих постов в структуре местного партийного и советско-хозяйственного аппаратов. Их массовое удаление оттуда произошло еще в 20-е годы.

«Бывшие» не были до начала операции и предметом опеки местных органов госбезопасности. Среди арестованных находились такие авторитетные военачальники, как Г.М.Воронец, К.И.Волькенау, А.А.Баженов. А.А.Остен-Сакен, Д.В.Белов, С.И.Чердынцев и др., но они не участвовали в сопротивлении большевистскому режиму. На день проведения операции в Управлении НКВД на них не было никаких оперативных материалов.

Управление НКВД не было готово к проведению массовой операции по «бывшим людям». Тщательного учета не было, их агентурно-оперативное обслуживание находилось в крайне запущенном состоянии. Во многом это объяснялось отсутствием «контрреволюционной активности бывших», их замкнутостью и необщительностью. «Бывшие» предпочитали умалчивать о своих прошлых заслугах, стремясь спокойно дожить свой век или завершить начатое дело, вырастить детей и сохранить родовые традиции и память о прошлом. Многие из них честно трудились*. Арестованные главы семей были в основном людьми пожилого и преклонного возраста, далекими от борьбы с властью. Почти 70 % из них к моменту задержания были старше 50 лет. «Сопротивление» с их стороны сводилось к написанию жалоб, обращений и заявлений, связанных, как правило, с бытовыми проблемами.

В ходе операции «бывшие люди» был завершен разгром оставшихся на родине представителей российской знати и деятельных в прошлом личностей, обладающих опытом созидательной работы, людей высочайшего благородства и образованности, так необходимых для культурного и государственного строительства России. Их вырывали из будущего. Это своего рода антропологическая катастрофа, невосполнимое разрушение тонких нравственных нитей, соединяющих поколения. Были уничтожены оставшиеся на родине хранители нравственных репутаций.

Высылка «бывших» продолжалась вплоть до 1953. Последний составленный МГБ список на эту категорию людей был аннулирован после смерти Сталина.

Список литературы

1. Иванов В.А. Миссия Ордена. Механизм массовых репрессий в Советской России в конце 20-40-х гг. (на материалах Северо-Запада РСФСР). СПб, 1997.

2. Бережков В.И. Хозяева Большого дома. — Нева, 1996, № 11.

3. Иванов В.А. Операция «Бывшие люди»: Ленинград 1935 год (персональный список № 1). — Из глубины времен. СПб, 1997.

4. Иванов В.А. Операция «Бывшие люди» в Ленинграде (февраль-март 1935 г.). — Новый часовой, 1998, № 6-7.

5. Иванов В.А. Бывшие люди. — Родина, 1999, № 4.

6. Бережков К.И. Питерские прокураторы. Руководители ВЧК-МГБ 1918-1954. СПб. 1998.

7. Служба регистрации архивных фондов Управления ФСБ РФ по СПб и Ленобласти. Колл. док. Арх. № 19/291.

8. Иванов В.А. Механизм массовых репрессий в Советской России в конце 20-40-х гг. (на материалах Северо-Запада РСФСР). Докт дис. СПб, 1998.

* Среди высланных в 1935 в ходе чистки Ленинграда от «бывших» оказались и геологи, биографические сведения о которых приведены в первой части книги: П.И., П.П. и Е.П.Бутовы, А.Б.Вистелиус, Вал.М.Дервиз, Б.С.Егоров, 3.И.Егорова (Новикова), Б.Ф.Мефферт, С.Д.Нездюров, С.И.Неклюдов, Н.А.Орлов, О.О.Палачек, А.А.Рассушин, М.Ф.Розен, Е.К.Фандерфлат, В.В.Чердынцев, Н.М.Штауде. — Прим. ред. [книги].

В.А.Иванов. В светлое будущее - без «бывших» //
Репрессированные геологи. М.-СПб.: ВСЕГЕИ, 1999, с.407-411.